нравился зрителям. Ладиор поднял руку в стальной рукавице, отвечая на одобрительные возгласы, а Ланджерит объявил: партия жениха принимает Ладиора в свои ряды.
Морт со вздохом объявил Аганею:
- Ну что ж, теперь пора и мне воспользоваться правом бросать вызов, не дожидаясь своего череда. Негоже заставлять ждать принца.
- Но ты не хочешь? - уточнил Аганей.
- Честно говоря, ни малейшего желания. Я и вчера-то без охоты дрался.
- Так ты вчера участвовал в турнире из-за меня! Тогда и я буду с тобой. Я тоже вызову кого-нибудь из этих южан!
- Клянусь Солнцем, в этом нет необходимости. Я обещал принцу, и собираюсь сдержать слово.
- Но ты не сможешь запретить мне драться! Я вызову…
- Только не старика с желудями на гербе!
- Хорошо, не его. Был бы здесь твой сеньор, он бы одобрил мое поведение, я точно знаю. Он был гордым и мудрым человеком… - Аганей покачал закованной в сталь башкой.
Морт только вздохнул - что ж теперь поделать, если Аганей сделался приверженцем культа Черного Рыцаря Махабы - сам придумал идеал и поклоняется ему. Когда джагаи заявили, что желают биться в новой схватке, им уступили без споров, какие могли бы возникнуть в подобной ситуации - слух о споре Ладиора с чужеземцем уже облетел лагерь, и все ожидали развязки. Многие элерийские воины и не скрывали злорадства, напутствуя Морта:
- Не ошибитесь, господин из Джагайи, Ладиор выставит лиловый щит с оленем.
- Не перепутайте, лиловый щит! Мы с радостью уступаем вам право поединка.
- Еще бы, - буркнул в ответ Морт, принимая копье из рук Кестиса, - уж к щиту Ладиора большой очереди не будет, мои любезные господа. Я вижу, вы рады уступить мне право выбора, лишь бы не коснуться лилового щита собственным копьем. Так что я не ошибусь, выбирая тот щит, у которого вас - вас всех - не окажется.
Семь рыцарей, включая и двоих джагаев, двинулись через поле, Морт вглядывался в лиловый щит с оленем. Ладиор стоял перед палаткой и ждал. Когда копье Морта брякнуло в геральдического зверя, принц удовлетворенно кивнул. Аганей выбрал себе в противники рослого южанина с буйной бородищей, которая, кажется, никак не могла бы уместиться в шлеме. Исполнив ритуал, вызывающая сторона развернула коней. 'Боюсь ли я? - спросил себя Морт. - Ну… так, чуть-чуть. Со мной ничего не случится. Подумаешь, грохнуться с лошади в полном доспехе - это ерунда.
Сколько раз я срывался со стены во дворце Джагайи, и тогда на мне не было ни доспехов, ни плотной набитой шерстью куртки, ни… стоп? Во дворце? Я помню? Ну да! Я помню наши проделки, помню, как мы… мы вдвоем… мы… нас всегда было двое, мы неизменно оставались неразлучны, всегда вдвоем. С кем?..' Морту так и не удалось собраться с мыслями - воспоминания рассеялись, как туман поутру, да они и были- то такие же зыбкие, непрочные, как туман. Пора было задуматься о насущном - он взвесил в руке копье, привыкая к тяжести и балансу, вспомнил слова Аганея о том, что щит следует плотно прижать к наплечнику, заново прикинул расстояние до шатров на дальнем краю ристалища… Король Эдинор поднял жезл…
Взмах королевской руки, удар гонга - и кони понеслись через поле, взрывая копытами ворохи песка и слежавшейся стружки. Морт высматривал сквозь прорезь забрала знакомый лиловый щит, вот он, несется навстречу, взлетая и опускаясь в такт конскому скоку. Морт решил не искушать судьбу и снова бить противника в щит, а не в голову, так надежней. Принц летел навстречу, вот он склоняет копье, но наконечник задран высоко, Ладиор метит в голову.
Во время столкновения Морт зажмурился и на этот раз в глазах не потемнело. Удар по шлему оказался чудовищно силен, а собственное копье, ломаясь, толкнуло в бок…
Морт на миг словно лишился тела, ему показалось, что душа вылетела из бренной оболочки и несется ввысь, чтобы воссоединиться с Огнем, как учат красные жрецы… перед тем как рухнуть в песок, он успел сообразить, что не душа покинул тело, а он, вполне телесный, покинул седло. И паление отказалось отличным подтверждением - он еще жив, потому что мертвецы не испытывают боли. А Морт испытал сполна!
