Еще вылезая из кабины, Андрей заметил толпящихся возле трофейной машины солдат, которым отдавал распоряжения полноватый офицер. «Ага, вот и «трофейщики» прибыли!» - догадался он и решительно двинулся к последним. Хрен его знает, кого там набирают в эти трофейные команды, может понимающих людей, а может и нет. Воронов в последние пару месяцев встречал всяких. Поломают там еще чего-нибудь…
Приближаясь к месту действия, он еще издалека расслышал визжащий, чуть хриплый на морозе, голос стоящего к нему спиной толстого офицера, распекающего одного из своих подчиненных. Тот, видимо инженер, пытался доказать, что достаточно лишь отстыковать крылья от фюзеляжа и в таком виде упаковать. Иначе можно невзначай повредить что-либо. Офицер же орал в ответ, что у него нет под рукой таких больших контейнеров, значит, их надо где-то доставать. Это время, а начальство приказало доставить объект в кратчайшие сроки. Андрей решил вмешаться:
- Что здесь происходит? - строго осведомился он, подходя.
- А вам какое, - начал было офицер своим визжащим голосом, поворачиваясь к новой помехе, но вдруг осекся.
- Андрей! - воскликнул он, хлопая глазами, но тут его взгляд упал на погоны собеседника и он тут же поправился: - Простите, товарищ генерал-майор!
- Федоткин! Глазам своим не верю! - Воронов оказался удивлен не меньше своего бывшего командира. - Смотри-ка, полковником стал! Это где же?
- Дык, с летной работы меня списали по состоянию здоровья, товарищ генерал-майор… Вот, в трофейной службе Главного Управления ВВС пристроили. Важная работа, нужная.
- Да, это твое! В точку! Вон, раздобрел как! - усмехнулся Андрей, кивая на выпирающий животик полковника и, резко меняя тон, добавил: - Приказываю: при разборке трофейного самолета ограничиться отсоединением крыльев! Ясно?
- Так точно! - слушавший с изумлением их беседу инженер убежал выполнять, а Воронов придвинулся ближе к выпучившему глаза Федоткину и, понизив голос, прошипел:
- Только попробуй не довезти мне эту машину в целости и сохранности! Сам будешь ее ремонтировать! Каждый потерянный винтик лично на станке вытачивать! И плевать мне на твои сроки!
В штабе его ждал Савицкий:
- Ну, поздравляю с пятидесятым! Уже подтвердили с земли. А соседи оперативненько «положили» в выход этого туннеля пару пятисоткилограммовых, чтобы больше никто оттуда не выпорхнул невзначай.
- Зря! - расстроился Воронов. - Там же разнесло, наверное, все и всех. Теперь мы точно не узнаем, кто это был!
Командующий воздушной армией только пожал плечами:
- Тебе не угодишь! Ну ладно, зато вон хорошие новости из Испании. На, почитай! - протянул он несколько скрепленных листов.
Новости действительно были хорошие. После недолгих, но трудных переговоров с генералом Франко, протекавших на фоне демонстративно концентрирующихся возле франко-испанской границы двух советских ударных армий, последний, вместе с несколькими сотнями ближайших приспешников, погрузился на пароход и отбыл в одну из стран Латинской Америки. Передав власть временному правительству в обмен на гарантию отказа от судебного преследования. Судя по секретной сводке, советские войска уже маршировали, не встречая сопротивления, по древним кастильским дорогам, а срочно вылетевшее в Мадрид временное правительство пока состояло лишь из маршала Конева и еще пары советских генералов. Видимо, Франко сломался так быстро, что в Москве даже не успели выбрать подходящие кандидатуры из числа многочисленных испанских эмигрантов, обретающихся в советской столице со времен окончания местной Гражданской войны.
«Интересно, как товарищ Сталин будет объяснять этот финт союзникам?» - размышлял про себя Андрей. Действительно, на тегеранской встрече речь об Испании не шла. То есть, согласно договоренностям, в отличие от всех остальных освобождаемых европейских стран, где власть сначала должна была быть передана совместной военной администрации союзников, а затем - избранному правительству, здесь Сталин мог делать все, что хотел. И, судя по всему, так и собирался поступать.
