к себе, привлекать новых пользователей и удерживать старых.
Эдуардо, как и раньше, будет заниматься коммерческой стороной проекта — если, разумеется, у проекта появится коммерческая сторона. Они четверо станут командой, которая поднимет Facebook на новый уровень. В этой команде каждый получит свою должность. Эдуардо станет финансовым директором, Дастин — вице-президентом и техническим директором, Крис — директором по рекламе. Себе Марк оставил пост основателя, капитана и судовладельца, а также врага государства. Такое вот у Марка было чувство юмора.
Эдуардо слушал и пытался понять, чем все это чревато. Естественно, когда проектом занимались только они с Марком, все было гораздо проще. Но компания не может обходиться без сотрудников — и при этом у нее нет денег, чтобы кому-то платить за работу Единственный вариант в такой ситуации — привлечь новых компаньонов. Соседи Марка хорошо соображали, и на них можно было полностью положиться. К тому же они были такими же ботанами, как Марк с Эдуардо.
Эдуардо согласился с новым распределением обязанностей и долей компании. Дастин получал около 5 процентов. Сколько причитается Крису, будет решено позже, когда станет ясно, какой объем работы ему приходится выполнять. Свой пай Марк сократил до 65 процентов, за Эдуардо оставались прежние 30. Доли, с точки зрения Эдуардо, распределились в высшей степени справедливо. Причин торговаться не было, тем более что сайт денег не приносил.
— Итак, первый пункт повестки дня, — сказал Марк, когда вопросы собственности были утрясены. — По-моему, надо открыть Thefacebook для других университетов. Ведь бизнесу положено расширяться.
Гарвард лежал у их ног — настало время проверить, насколько работоспособной созданная ими модель окажется за его пределами. Все четверо согласились, что стоит попробовать распространить Facebook на другие престижные университеты — для начала на Йель, Стэнфорд и Колумбийский. Сайт при этом не станет общедоступным, для регистрации по-прежнему будет нужен университетский адрес электронной почты. Со временем и с ростом аудитории пользователям откроется возможность межуниверситетских контактов. Facebook обязан расти и расширяться.
— А еще пора начать заводить отношения с рекламодателями, — вмешался в разговор Эдуардо с близкой ему темой. — Нужно подумать о прибыли.
Марк кивнул, но Эдуардо был почти уверен, что он не согласен. Марк отдавал себе отчет, что аренду серверов необходимо отбивать, но, по всей видимости, стремился зарабатывать только на поддержание сайта. Эдуардо хотел другого.
Втайне Эдуардо надеялся, что сайт поможет им разбогатеть. Глядя на собравшихся в комнате, на команду сверхнебанальных персонажей, он все больше склонялся к тому, что непреодолимых препятствий на пути к богатству у них не возникнет.
Четыре часа спустя Эдуардо с гулко бьющимся сердцем и в не очень удобной позе пытался не поскользнуться в кабинке туалета — итальянские туфли плохо держали сцепление с линолеумом на полу. Его оседлала высокая, изящная азиатская девушка: обнаженные ноги обхватывали его талию, юбка задралась выше некуда, грациозное тело выгнулось дугой. Он прижимал ее к стене кабинки, блуждая руками под расстегнутой белой блузой, исследуя на ощупь изысканную материю красного лифчика, — пальцы замирали на дерзко-округлой груди, впитывали шелковистость безупречной, карамельного цвета кожи. Она прильнула губами к его шее, провела по ней языком. Он задрожал мелкой дрожью, всем телом устремился вперед, еще плотнее притиснув ее к стенке, отыскал губами ее ухо…
И тут по пространству туалета прокатился другой звук — что-то с другой стороны ударило в алюминиевую стену кабинки. Потом послышалось ругательство, за ним — смех. Через секунду смех умолк, вместо него из-за стены между кабинками доносились постанывания.
Эдуардо усмехнулся про себя: отныне их с Марком объединял не только веб-сайт, но и общие похождения. Мужской туалет в общежитии — это, конечно, не книгохранилище Библиотеки Уайднера, но тем не менее…
Подстегнутый звуками, которые издавал беснующийся за стенкой друг, Эдуардо снова занялся девушкой, попутно улыбаясь мысли, которая прочно засела у него в голове.
