необычно обеспокоенной и расстроенной, и это его поразило: ведь всего несколько минут назад он любовался ее жизнерадостностью. Господи, пожалуйста, пусть это будет не она! — взмолился про себя Нэш.
— Привет, — тихо поздоровалась Феникс.
— Привет. Ты что-то выглядишь слишком задумчивой, — ответил он, пытаясь ее поцеловать. — Что, эксперт еще не приезжал?
Она покачала головой.
— Нэш!
— Что? — с беспокойством спросил он, машинально ковыряя пальцем штукатурку на стене.
— Нет, ничего, — быстро проговорила девушка. — Это не важно.
— Должно быть, так, — согласился он, — но все равно, скажи мне.
— Нет, я…
Феникс помолчала несколько минут, а затем все же продолжила — как-то нерешительно, словно выталкивая слова через силу:
— Мне нужно было взглянуть на отчет землемера, который лежит в твоей комнате. И я посмотрела.
Разочарованный, потому что она не сказала того, что хотела, Нэш протянул:
— И что?
— И то, что из простого любопытства и еще из-за всех этих инцидентов я пошла осмотреть все помещения, которые он указал в своем отчете как требующие ремонта или просто внимания.
— И?.. — повторил он, нащупав еще одну трещинку в штукатурке и продолжая свою разрушительную деятельность.
— А сейчас все сломано даже больше, чем было.
— Ах, вот как! Но я все еще могу принять душ?
— Можешь… — согласилась она озадаченно. — Тебе что, все равно?
Он посмотрел на девушку сверху вниз и улыбнулся.
— Нет, мне не все равно. Пойдем, ты покажешь мне душ.
Феникс колебалась какое-то мгновение, глядя на него, а затем по ее лицу прошла тень отчаяния. Она резко повернулась и пошла вперед по лестнице и по площадке — в ванную. Открыв дверь, она отступила, позволив ему заглянуть внутрь.
Нэш заглянул, и рассмеялся.
— Даже в телефонной будке больше места, и обычно вокруг нее хотя бы чистая мостовая.
Разглядывая развороченную стену и торчащий кран, который водопроводчик, похоже, пытался отчистить, он покачал головой.
— Как низко мы пали! И не смотри на меня так.
— Ты вообще не смотришь на меня, откуда же ты знаешь, как я на тебя смотрю и смотрю ли вообще? — запротестовала Феникс.
— Я тебя чувствую. — Повернув голову, Нэш улыбнулся одними глазами. — И это чудовище работает?
— По идее, должно. Нэш…
Он молча впился поцелуем в ее губы и втащил ее внутрь. Прикрыв дверь локтем, он прижал к себе девушку.
— Поцелуешь меня?
Феникс не ответила.
— Молчание — знак согласия. Поприветствуй меня поцелуем, моя королева.
Его голос становился все более низким и хриплым, и вместе с ним менялось его тело, а глаза становились все более темными и глубокими. Какое у нее красивое лицо, подумал Нэш.
— Ты другой, — сказала она тихо.
— Мне тебя не хватает. — Наклонив голову, он закрыл глаза и целиком отдался поцелую, страстному и долгому, чувствуя, как она отвечает ему, как трепещет ее тело. Что это — дрожь страсти? Или она боится того, что произойдет. Того, что она не может контролировать? — подумал Нэш и погрузился в чувственное блаженство.
Скользя руками по ее телу, по короткой кофточке, он прикоснулся к горячей коже ее спины. Волна легкой дрожи пробежала по его телу, когда она нашла руками его пылающую плоть.
Нежно прислонив ее к стене, Нэш склонился к ней. Ему стало трудно дышать. Буквально поглощая ртом ее гладкую бархатистую кожу, он на мгновение задержался на шее, касаясь языком бьющейся там жилки. Ее руки крепко обнимали его, ноги раздвинулись, и она почувствовала весь его жар.
Проводя руками по ее напряженному телу, Нэш задержался на округлой груди. Не сдержав стона, он больше не стал сопротивляться охватившему его желанию. Задрал кофточку и стянул через голову. Феникс выгнулась, упираясь руками ему в грудь, ее дыхание было хриплым и неровным.
Она смотрела на него, и глаза ее были темными и бездонными, как два колодца. Почти чернели в неосвещенной комнате. Губы ее раскрылись, что-то изменилось в выражении лица. Она не расслабилась, а будто сменила маску, умышленно используя его для своих планов. И тут же начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
Он расстегнул ее лифчик, и она быстро от него освободилась.
Глаза в глаза, она подалась к нему, медленно, пока ее грудь не коснулась его груди. Но даже сквозь туман желания, заволакивавший его, Нэш понимал, что что-то не так. Что-то изменилось. Но он не остановился.
Опытный и бывалый мужчина, он тем не менее путался в одежде, как мальчишка, пока не стянул с Феникс джинсы, а затем не снял свои. Нэш рывком приподнял Феникс, и она упала ему на грудь, сомкнув ноги у него за спиной. Дикое, необузданное желание, и так уже почти неподконтрольное обоим, захлестнуло их с новой силой. Поддерживая ее бедра и лаская губами попеременно то грудь, то губы девушки, Нэш совершенно потерял представление о времени. Сколько длилась это сладкая и мучительная пытка? Мгновение или вечность? Наконец он ослабил объятие, и Феникс, медленно пускаясь, встала на пол, как будто не верила, что он окажется на месте. На мгновение и ему показалось, что они зависли в пустом пространстве и окружающая реальность не имеет к ним никакого отношения. Тяжело дыша, они стояли, опираясь друг на друга, находясь в состоянии, похожем на шок.
Ее кожа была мокрой и покрылась мурашками. Но его собственная выглядела ничуть не лучше. Ему всегда казалось, что он себя полностью контролирует. Нэш и поверить не мог, что весь его хваленый самоконтроль держится на такой тонкой ниточке.
Проводя ладонями вверх и вниз по рукам Феникс, он, наконец, остановился на ее шее и повернул к себе побледневшее, усталое личико.
Она смотрела на него так, будто ничего перед собой не видела. Потом медленно, как во сне, подняла руку и коснулась пальцами его губ. Губы Феникс были припухшими от его поцелуев. Его собственные, похоже, были такими же. И это само по себе возбуждало.
Нежно дотрагиваясь языком до ее верхней губы, он почувствовал, что девушка дрожит, приник к ее рту, ласково и жадно, пока снова не почувствовал притяжение этого сладкого тела.
Он не знал женского тела, которое так совершенно дополняло бы его собственное, так ласково и трепетно отзывалось на каждое его прикосновение. Излучало такое же тепло и нежность. Дарило такое непрекращающееся, до боли прекрасное наслаждение каждой секундой. Его терзало желание слиться с ней, но порой ему казалось, что это страстное желание не могло быть удовлетворено до конца.
Тело Феникс было совершенным в своей свежести и молодости. Гладкая кожа, пахнущая молоком и чем-то пряным. Этот запах будил в нем инстинкты, древние, как сама жизнь. Облако тяжелых темных волос, отливающих бронзой, обрамляло тонкие правильные черты ее прекрасного лица. Маленькие кисти рук, оказавшиеся такими нежными и опытными, могли доставить ему новые, не испытанные ранее удовольствия. Длинные ноги и стройные бедра, плоский живот, ограниченный внизу ровным треугольником волос, полная высокая грудь, тонкая талия — все в ней было гармонично и создавало ощущение красоты, на которую хотелось смотреть снова и снова. И Нэш смотрел.
Его пальцы запутались в пышных волосах девушки, другая рука свободно бродила по пленительным
