Тщедушный лоцман не выдержал, вновь залопотав свою скороговорку. Хардай остановил его жестом:
– Отвечаем быстро и четко на мои вопросы. Сделавший это шустрее сбережет жизнь. Итак, цели высадки?
– Наш отряд чистит уже не первый лагерь беженцев с Гердонеза, сир. – Лоцман и один из сторожей затараторили наперебой. Другой охранник продолжал мрачно дуться. – Неужто не слыхали? Вроде бы мелонги считают, что в поселениях готовят ратников для нападения… простите, сир, освобождения страны. За последний месяц преданы огню четыре лагеря, загублена куча народу, однако мы…
– Много таких карательных отрядов?
– Нам известно только о нашем, сир. Кажется, в него отбирали лучших воинов гарнизона.
– Их не смущает… не смущало, что здесь территория чужого государства?
При этой оговорке пленники испуганно переглянулись.
– Мелонги к подобным вещам относятся легко, сир. Хотя операция все равно засекречена.
– Господин молчун не желает ничего добавить от себя?
Хмурившийся стражник дернулся, точно обожженный плетью, заозирался, потом пробурчал:
– Гонсет мечтает очистить побережье Валесты от гнезд бунтарей. Но и нарушать мирное соглашение с валестийцами ему не с руки. Отсюда секретность. Лагерь спалили, а кто, зачем – неведомо.
– Несложно догадаться.
– Валесте тоже скандал не нужен. Мы не поднимаем шума, они закрывают на случившееся глаза.
– Интересно, откуда такие сведения? – усмехнулся хардай.
Стражник вздохнул:
– Не первый год у них служу, капельку понимаю, чего лопочут. Слово там, слово тут, только сообразить.
– Сообразительный… Ладно, друзья, ведите гостей в лагерь. Думаю, вряд ли их хозяева, если и выжили, будут столь же откровенны, но разбираться предстоит со всеми вкупе.
На месте недавнего боя толпились, возбужденно переговариваясь, обитатели колонии. Многие успели вооружиться – главным образом, имелись длинные палки, хотя в умелых руках и они грозная сила. Поле боя уже осмотрели: бездыханные тела, освобожденные от лат, свалили кучей в одной стороне, несколько шевелившихся – под охраной – в другой. Пленников с берега без церемоний пихнули к уцелевшим.
Не сразу Шагалан осознал, что народ концентрируется вокруг чего-то. С мастером Кане они протолклись в самую сердцевину. На земле четыре человека. Одного Шагалан видел – маленькое застывшее тельце Лерта выпрямили, и оно не так отчаянно отражало ужас последних секунд. Рядом лежали его товарищи: Вайнор, Испос и Круглик. Какой-то час назад они балагурили, смеялись, здоровые и веселые, а сейчас их располосовывали страшные рубленые раны, заволоченные темной смолой спекающейся крови.
Когда около погибших возник мастер Кане, все замолчали, ожидая его реакции, лишь несчастная Марика по-прежнему стенала над сыном. Хардай обвел взором окружающих.
– Это были славные воины, – прозвучал негромкий голос. – И сделали то, что следовало сделать. Даст Бог, у каждого из нас получится так же.
И точно камертон настроил души ребят. Горька смерть друзей, только звала она не к отчаянию, а к еще большей твердости на избранном пути.
Откуда-то сбоку подошел мастер Очата.
– Керман и Аусон легко ранены, – он протянул Кане меч, настоящий, едва изогнутый меч хардаев, – Бакораш совсем плох. Мессир Иигуир считает, шансы слабые.
Кане кивнул в ответ, и Очата продолжил:
– Явились шестнадцать. Вероятно, первым с ними столкнулся у кустов малыш Лерт, побежал к лагерю, те устремились за ним. На огороде работали Круглик, Вайнор, Аусон и Бакораш. Сразу завязался бой. Со скотного двора подоспели Керман и Испос. Но эти мелонги – опытные бестии: несмотря на жаркую схватку, один все же бросился за перепуганным Лертом, не дав ему поднять тревогу…
– Что у врага?