У них с Марком завелись фанатки.
А если эту мысль развить, то выходило, что в свое время он сильно заблуждался.
Компьютерной программой еще как можно затащить девушку в постель. Ну ладно, может, и не совсем в постель.
Глава 16
МОМЕНТ ИСТИНЫ
Женщина за стойкой ресепшн старалась на них не пялиться. Она притворялась, будто занята вращающейся картотекой «Ролодекс», перебирала пальцами ярлычки ламинированных карточек, в такт покачивая темным пучком волос. И все же Тайлер видел, как время от времени она бросала на них с братом взгляд своих бледно-зеленых глаз. Ей трудно было удержаться от того, чтобы не поразглядывать братьев, сидевших рядышком на неудобном диване. Тайлер был к ней не в претензии — она выглядела почти так же изнуренно, как и ветхое здание, в котором происходило дело, и если им с братом-близнецом удавалось хоть как-то ее развлечь, то это вполне могло сойти за добрый поступок. Жаль, что ее маленькая радость не поможет решить проблему, из-за которой они сюда пришли, — ради важной встречи братцы даже нарядились одинаково, так их одевали в детстве. Впрочем, полосатые пижамы и вязаные чепчики в офисе президента Гарвардского университета сошли бы за признак неуважения к начальству. Темные блейзеры братья сочли более уместными для данного визита, и секретарша в приемной, по всей видимости, думала так же. Во всяком случае, несмотря на всю напускную суровость, она не сводила с посетителей глаз. Кстати, странно, что где-то до сих пор пользуются картотеками фирмы «Ролодекс».
Собственно говоря, Тайлеру грех было жаловаться на чрезмерное внимание к его особе — всю прошедшую неделю их с братом все игнорировали. Сначала — старший куратор Пфорцхаймер-Хауса, который выслушал их с пониманием, но в результате тупо переадресовал жалобу в дисциплинарную комиссию. Затем — члены комиссии: они тоже проявили сочувствие, прочитали десять страниц жалобы на Цукерберга, но по каким-то своим соображениям решили, что это дело не входит в сферу их компетенции. И наконец — сам Цукерберг, который в ответ на письмо-предупреждение написал им полную чушь. Он утверждал, что приступил к работе над Thefacebook.com только после их последней встречи 15 января, а сам, между прочим, зарегистрировал доменное имя для сайта 13 января. Кроме того, Цукерберг в письме настаивал, что создателям Harvard Connection он пытался помочь бесплатно — по широте душевной — и что его сайт не имеет ничего общего с придуманным ими.
Ответное письмо Цукерберга настолько возмутило Тайлера с партнерами, что они захотели встретиться с ним лично. Марку писали мейлы, звонили. В какой-то момент он согласился на встречу, но почему-то с одним Кэмероном. Затем эта встреча отменилась — и всякие контакты прекратились. Тайлер был этому даже отчасти рад. Что толку встречаться с человеком, который готов врать тебе в лицо?
Теперь они с братом под пристальными взглядами секретарши сидели на диване, возрастом, наверное, не уступавшем самому Массачусетс-Холлу. Тайлеру все здесь казалось исключительно древним. Что естественно: Массачусетс-Холл, построенный в 1720 году, — самое старое здание на Гарвард-Ярде и одна из двух старейших университетских построек в стране. Вход в Массачусетс-Холл находится напротив Юниверсити-Холла; и чтобы попасть сюда, надо пройти мимо легендарного памятника Джону Гарварду. Четверо экскурсоводов, пасущие здесь группки потенциальных студентов, называют этот памятник не иначе как «трижды лживой статуей», поскольку надпись на его постаменте «Джон Гарвард. Основатель. 1638» не соответствует истине: скульптура изображает не Джона Гарварда: Джон Гарвард не основывал университета, который на самом деле был учрежден не в 1638, а в 1636 году. Что не мешает студентам других заведений из Лиги плюща постоянно над памятником глумиться. Дартмутцы, когда их футбольная команда приезжала играть в Гарвард, красили его в зеленый цвет; йельцы пытались выкрасить статую синим и пристраивать ей на колени фигурку бульдога. В каждом университете свои традиции в отношении
