– Пока аппетита нет.
Ретси шепнул что-то на ухо приятелю, и они двусмысленно расхохотались. Женщина даже бровью не повела.
– А вот беде вашей я помочь, пожалуй, могу. Есть у меня в запасе немного вина, причем настоящего, благородного, а не обычного вашего пойла. Хочешь, принесу, милый?
– Спасительница, милосердница, мать родная! – взвыл Эркол. – Конечно, неси! За каждую каплю священного эликсира будем класть тебе земные поклоны, пыль перед тобой…
– Я не особо вчера пил, потому головой не мучаюсь, – прервал стенания Шагалан. – Разве что пожелаешь облегчить муки этих бражников…
– Именно! – тотчас подхватил Эркол. – Сделай доброе, богоугодное дело, и с души твоей снимутся тяжкие грехи. Истинно глаголю, дочь моя! Смоется множество грехов, включая вчерашние.
Танжина оттопырила губу:
– Из тебя никудышный проповедник, Эркол. Все, что ты можешь, – окончательно разочаровать в вере. Поэтому я и не подумаю тратить бесценный напиток на подобных шалопаев и болтунов. Пойдите поклянчите на кухне пива, если осталось.
– Как же это несправедливо! – нарочито обиделся Ретси. – Одним все согласна принести в дар, а для других жалеешь капли вина!
– Значит, каждый заслужил такое отношение!
– Ой, принцесса! Дай мне только шанс. Я приложу все силы, чтобы заслужить большее.
– Не дождешься! – Танжина показала ему язык и отвернулась к Шагалану: – Ты… никуда не собираешься сегодня, красавчик?
– Пока не знаю. День-два спокойной жизни мне обещали.
– Но отсюда вовсе не вытекает, будто ему позволят нежиться в твоей постельке, – встрял Ретси. – У нас целая куча хлопот, вот закончим трапезу и приступим. Так что не жди миленка рано.
– Жаль. – Танжина погрустнела. – Тогда придется наверстывать вечером. Я намерена приготовить тебе, Шагалан, кое-какие… сюрпризы.
– Звучит чертовски любопытно, – снова ответил за приятеля Ретси, затем добавил, понизив голос: – Однако имеется еще одна деталь, принцесса. Под вечер мы рассчитывали всей компанией посетить Сошки.
Глаза женщины недобро сузились:
– А это на кой ляд? Развеяться надумали в этом свинарнике?
– Обижаешь, душечка! Юноше надо показать нашу жизнь со всех сторон, во всем многообразии. Для его же успешности здесь! Ты ведь тоже в этом заинтересована, правда? Там, конечно, могут подвернуться некоторые соблазны, но мы за ним будем зорко следить. Ну, а, в крайнем случае… ты же не примешься потом устраивать сцен ревности? Дело-то молодое, а?
Танжина заколебалась, обозрела троицу, растерянная.
– Тебе это действительно нужно, милый? – тихо спросила, наконец.
– Пожалуй, что да, Танжи, – ответил Шагалан. – Однако я постараюсь вырваться к тебе пораньше.
– Хорошо. Я буду ждать.
Заметно опечаленная, женщина направилась назад к дому. Эркол проводил ее взглядом, Ретси покачал головой.
– Пускай меня разорвет Кервалийское чудище, если она не втрескалась в тебя по уши, Шагалан, – заявил он. – Я давненько ее знаю, но никогда не видел в таком состоянии. Забота, тревога, нежность, покорность… Да ты, братец, прямо волшебник по бабьей части! Каких же подвигов потребовало столь молниеносное превращение?
– Пустое говоришь, – отрезал юноша. – Доедайте, и начнем разгребать вашу кучу хлопот. Если, конечно, не сочинили.
– Ни в коем разе, – засуетились оба приятеля. – Все – истина, приказы Ряжа – не повод для шуток. Только погоди минутку.
Наскоро покончив с завтраком, двинулись в путь. Дорога предстояла короткая, однако словоохотливые дружки взяли за правило останавливаться поболтать с каждым встречным. Разумеется, главной темой трепотни был новичок с его вчерашней баталией. К третьему пересказу собственных подвигов Шагалан заскучал, к пятому – принялся угрюмо коситься на болтунов. При восьмом он просто проигнорировал встречу, пошел дальше по улице, чем вынудил приятелей скомкать очередную беседу.