Приземлился он, как кошка, на ноги, но устоять, конечно, но смог, ударился о землю плечами и затылком - в этот миг он открыл глаза, в прорези забрала мелькнули его собственные поножи, задранные вверх.
Морт сгоряча резво вскочил, но острая боль пронзила левую ногу, он замер, и, поворачивая голову, насколько позволяли шейные латы, поискал взглядом соперника.
К огромному удивлению Морта конь Ладиора проскакал без седока… и без седла.
Опершись на обломок копья, по-прежнему оставшийся в руке, Морт обернулся. Ладиор тяжело поднимался с песка, седло валялось рядом. Не выдержала подпруга, и оба соперника свалились одновременно. Морту даже удалось встать первым. Принц шагнул к нему, пошатнулся, схватился за бок. Или нащупывал рукоять кинжала на поясе? К ним с разных сторон бежали люди, латники из свиты Ланджерита в зеленых туниках, оруженосцы, несколько латников из королевской охраны в двуцветных плащах. Тяжело подскакал Аганей, спрыгнул на песок и подхватил Морта под руки.
- Как ты? Цел?
- Что-то с ногой, не могу идти сам.
- Эй, носилки сюда! - зычно рявкнул Аганей. И добавил тише, снова повернув забрало к Морту, - Ладиор тоже пострадал, вон, еле двигается.
- Ты победил? - запоздало вспомнил Морт. - Как у тебя закончился поединок?
- Ха! Оказывается, я отменный турнирный боец! Не знал, пока не оказался здесь.
Мой противник вылетел, как камень из катапульты, жаль, что ты не видел. И еще - жаль, что не видел твой сеньор, упокой его душу огонь. Вот перед кем бы я покрасовался…
Морт только вздохнул - вечные славословия в адрес покойного сеньора его уже начали изрядно раздражать, но он не мог объяснить Аганею, кто изображал рыцаря в их компании. Жаль разрушать столько могучую веру! Лорд истолковал его вздох по-своему, пробормотал: 'Да, лучшие нас покидают слишком рано, всегда слишком рано…' - и снова стал звать слуг с носилками. Подоспели двое в зеленом, Морта уложили и подняли. Он не без злорадства наблюдал, что и Ладиора уводят с поля чести под руки, а принц скребет латной рукавицей по закованному в сталь боку - ему тоже несладко пришлось. Один из носильщиков сказал, что его высочество жалуется, будто сломал ребро или два.
Когда слуги поймали и увели коней, оставшихся без наездников, Ланджерит вышел на поле, обернулся к трибунам и объявил: поскольку падение Ладиора было не его виной, а следствием ненадежности сбруи, он объявлен победителем. Простонародье за оградой подняло гвалт - кто приветствовал победу принца, а кто и возмущался.
Ланджерит пытался продолжить, но рев толпы его заглушал. Морту даже показалось, что он слышит рев пьяного Галиаса, он поискал наемника взглядом, но так и не нашел в толпе. Орали и топали ногами все. Пришлось вмешаться королю. Эдинор поднялся с места и высоко поднял жезл. Мало-помалу крики пошли на убыль, и распорядитель продолжил: Морт из Джагайи не лишен чести и не признается проигравшим, ибо его противник также пал.
Еще одна новость: Ладиор не сможет более исполнять обязанности 'защитника поля', и южане продолжат бой вшестером. Они готовы принять вызов! Новая шестерка рыцарей набралась довольно скоро, теперь, когда не было опасности преломить копья с прославленным принцем, рыцари охотней вызывали жениха и его соратников.
Похоже, после первых неудач южные рыцари сделались не так крепки. Еще несколько раз они терпели поражение, в их партии сменилось двое сторонников, место побежденных заняли удачливые соперники. Аганей больше не дрался, он с трогательной заботой сопроводил Морта к шатру и согласился возвратиться на ристалище лишь после длительных уговоров - Морт заявил, что ему интересно, что случится дальше, и убедил Аганея, что никто лучше него не сможет рассказать.
- Я займу этот стул на трибуне, через одно место от короля, а на коня больше не сяду. Мы славно бились вдвоем, а один я не желаю, - отрезал лорд. С тем и удалился. Кестис увязался с ним, любопытному парнишке охота было поглядеть на турнир.
