Рыцарь Желудей в самом деле оказался куда мельче соратников. Морт прикинул: если такого коротышку берут в 'защитники поля', наверняка у него имеются и скрытые достоинства.
- Если хочешь, вызови его, - снова вставил в паузе между ревом Ладнжерита Аганей, - я передумал.
Тем временем распорядитель закончил представлять южных рыцарей и объявил, что право первыми выбрать соперников он предоставляет почетным гостям графа - отважным воинам из Джагайи, лорду Красного Замка Аганею и его спутнику Морту.
- Вот это сюрприз, - пробормотал Морт, - я-то надеялся поглядеть на первые стычки и выбрать кого послабей.
Рыцари, оказавшиеся в первом ряду, посторонились, пропуская джагаев. Делать нечего, Аганей с Мортом двинули коней через ристалище, с ними пятеро местных, но чуть приотстав, чтобы Морт с Аганеем первыми называли соперников.
Перед шатрами защитников Аганей что-то буркнул и дернул повод, его конь сменил направление, и оказался в центре - перед шатром в синюю и зеленую клетку, принадлежавшим жениху. Морт взглянул на южного рыцаря, тот спокойно стоял рядом с гербом, подвешенным на шесте, и ждал вызова. Это был крупный рослый мужчина, раза в два старше невесты. Доспехи добавляли ему массивности, голова казалась непропорционально маленькой на фоне широченной груди, а из-за того, что щеки Друйза были очень пухлыми, казалось, что макушка, словно заостренный шпиль, венчает пирамиду из стали. Аганей ткнул копьем в клетчатый щит с серебряной рыбой, таков был герб жениха. Друйз кивнул и пригнул голову. Оруженосец надел шлем и занялся шнуровкой.
Морт глянул на Рыцаря Желудей - этот коротышка оказался не только самым низкорослым, но и старшим среди южан. Морщинистый, как печеное яблоко, с клочковатой бородой, он походил на Лесного Старца, о котором любят рассказывать зеленые друиды Элерии. 'Нет, - решил Морт, - со мной ничего не случится, даже если я вызову кого помоложе и больше ростом'. И он попросту ткнул тупым концом копья в щит рыцаря, чей шатер был рядом с клетчатым. Этот был куда моложе и, кажется, обрадовался случаю сразиться с джагаем. Во всяком случае он улыбался, как мальчишка, пока лицо не скрылось под забралом.
Пятеро элерийцев, оказавшихся в одной партии с Мортом и Аганеем, назвали соперников, затем вызывающая сторона развернула лошадей, чтобы возвратиться на свой край поля. Морт искоса поглядывал на спутника - лица Аганея он не видел, но можно догадаться, что лорд взволнован. Его выбор был вызовом судьбе, должно быть, после вчерашнего разговора простодушный верзила решил доказать, что он достоин старой чести Аганеев.
Пока рыцари-защитники садились на коней, а их противники пересекали поле, Ланджерит взывал к их мужеству и верности, напоминал о рыцарских клятвах, предлагал биться честно и следовать традициям. Наконец он закончил речь и объявил, что сигнал будет дан по знаку прекрасной графини.
Морт занял свое место в шеренге вызывающих рыцарей и бросил взгляд на невесту.
Девушка раскраснелась под сотнями взглядом, все уставились на нее в ожидании.
Жених отсалютовал ей копьем, но Морту показалось, что она осталась равнодушна к этой любезности. Графиня привстала, подняла руку… стало тихо, хлопали флаги над трибунами, ветерок с шорохом вздувал полог… 'Боюсь ли я? - спросил себя Морт. - Пожалуй, нет. Со мной ничего не случится'.
Ладошка графини опустилась, ударил гонг, и Морт, оставив всякие мысли, пришпорил коня, пуская его вдоль ристалища. Подаренный принцем скакун, кажется, не нуждался в понуканиях, он сам по звуку гонга устремился навстречу южанам. Морту оставалось лишь довериться отлично вышколенному животному, а конь сам прибавил скорости, когда расстояние между соперниками сократилось вдвое, перешел на галоп…
Морт глядел сквозь решетку забрала на красный щит с изображением меча, который держит латная рукавица - таков был герб молодого южанина, выбранного им. Попасть в шлем было бы слишком сложно, хотя такой удар, конечно, оказался бы более действенным. Однако Морт не был уверен в собственной меткости, целить в щит - надежней. По крайней мере, он наверняка не промажет - и будь что будет!