Целью этого извилистого пути оказался небольшой приземистый домик с крохотными щелевыми окошками. С противоположных сторон у домика имелись два крыльца, два тяжелых замка на двух массивных дверях. Когда отворили одну, обнаружилась комната, размеры которой терялись в полутьме. Достижимое пространство заваливало тряпье. Волны пестрой ткани затопляли длинные стеллажи, свешивались вниз, сугробами вздымались на полу. Здесь было платье на любой вкус: кафтаны, плащи, камзолы, даже рясы. Все, перемешанное и перепутанное, лежало в жутком беспорядке, разбавляясь ремнями, какими-то одинокими сапогами, сумками и шляпами. Поверху покоился внушительный слой пыли.
– Подбирай себе, Шагалан, чего душа желает, – щедро махнул рукой Ретси.
– Меня вообще-то вполне устраивает мой наряд.
– Давай, давай, – усмехнулся Эркол. – Хватит выглядеть последним босяком, в солидное общество влился.
Разведчик не без опаски потянул из кучи кусок красной ткани.
– Но свою одежду я тем не менее тоже сохраню.
– На здоровье. У нас подобным лохмотьям все равно не место.
Источник поступления платья секрета не составлял: оно было мятое, часто рваное. Несколько раз попадались характерные дыры и едва застиранные бурые пятна. Понаблюдав, как неохотно Шагалан копается в тряпье, приятели сами взялись его обряжать. Запросы у них оказались высокими, дело продвигалось медленно. Примерно через час все перепачкались пылью, зато новичок обернулся настоящим франтом: свободная зеленая рубаха, лишь капельку попорченная ножом, толстая куртка и очень плотный шерстяной плащ. Модным среди благородного сословия коротким панталонам Шагалан предпочел кожаные штаны, более пригодные для путешествий, как верхом, так и своим ходом. В глубине той же комнаты раскопали гору всевозможной обуви. Выяснилось, что самое сложное – найти понравившемуся экземпляру пару. В конце концов подобрали ношеные, но вполне крепкие сапоги с добротной подошвой. Большой спор приключился вокруг головного убора. Поскольку к единому мнению помощники не пришли, Шагалан остался с непокрытой головой.
– По-моему, неплохо, – прищурившись, осмотрел юношу Ретси.
– Думаешь?
– Определенно. Теперь ты будешь достойно выглядеть и в Сошках, и где угодно еще. В другом случае сказал бы, что теперь ты неотразимый кавалер, но Танжина и так от тебя без ума.
– Сейчас он похож на путешествующего дворянина, небогатого и скромного, – заметил Эркол. – Все неброско, но качественно. Недостает только каких-нибудь ценных побрякушек – цепи или колец. И шапки, конечно.
– Для образа дворянина недостает, прежде всего, оружия, – уточнил Шагалан.
– Верно, дружище. И с этим не затянем. Двинулись дальше, тут мы уже закончили.
Подождав запиравшего хитрый замок Эркола, обогнули дом вокруг. Крыльцо, дверь и замок с противоположной стороны были точными копиями первых, зато комната, открывшаяся внутри, свою сестрицу не напоминала ничуть. Пыль в ней практически отсутствовала, со стеллажей тускло поблескивали аккуратные ряды боевого железа. Шагалан не без трепета прошелся вдоль них. Богатая коллекция включала все: ножи и кинжалы, мечи и сабли, в ножнах и без. Щетинились остриями булавы, покачивались шары кистеней, хищно горбатились лезвия боевых топоров. В темных углах, в пирамидах копья, трезубцы, секиры и более мудреные иноземные диковинки, вроде виденных недавно фригольдерских гизарм. Подле – связки отпущенных луков, короба стрел. Под потолком на стенах висело несколько кольчуг, панцирей и шлемов. Вдобавок все это смертоносное хозяйство было тщательно рассортировано, стальные части смазаны жиром. Арсеналом, несомненно, заведовал совсем другой человек, истинный ценитель. Разведчик цокнул языком:
