пока не подъедет Бадди Конфорд.
– Он нанял Бадди? – недовольно спросила Лена.
В Гранте имелась группа адвокатов, которые брались за защиту по сниженной цене. Из них Бадди Конфорд был самым упорным.
– В этом месяце его очередь, – ответил Джеффри. – Думаешь, Гордону хватит ума не выболтать лишнего?
– Его никогда раньше не арестовывали. По-моему, он не особо опытен.
Джеффри ждал, что Лена скажет дальше.
– Вероятно, он зол на меня за пощечину, – отметила она. – Как все уладить? Может, дашь мне приказ не разговаривать с ним?
– В этом есть смысл, – согласился Джеффри.
– Не напортит.
Джеффри замолчал, уставившись на стол. Начал стучать пальцем по первой странице газеты. Большую часть газетного листа над сгибом занимала фотография Сибилл Адамс.
– Ты это видела?
Лена кивнула, не глядя на снимок. Джеффри развернул газету.
– Здесь не написано, что ее изнасиловали, хотя намек есть. Я сказал им, что ее избили.
– Знаю, – пробормотала Лена. – Я читала.
– Фрэнк с ребятами, – начал Джеффри, – не нашли зацепок среди списка известных нам насильников. Была парочка действительно подозрительных, но у обоих алиби.
Лена смотрела на свои руки.
– После допроса можешь быть свободна, – сказал Джеффри. – Тебе, наверное, надо готовиться к вечеру.
– Спасибо, – поблагодарила Лена, и его удивила такая уступчивость.
Раздался стук в дверь, в щель просунул голову Брэд Стивенс.
– Я привел вашего парня.
– Давай, – велел Джеффри.
В оранжевой тюремной рубашке Райан Гордон выглядел еще ничтожнее, чем в черных джинсах и куртке. На ногах оранжевые тапочки, волосы все еще мокрые после того, как по приказу Джеффри его обдали водой из шланга. Руки за спиной закованы в наручники. Брэд отдал начальнику ключ и вышел.
– Где мой адвокат? – требовательно спросил Гордон.
– Приедет через пятнадцать минут, – ответил Джеффри, усадив парня на стул.
Он открыл замок на наручниках, но не успел Гордон и шевельнуться, как его пристегнули к стулу.
– Слишком туго, – заскулил арестованный и дернулся вперед, чтобы показать, как ему неудобно.
– Успокойся, – пригрозил Джеффри и сказал Лене: – Я оставлю его с тобой. Не давай ему нести тут всякое не под запись, ясно?
– Да, сэр.
Лена опустила голову.
– Имейте в виду, следователь, он должен молчать. – Джеффри взглянул на Лену как можно суровее и вышел в соседнюю смотровую комнату понаблюдать за Гордоном.
Помещение для допросов было небольшим, с покрашенными цементными стенами. В центре – прикрученный стол. Два стула с одной стороны, один – с другой. Джеффри видел, как Лена взяла газету, закинула ноги на стол и отклонилась назад. Когда она сложила газету пополам, громкоговоритель издал щелчок.
– Дайте мне воды, – сказал Гордон.
– Не разговаривать, – приказала Лена таким тихим голосом, что Джеффри пришлось подкрутить громкость.
– Это почему? У вас будут неприятности? – Лена не отрывала глаз от газеты.
– А у вас они будут в любом случае, – заявил Гордон, нагнувшись вперед, насколько ему позволяли наручники. – Я скажу адвокату, что вы меня ударили.
Лена фыркнула.
– Сколько ты весишь? Килограммов семьдесят? Метр семьдесят рост? – Она состроила невинную физиономию и высоким девичьим голосом произнесла: – Я бы никогда не ударила арестованного, ваша честь. Он такой высокий и сильный. Я бы испугалась за свою жизнь.
Гордон прищурился:
– Думаешь, это остроумно?
– Да, – сказала Лена, возвращаясь к чтению. – Думаю, да.
Пару минут Гордон лихорадочно соображал, затем ткнул в газету:
– Ты сестра этой лесби?
Лена сохраняла спокойствие, но Джеффри знал, что ей хочется перепрыгнуть через стол и задушить парня.
– Да.
– Ее убили. Все в колледже знали, что она лесби.
– Еще бы.
– Чертова лесби!
Гордон облизнул губы.
– Да.
Лена со скучающим видом перевернула страницу.
– Лесби. Она любила лизать клитор. – Парень замолчал, ожидая реакции, начиная злиться на ее спокойствие. – Хорошо работала языком.
Лена устало вздохнула.
– Целовала заросли, выводила круги на розовой пипке подружки… – Она посмотрела на него поверх газеты. – Что я забыла перечислить?
Джеффри восхищался выбранной тактикой и благодарил Бога, что Лена держится.
– Поэтому меня сюда привели, да? – спросил Гордон. – Думаете, это я ее изнасиловал?
Лена не опустила газеты, хотя сердце колотилось как бешеное. Гордон мог просто ткнуть пальцем в небо, а мог и признаться.
– А ты ее насиловал? – спросила Лена.
– Может быть, – сказал Гордон. Он стал раскачивать стул, как ребенок, желая привлечь к себе внимание. – Может, я ее трахнул. Хочешь знать?
– Конечно, – ответила Лена, отложила газету и скрестила руки. – Давай выкладывай.
Гордон наклонился вперед.
– Она была в туалете, так?
– Тебе виднее.
– Она мыла руки, я вошел и трахнул ее в зад. Ей так понравилось, что она умерла на месте.
Лена тяжело вздохнула.
– И это все, на что ты способен?
Гордон оскорбился.
– Нет.
– Расскажи лучше, что ты сделал с Джулией Мэтьюс.
Он отклонился назад.
– Ничего я с ней не делал.
– Тогда где же она?
Гордон пожал плечами:
– Вероятно, мертва.
– Почему ты так считаешь?
Он опять дернулся вперед.
– Она и раньше пыталась покончить с собой.
– Знаю, вскрыла себе вены, – не растерялась Лена.
