корабле к беде», за что получил серьезное взыскание за неполиткорректность.
Пулеметчик у стены хотел окрикнуть приближающегося, но заметил нарисованные тем же маркером на обмундировании звезды.
– Сэр!
– Держи коридор, – бросил Ругид.
– Есть.
Полковник вошел в комнату, посветил фонарем на лицо человека, лежащего на полу. Морпех уже надел на него одноразовые пластиковые наручники и поставил на него ногу, чтобы не трепыхался.
– Это он. Берем его.
– Есть, сэр. – Морской пехотинец, который во время отработки действий операции TRAP бегал кроссы с имитирующим человека мешком весом девяносто килограммов, легко перекинул Бориса через плечо. – Сэр, а с этим что делать?
Полковник посветил фонарем – его луч высветил слабо шевелящегося Калановского...
– Боже... Оставим его здесь, пусть с этим дерьмом поляки разбираются. Или русские. На выход.
– Есть, сэр.
– Медведь-главный всем Медведям. Фаза «три», повторяю – фаза «три». Зеленый свет! Всем прикрывать восьмого! Собраться в левом крыле. Доложить местонахождение, если кто-то не может выйти! Отбой!
– Альфа-Чарли главный – Медведю, – заговорила рация, – прошу подтверждения зеленого света, отвечайте, прием!
Естественно, что тактический канал в штабе тоже прослушивался, современные рации позволяют работать одновременно и в тактической сети подразделения, и выходить в общую сеть.
– Медведь – Альфе-Чарли главному, зеленый свет подтверждаю, повторяю – у нас зеленый свет. Выполняю фазу «три», прием.
– Альфа-Чарли главный – принял. Фазу «три» подтверждаю. У вас только несколько минут, к вам идут несколько медведей-гризли, повторяю – медведи-гризли приближаются к вам, мы не сможем долго вас прикрывать! Выполняйте фазу «три» как можно быстрее, прием.
– Медведь – принял. Конец связи.
Полковник вышел в коридор. Стрельба усиливалась, по стенам то и дело били пули. Если сюда идут медведи-гризли – то есть тяжелая техника, – им и в самом деле надо убираться...
– Фаза «три». Прорыв. Всем приготовить гранаты, пулеметчиков в авангард. Если за пять минут не прорвемся – нас тут похоронят. Вермеер, а это что у тебя?
– Сэр, это гражданский. Он просил взять его с собой.
– Просил? Вермеер, ты что, контуженый?
– Сэр, он сказал, что из русской разведки. Говорил, что хочет быть полезным нам.
Полковник понял, что самое время принимать решение. Место в вертолете было, такие операции всегда рассчитывают с небольшим, но запасом. Одного человека лишнего вертолет точно поднимет.
– Сам его и тащи. Прорываемся, пошли!
Казимир Поклевский оказался прижатым к земле пулеметным огнем, пулемет работал от спортивной площадки школы. Он даже не сомневался, что атакующие – русские.
Их было несколько человек, двое пошли левее, чтобы пройти вдоль забора и попытаться найти место для проникновения на спортплощадку или хотя бы для обстрела, но шансов было немного. Дело в том, что площадка была выровнена, а сама местность как бы шла под уклон, справа налево. Получалось, что если заходить слева, то площадка окажется выше тебя и вести обстрел будет невозможно, разве что только по кабине и двигателю вертолета. Они уже поняли, что на поле сел вертолет, только не знали какой.
Развязка наступила внезапно – пулемет заглох, пулеметчик, видимо, менял ленту, – и Поклевский бросился вперед, сам не зная, куда он бежит и будет ли у него там укрытие. Он просто поставил свою жизнь на кон – и выиграл: проскочил опасную зону до того, как пулеметчик справился с лентой, и выскочил в «мертвую», непростреливаемую зону до того, как его успели поймать на прицел...
– Сэр! Нам не пройти! Их там человек сорок!