– В живых семеро. Кроме того, двое при смерти, скоро отойдут. Трое тяжело…
– Отдайте их мне, господа! – рявкнули рядом хрипло, с надрывом.
Беронбос. Взлохмаченные волосы, растрепанная борода, совершенно безумные глаза. Он буквально шатался от горя.
– Отдайте! Они ответят за моего мальчика!
Очата осторожно отвел качавшийся в руках безутешного отца топор:
– Успокойтесь, прошу вас, господин Беронбос. Переживания не помогут никому: ни вам, ни Лерту, ни общему делу. Убийца вашего сына мертв, участь же прочих, обещаю, будет скорбной… Держите себя в руках, сударь!
Топор еще пару раз качнулся, потом беспомощно упал. Беронбос, опустившись на землю, обхватил голову мозолистыми ладонями.
– Мой мальчик, мой малыш… За что?… Он даже не был воином… – доносилось сквозь завывания и слезы.
Мастер Кане вполголоса обратился к Очате:
– Попробуй хоть немного успокоить родителей, остальные ребята уже в состоянии правильно вынести удар. Я пойду разберусь с мелонгами.
Пленники, сидевшие плотной группой, напряженно следили за приближавшимися людьми, чьи лица не сулили ничего хорошего. Шагалан отметил: захваченные варвары, не в пример бестолковым охранникам корабля, оказались крепко сбитыми, матерыми бойцами. Несколько растерянные от внезапного поворота событий, они все равно старались держаться твердо, а то и вызывающе.
Кане остановился рядом, медленно оглядел каждого, позволяя напряжению вырасти до крайности.
– Дела наши, господа, просты до чрезвычайности, – наконец произнес он. – Вы напали, ожидая легкой победы, а мальчишки вшестером уничтожили ваш отборный отряд. Признайтесь, мы не бесплодно провели здесь столько лет?
Сначала было неясно, понимают ли мелонги гердонезскую речь, но тут один из них, не вытерпев, буркнул со злостью:
– Маленькие дьяволы!
Кане удовлетворенно кивнул:
– Именно. Теперь возникает вопрос, как поступить с вами. По всем канонам вас надлежит повесить, – пленники замерли, – однако это процедура хлопотная и грязная. Если же освободить, никто не поручится, что вы не объявитесь у нас через неделю с целой армией, верно? Поэтому предлагаю лишь такой выбор: либо вы наравне с тяжелоранеными умираете сейчас же на месте, либо вас пошлют на юг Валесты в рудники. Перспектива пожизненной каторги, согласен, не из приятных, но это сохранит ваши шкуры. Плата за жизнь одна – правдивые ответы на мои вопросы. Начали, отвечаем быстро и четко. Цели экспедиции?
Загорелый бородатый верзила, к которому обращался Кане, затравленно глянул исподлобья и огрызнулся на своем наречии. «Тум!» – молниеносный взмах, хардай опустил рукоять кинжала на темечко врагу. Тот рухнул беззвучным мешком.
– Напоминаю свой вопрос… – Кане повернулся к следующему мелонгу: – Цели экспедиции?
Второй оказался еще смелее и в запальчивости прохрипел с сильным акцентом:
– Лучше смерть, чем рабство у таких жалких тварей!
– Никаких препятствий. – Хардай не менее молниеносно покончил и с ним.
Оставшиеся два варвара сломались – медленно, точно стыдясь собственной слабости, заговорили. По сути, они лишь подтвердили услышанное на берегу. Видимо, в каких-то лагерях гердонезских беженцев тоже готовили юношей для вооруженной борьбы с захватчиками. Пронюхав о том, Гонсет и организовал тайный карательный отряд. Набранный из лучших воинов гарнизона, он играючи, без потерь прошелся вдоль побережья, сметая все подряд. Об особенностях очередной жертвы никто до сих пор не догадывался, глаза мелонгов доказывали это вернее клятв. Разошлись мнения о реакции на исчезновение отряда. Один из пленников предположил, что за ними вышлют засекреченную поисковую экспедицию, второй сомневался, намекая на уже известные политические и дипломатические затруднения Гонсета.