А время шло вперед. Почти ежедневно Воронов поднимался в берлинское небо, но безрезультатно. Видимо, придется остановиться на цифре пятьдесят. Ну и ладно, лишь бы поскорее кончилось. С воздуха было хорошо заметно, как с каждым днем кольцо дыма, выдававшее передовые порядки наших войск, штурмующих последнюю нацистскую цитадель, сокращалось в размере. Двадцатое декабря выдалось ясным морозным днем. Около полудня Андрей, в сопровождении только ведомого - сильное прикрытие сейчас было ни к чему, вылетел на очередную «прогулку», как он называл все последние полеты. Дыма над Берлином стало явно меньше, чем в предыдущие дни. Признак ослабевшего сопротивления противника? Возможно, кольцо окружения уже сжалось до размеров нескольких кварталов вокруг административного центра. Ну и осталось еще несколько отдельных очагов сопротивления в других районах германской столицы.
Вот и Рейхстаг. Еще стоит, как ни странно. А что это там над куполом? Он снизился до бреющего и отчетливо разглядел красный флаг, поднятый над главным зданием Рейха.
- Ты видел? - возбужденно заорал Андрей в микрофон.
- Видел! - так же, захлебываясь от восторга, ответил ему ведомый.
Вернувшись на аэродром, он побежал в штаб и доложил об увиденном Савицкому. Тот взялся за трубку телефона. Долго не мог дозвониться до вышестоящих штабов, наконец, ему ответили. Генерал молча слушал доносившийся из трубки торопливый говор, потом медленно положил ее и повернулся к Воронову:
- Через час объявят прекращение огня! Немецкая делегация прибыла для переговоров о капитуляции. Сообщили, что Гитлер покончил с собой! - сообщил он каким-то неестественным голосом и вдруг, как ребенок, подпрыгнул чуть ли не до потолка и изо всех сил обнял Андрея, заорав: - Ты представляешь! Это же конец войне!
Празднование Победы плавно перетекло в празднование Нового Года. Впрочем, этот праздник был еще мало популярен, а тем более на фоне ТАКОГО события вообще отошел в тень. Ну а после, в начале января нового, тысяча девятьсот сорок четвертого года, когда уже все запасы казенной водки и припрятанного трофейного шнапса подошли к концу, пришел приказ о перебазировании на Дальний Восток. Опытные командиры понимали, что, скорее всего, придется еще повоевать и там.
Поглощенный делами Воронов неожиданно получил указание сдать дела и вылететь в Москву. С сожалением попрощавшись с Савицким - когда еще придется встретиться - собрал вещи и отбыл. Как оказалось, чтобы вскоре вернуться в составе советской делегации на победную конференцию с руководством союзников. Вместо полностью разрушенного Берлина встречу решено было провести в Мюнхене - городе, где в тридцать восьмом Англия и Франция, по сути, развязали Гитлеру руки для войны. По мнению Сталина, это было символично. Англичане свое мнение держали при себе. На этот раз Вождь открыто назначил Андрея своим советником по авиации и, соответственно, тот почти все время переговоров находился рядом с ним.
На конференции союзники по антигитлеровской коалиции окончательно подтвердили новый статус Европы, как единого сообщества. Пока, под контролем союзной администрации, разрушенные войной страны должны были начать восстановление своей экономики, причем СССР разработал программу оказания способствующей этому помощи, предвосхитив подобные шаги союзников. Штатам, пока длилась война с Японией, не хватало ресурсов на оказание экономической помощи, а Британская Империя сама являлась банкротом. Так как через год в странах освобожденной Европы должны будут состояться парламентские выборы, советская помощь могла оказаться весомым фактором, повлияющим на их результаты. Тем более, что одновременно пройдут выборы в Общеевропейский парламент.
Еще на конференции договорились о подготовке процесса против нацистских преступников, а также о количестве репараций, которые будут наложены на побежденную Германию. Сильно потратившаяся на войну Англия, устами своего премьера Черчилля, требовала огромных сумм, после выплаты которых немцы наверняка вымерли бы от голода. Американские требования были скромней, а СССР настоял на том, чтобы
