опять замер и короткими сериями погнал птицу в жопу. И достал ведь. Метров восемьсот было, не меньше!
Звеньк, барабан опустел, кончились патроны. Оставшиеся птицы теперь уже всё поняли чётко и, высоко развернувшись, в вечернем небе полетели к гнездовьям.
— Вот это гу-усь, а, пехота? — механик растянул лицо в щербатой улыбке. Первый раз вижу улыбку Корнеева. Он вытащил из-за ворота майки свою тряпку-талисман и с наслаждением вытер не менее чумазое лицо.
— А руж-жо! С таким стволом, да с такой дичиной! Вот это охота, вот это сезон! Слышь, Демон, ты как думаешь, а если их на чучела брать? Да в засидке…
Из рубки высунулся Коломийцев.
— Экипаж, отбой! Портики закрыть, стволы под уксус, расчёты под водку, канониров к медалям. Мужики, впереди остров пригодный, там на ночёвку и встанем.
Напрасно французы по Сене не плавают.
Тут так интересна-а-а…
Форт Нотр-Дам более всего похож на Форт Байард.
Только ниже, существенно ниже. Короче, в стилистике это нечто среднее между знаменитым киношным фортом и Петропавловкой.
Правый берег Сены в этом месте немногим выше левого. На противоположном берегу — вытянутая в глубину Междуречья поляна, по бокам её стоит густой хвойный лес. Я бы на месте руководства озаботился тем, чтобы срубить или сжечь эти заросли на приемлемую глубину; кажется, что с вершин некоторых деревьев вполне реально обстрелять двор крепости. Донжона у французов действительно нет, лишь четыре угловые башни, чуть выше стен. А вот сами стены шире наших настолько, что внутри каждой — помещения, ныне отданные под жильё и службы.
Площадь Форта приличная, её вполне хватает на размещение в периметре четырёх зданий по углам и собора в центре. Капитальное сооружение, им только деревянной вышки не хватает с прожектором, тяжёлым пулемётом и круглосуточными наблюдателями. У двух имеющихся в поле зрения часовых я заметил на ремнях револьверы, как пояснил их командир, системы вездесущего Лебеля, патрон 8 мм, и карабины 'Бертье' с пятизарядным магазином, образца 1890–1916 гг. Гладких стволов не видел, но, как было сказано, они есть в изобилии.
Крупнокалиберные пулемёты у франков, если и есть, то спрятаны от чужих глаз, хотя это вряд ли — на каждой башне стоит станковый пулемёт системы 'Гочкис' образца 1914 года, вкруговую обложенный мешками с песком. Ещё один такой же стоит на судне — низком 'прогулочном' варианте дизель-электрохода для мирной жизни. Судно не грузовое, но зато может взять человек пятьдесят, яркой сине-белой раскраски — это никуда не годится, за пять вёрст видно. Осадка, скорее всего, не велика. Флагман флота Франции называется нескромно: 'Конкорд'. С электроходом просто беда. То он стоял из-за лимита топлива, а вот теперь стоит колом у причала по причине технической, что-то там неладно с двигателем. Поэтому дед с Корнеевым сейчас там, помогают коллеге — шкиперу 'Конкорда' Пьеру Люртону, вместе с ним копаются в кишках двигателя 'француза' с намерениями оживить машину. Могу представить, как хочется нашим речникам встречать во время плаваний коллегу, пропускать его, согласно правилам судоходства, по левому борту и обмениваться гудками. Да и спокойней. Как сказал наш капитан:
— По крайней мере, хоть будет кому 'SOS' отбить, когда пузыри пускать начнёшь.
Кстати, причал у французов шикарный, наш с этим не сравнить. Приличная отсыпка, мини-гавань, где стоят два рыбацких 'зодиака' с поднятыми 'сапогами' моторов. Со стороны берега — бетонная подпорная стенка со ступенями, подъезд для транспорта. Четыре таких судна, как 'Дункан' у берега встанут комфортно, не толкаясь на отходе. У экипажа 'Конкорда' на причале имеется свое помещение и мастерская, большая, удобная, вызвавшая жгучую зависть деда. Там на стенде и стоит снятый двигатель, жертва экспериментов по использованию в качестве топлива какого-то масла.
Возле 'Дункана' деловая суета, рабочие выгружают из кормового трюма бочки с солярой. Ну, насчёт суеты, это я приврал. Франки вовсе не собираются тягать две тонны топлива на пупе. На месте работы красуется ярко-жёлтый автокран KATO KR-250, 'двадцатипятитонник'. Выставил опоры и спокойно таскает бочки, грузит наш подарок в авто-антиквариат. Контраст бешеный.