Вот он щит, ударить в него. В самый центр, в перекрестье нарисованной рукояти, больше ни о чем не думать! Со мной ничего не случится!
Бойцы разом склонили копья, обратив к соперникам затупленные навершия… Морт старательно целился в середину щита, а в прорезях забрала мелькнул наконечник копья южанина… Две стальных волны сшиблись в середине ристалища, с хрустом раскололись турнирные копья. Морту показалось, что небо обрушилось на его шлем, в глазах потемнело, а копье, зажатое подмышкой, дернулось, кажется, едва не опрокинув его вместе с конем. 'Я упал, - решил Морт, тряся головой, чтобы прогнать темноту, застящую взгляд. - Мне нужно перевернуться, я лежу, уткнувшись носом в грязь, и если перевернусь, увижу небо… но почему земля так трясется?' Тьма рассеялась, и Морт обнаружил, что по-прежнему в седле. И еще - очень светло.
Шлема на голове нет, забрало не подрагивает перед глазами, а тренированный жеребец уже замедляет ход, потому что впереди - край поля и шатры защитников.
Морт разжал руку, позволяя обломку копья свалиться в песок.
Не доезжая двух десятков шагов до шатров, он потянул повод, разворачивая коня.
Его соперник поднимался с земли и тряс головой - оказывается, Морт выиграл! Хотя удар неприятельского копья сорвал с него шлем. Шлем ссудил Аганей, собственного у Морта не было, в дороге он обходился легким колпаком из двухслойной кожи, натянутой на стальной каркас. Удобно, но для турнира не годится. Ну а у древнего шлема, который одолжил лорд, рассохлись ремешки шнуровки, зато южанина удар по щиту выбил из седла. Морт увидел и Аганея - тот радовался, как дитя. Подняв коня на дыбы, лорд ревел что-то неразборчивое и потрясал воздетым над головой обломком копья, жених же прекрасной графини сидел на песке. Ланджерит выскочил на поле, замахал прислуге - требовались носилки. Лесной Старец с желудями на гербе легко вышиб из седла своего соперника, и тот валялся неподвижно. Но на беднягу никто не смотрел, толпа за оградой орала, приветствуя Аганея. Случись дело в другом графстве, победа чужака не вызвала бы такого восторга, Но Тайлан - недавнее приобретение элерийской короны, многие здешние жители продолжали считать себя дарвийцами, и поражение элерийского рыцаря, а к тому же будущего зятя их сеньора, привело простонародье в восторг. А джагайский лорд, кажется, пораженный собственным успехом не меньше зрителей, снова и снова горячил коня, и никак не мог расстаться с обломком копья, которым добыл победу.
Морт направил коня к соотечественнику. Хлопнул Аганея по плечу и сказал:
- Хватит, бросай копье, ты победил.
- Ты видел? - обернул тот к Морту забрало шлема. - Ты видел?
- Знаешь, мне было не до того, чтобы наблюдать, но, Солнце свидетель, я рад твоей победе.
Аганей только теперь опомнился.
- А ты? Как ты? И где твой шлем?
Морт оглянулся, отыскал в песке шлем и указал рукой:
- Вон там. Но я усидел в седле, это что означает? Я тоже выиграл?
Ланджерит убедился, что лишившийся сознания рыцарь жив, и обернулся к трибуне. К нему подбежал слуга, что-то тихо сказал. Распорядитель кивнул, откашлялся и громко потребовал тишины. Мало-помалу рев толпы стих. Ланджерит объявил победителей, Морт был в их числе. Помощник распорядителя поднял шлем, осмотрел завязки и возвратил пострадавшую деталь снаряжения владельцу. Тем временем прозвучал вердикт: поскольку иноземные рыцари не могут быть защитниками, состав сторонников Друйза не изменится. Сам он, разумеется, по праву жениха, остается во главе своей партии, но впредь имеет право принять в число 'защитников поля' любого победителя - из числа соотечественников-элерийцев.
Защитники возвратились к своим шатрам, их соперники также покинули ристалище. 'Доволен ли я? - задал Морт себе новый вопрос. - Пожалуй, не слишком. Со мной же ничего не могло случиться'.
- Дяденька! - Дяденька! - радостно встретил Морта Кестис, которому выпало исполнять обязанности оруженосца. - Ну, ты и здоров драться на копьях, дяденька!
А я думал, ты не сдюжишь! А ты победил!
Мальчишка был счастлив и гордо глядел на оруженосцев, чьи господа потерпели неудачу. Кроме