Потеряв третий этаж, они оказались блокированы в холле второго, удерживая еще и коридор. Чтобы выйти туда, они потеряли двоих ранеными, в том числе одного – тяжелораненым. Вниз, по лестнице первого этажа почти непрерывно бил пулемет, простреливался насквозь и коридор, не давая противнику приблизиться. Гвардейцы пытались бросать гранаты через коридор, но коридор был слишком длинным, достать могло только случайным осколком. Однако что-то делать следовало, и срочно – рано или поздно кто-нибудь из гвардейцев рискнет жизнью и догадается садануть вдоль коридора из гранатомета. В здании из гранатомета стрелять нельзя – но при таком длинном коридоре ничего страшного не случится, реактивная струя найдет, куда уйти. Тогда у них появятся потери, и серьезные, – сразу.
Что-то ударило полковника по голове, по титановой штурмовой каске так сильно, что на мгновение погас в глазах свет, остался лишь звон в ушах. И боль. Стремительно разрастающаяся боль.
– Сэр! – кто-то заметил это. – Медведь ранен! Медведь ранен!
– В окно! – закричал полковник, не зная, контузия это или ранение в голову и сколько он протянет. – Быстро в окно, прорываемся на улицу!
Здание сотряс страшный удар – кто-то долбанул по нему из чего-то, напоминающего артиллерийское орудие. Даже пол под ногами пошатнулся...
Что-то сверкнуло, нестерпимо ярко, почти под ногами Казимира Поклевского, а потом раздался взрыв – такой силы, что чуть не погасил сознание. Но не погасил, не погасил, и падая, думая, что уже убит, Казимир Поклевский нажал на спуск автомата, высаживая весь магазин. Не то чтобы не целясь, но и вообще не видя, куда стреляет. А в бою чаще всего находят свою цель случайные пули, таков закон войны, который с полным правом можно назвать законом подлости.
Так получилось и на этот раз. Один из морских пехотинцев собирался прыгать из окна, когда автоматная очередь прошлась по нему. Поклевский стрелял снизу вверх, под очень острым углом, и сразу несколько пуль попали в цель, не помог бронежилет. Морской пехотинец из группы «Яд гюрзы» рухнул вниз, упал рядом с еще живым польским повстанцем Казимиром Поклевским, который просто взял в руки автомат и решил пойти воевать за неподлеглость Польши. Его никто не готовил, не учил, все, что Польша дала ему, – старенький автомат и несколько магазинов с патронами. Тем не менее всем этим он сумел распорядиться с предельной эффективностью, убив морского пехотинца САСШ из специальной группы, в подготовку которого государство вложило несколько сотен тысяч долларов. Поэтому можно посмеяться, когда говорят, что все решает техника и подготовка – да, решает и многое, но не все. Фанатизм и патриотизм, неистовая вера в собственную правоту и готовность умереть, чтобы забрать с собой в могилу хоть одного врага, тоже имеют значение. И часто – немалое...
Автоматная очередь ударила прямо в остекление вертолета, коротко вскрикнул второй пилот.
– Ранен?
– Есть немного... – Второй пилот, кривясь от боли, потянулся за аптечкой.
– Какого хрена! Нас всех тут похоронят!
Крик первого пилота услышал один из канониров.
– Сэр, они уже идут. Им нужно две минуты.
– Козлы! Сбрасывайте емкости! Быстрее!
Емкости с дополнительным топливом были сделаны из армированной резины, их можно было быстро отсоединить и сбросить. Полковник ВВС САСШ, командир специального вертолета, добавил оборотов двигателям, переводя их во взлетный режим...
Морские пехотинцы появились, когда вертолет уже висел в воздухе, тяжко придавливая всех к земле потоками воздуха от винтов, группа прикрытия воевала, как могла, на земле. Морские пехотинцы бежали, спотыкаясь, падая, помогая друг другу, таща на своих плечах убитых и раненых, огрызаясь огнем. Увидев это, группа прикрытия начала бросать дымовые гранаты, все, какие были, чтобы прикрыть зону посадки, но бешено вращающиеся винты разгоняли изрыгаемый гранатами разноцветный дым.