Вот как это франки умудрились такую 'игрушку' получить?
А вот так, комплект поставки. Тут и стоял, говорят, в гараже, за посёлком.
Оборотных бочек у соседей всего две, поэтому наши они увозят и сливают в цистерну, бочки мы им подарить не можем, сами без штанов.
Цитадель стоит на стрелке. В этом месте в Сену впадает красавица Луара — 'Королевская река', долина которой в прошлой жизни — 'королевский сад Франции' и 'свадебное платье Франции'. Здесь речка пока не избалована посещением дам в шикарных свадебных платьях, а вот с садами всё в порядке, их есть у франков.
Я стоял на стене и смотрел на долину — 'зону' французов. Она не такая, как у нас. Возле Замка — огромное вытянутое поле, пока не освоенное даже на треть, здесь же достаточно невеликий кусок свободной земли среди смешанного леса. Дорога в новой Франции есть, и она никуда не вливается, а вполне самостоятельно удаляется вдаль, скрываясь в лесу. На дороге пару раз появились машины. Их здесь не так уж и мало, как нам представлялось ранее. Автомобили диковинные, во всяком случае, для меня. Почти под местом моего наблюдения со стены, на гладкой, огороженной каменным парапетом площадке, стоят две машины: зелёного цвета бортовой грузовичок 'Ситроен C6', 1939-го года выпуска и какой-то 'декоративный' автожук, тоже зелёный, тоже 'Ситроен', но уже 2CVA, образца 1930-го года. А на причале, где состоялась торжественная встреча цивилизаций Нового Мира, гостей ждал военный 'Laffly V15'. Грузовиков у французов два, 'лафликов' тоже два.
Монгол с утра удрал к братьям по вере, типа, он тоже правоверен до не могу. Отлично, потом многое расскажет, знаю я, как Бикмеев умеет слушать. Во время 'поствходной' стычки муслимов не выкосили под корень, как нам представлялось в 'клубных разговорах' у Вотякова, выбили лишь опасно активных.
Внизу деревня. Разницы между нашим Посадом и здешним селением практически нет, всё тот же проект. Строится всего один дом, народу у франков существенно меньше, чем у нас, тесноты пока не чувствуется.
Левый от меня край долинки холмистый, ближе к Форту весь изрезан аккуратными зелёными ступеньками. Вы не поверите, но это чай! Чёрный чай. И плантации, и кусты тут уже были, когда на землю сию упали 120 ошалевших граждан Пятой Республики. Как нам объяснили, чай отличного качества, все жители анклава с нетерпением ждут первый урожай, благо, специалисты есть. Сначала я не понял, как это чудо природы перенесёт отрицательные температуры, потом вспомнил наши чайные плантации в Солох- Ауле, что на высоте 200 метров над уровнем моря, и в Дагомысе. Прекрасно лежат себе под снегом. Во всяком случае, раз Смотрящие разбили в этом месте чайную плантацию, значит, всё нормально.
Вы, небось, подумали, что главное богатство франков это уголь? А вот хрен. Уголь и мы рано или поздно найдём. А вот несколько девушек вчера в столовой! И вон те две, что идут к Форту… Отвлекаюсь.
Ещё одна достопримечательность. Где, например, нам найти трудовые ресурсы на такое строительство — не представляю. У подножья холмов долина на всём протяжении, до самой границы леса, занята под гигантские теплицы. Представьте себе теплицы длиной за триста метров, выполненные по проекту Смотрящих. Рубленые стены, вечная конструкция. А вот двускатная кровля прозрачна, франки уже почти всё пространство закрыли полиэтиленовой плёнкой, которую таскают по заявкам. На комплекс — несколько угольных печей. Через каждые тридцать метров в стене прорублена дверь, возле них к стене прилеплены какие-то небольшие пристройки-сарайчики, узкие длинные окна по-настоящему длинны, каждое метра по два, окон много. Вдоль всей линии теплиц идёт спланированный 'грейдер' для обслуживания хозяйства. Утром ходили туда на экскурсию, консультант через переводчика пояснила, что, учитывая широтную инсоляцию, таким образом можно грести урожаи чуть не круглый год. Французы убеждены, что местные зимы жёсткостью не отличаются, и, несмотря на минусовые температуры и возможное обилие снега, долго не длятся. Анклав со всех сторон закрыт лесами, сильных ветров тут не будет, не то, что у нас на Волге — порой 'северянин' так поддувает, разогнавшись по акватории, что мало
