согласились.
— 'Вышка', ответь 'Кастету'. Приём.
Все наши переговоры с Замком или кораблём отныне и навсегда ведутся с использованием шифратора-скремблера; сигналы станций сильные, расстояния большие, потому никаких открытых всему миру базаров. Если кто и услышит разговор, то это будет сплошной: 'бурль-бурль-бурль'.
— 'Вышка' в канале. Докладывай.
— Под запись, окончательно. Сербы, монокластер. Пять мужиков, десять женщин, четверо детей… Есть 'плюсик', Юра!
— Да знаем про 'плюсик', Костя. У Главного уже тренькнуло. В общем, принял, передам по цепи.
Ночевали у сербов.
Вообще-то, для полевых ночёвок у нас, на всякий случай, имеется тент, который легко и просто ставиться над машинами — очень способствует в случае дождя, но, раз всё так удачно сложилось, расположились в полевом лагере монокластера. Легли прямо под открытым небом, благо, комара тут куда как меньше, чем в тайге левого берега Волги.
Летние ночи в местной степи — потрясающей красоты зрелище. Атмосфера планеты пока что девственно чиста, воздух кристально прозрачен. Нет искусственных подсветок, дымки, марева. Звёзды светят так, что тебе кажется — открой книжку, и разглядишь текст. Я долго не мог уснуть, всё смотрел и смотрел на небо, поймав себя на мысли, что ищу несуществующие спутники Земли-2. Чем чёрт не шутит, а вдруг пролетит над головой искусственный сателлит Смотрящих? Или даже космический корабль. Таким гигантским 'блюдцем' с радиусом километра в два. Интересно, а на этой планете такой феномен, как UFO, имеется? А если имеется, но не имеет никакого отношения к Смотрящим, то как они реагируют на таковое?
Утром ещё раз обсудили с Гоблином вчерашнее.
Расклады по арабам плохие.
Если хоть примерно посчитать, сколько 'локалок' они бомбанули только в этой округе, а в каждой — по две единицы лёгкой техники, или одна потяжелее, то уже получается целый автопарк! И практически каждую единицу техники со временем можно заточить под степную езду, лифтануть, резину поменять, крюки поставить, броньку вниз, бампера усилить — ничего сложного. Правда, где они столько топлива брать будут? А нигде. Даже если это 'дежурный автопарк', то мобильность анклава возрастает неимоверно. Так что просто глушить технику — не метод. Глушить надо активную арабскую братву, так как число таковых в любом сообществе конечно. Это пока можно безнаказанно грабить, активных придурков много. Как только первый раз кровавой юшкой умоются, храбрые ряды сразу поредеют.
— Что, Гоб, таки будем ввязываться?
— Ты видишь другое? Если эту козлятину беспредельную прямо сейчас не начать отваживать, они тут всё вычешут, всех людей выбьют, какие ещё могут в лесах гужеваться. В следующий рейд вообще никого не найдём. Они и до гор дойдут.
Не сомневаюсь, постепенно всех вырежут. Ладно, подумаем ещё.
А пока так: сербы пешком всей общиной идут к берегу, это километров двадцать через лес. Сомов показал Якшичу место на схеме, где стоит баржа и временная база 'Дункана', дело общины — выйти на Сену и ждать судна. 'Дункан' через шесть часов выдвинется к ним, посемафорят — подберёт, и отвезёт на базу, к барже.
— Марко, теперь вот что. Я уже говорил тебе, что у нас важная миссия … Слушай, дай одного бойца, реального. Из тех, кто может. Ну и хочет — арабцам навалять.
— Дам, конечно. Бранковича бери, он немолодой, но добар борац, у 'Кобре' служил, на русском каже. И парня возьми, Вука.
— Да пацан он ещё!
— Узьми, не пожалеешь. Добро пуца, стреляет хорошо, искуство ие. Из Косовске-Митровице.
— А… Боевиком был?
— Не, он виолиниста, скрипач, в кафани играл. У него великий издатак, счёт, по-вашему… Миша, ускоро пойдём на реку, дайте нам коли пиштоль, лес таки, а со мной многие жена и деца.
Гоблин подвёл Марко к прицепу.
— Дам, Марко, как же не дать, вы теперь наши… Бери вот эти, с ними весь лес под вами будет, — Мишка передал ему два мосинских 'колчака' и одну помпу.
— Ну, и тебе лично, подарок.
Старшина бережно принял из рук Сомова кобуру с 'наганом', погладил рифлёную рукоять, твёрдую кожу кобуры. Вздохнул.
Глаза серба светились новыми надеждами.
Прокладка дальнейшего маршрута сложностей не представляла, все очевидцы по нашей просьбе рисовали кроки и схемы, затем множество ориентиров и примет сводились в единую карту-схему.
На сербской 'локалке' мы даже не останавливались, нет смысла, проехали мимо. Тут подчистили всё, до крупинки, сербы, как сказал нам Бранко, сюда приходили ещё раз, подбирали остатки.
Поехали к месту дислокации бывшего чешского монокластера.
Плохое место выбрали Смотрящие для чехов, схалтурили, гады. Парадоксально звучит: красивое, но плохое. Хоть и перелески рядом, а всё на виду, со степи сразу весь растянутый хутор как на ладони, не спрячешься. Длинный язык невысокого смешанного леса подходит к хутору с запада — как подложка позади растянутой группы домиков. Вдоль линии бревенчатых хижин протекает речка, вода чистая, серебристая рыбка стайками мелькает в медленном тёмном потоке. Лягушки прыгают. Нет, ну действительно красиво, увидь я такое в другом мире и в другие времена. Открытку можно делать.
А здесь…
Страшное арабы сотворили с чешским анклавом. Возле первичной сербской базы всё чисто вокруг, те сразу увели людей. А на этом 'хуторе' — россыпью белеют человеческие кости, черепа, — обглоданные, растасканные зверьём. Никто не хоронил трупы, их даже не стащили в одно место. Ну, хоть захоронить-то могли! Как же так, нелюди?
Мы бродили по разгромленному арабами посёлку и молча запоминали, копили ярость.
— Знаешь что, — неожиданно сказал Гоблин, когда я подошёл к нему. — Именно здесь Замку надо будет поставить самый дальний Форпост Междуречья, хорошую такую мощную базу с ангарами, складами. А где-то там, в районе словаков, провести границу, чёткую, заметную, дальше которой ни одна падла и шагу ступить не сможет. Пусть издалека видят, псы. И вышки двадцатиметровые с ДШК видят, и разъездные патрули наших новых казачков, и сожжённые остовы квадров басурманских, мы им таких напоминалок оставим. А я бы ещё и кольев с бошками арабскими в землю навтыкал по всей границе, через интервал. Жаль, Сотников не одобрит.
— Бошки — точно не одобрит, а по Форпосту… Ну, может и есть стратегический смысл. Нехер прятаться, пусть знают мощь российских порядков. Если нормально укрепиться, поставить пулемёты, да пару миномётов, РЛС, сигналки, ночники и мехпарк держать приличный, то круто будет, такую заставу не сковырнёшь. Ладно, чего там… Поехали дальше, к словакам.
И поехали. Крепкий, жилистый Бранко Бранкович едет в Мишкином прицепе. Поначалу он сидел на пассажирском сиденье за Сомовым, но там с такими габаритами им вдвоём тесновато, перебрался в прицеп. Сложили несколько раз в виде 'матраца' наш групповой тент, пристроили поудобнее, и катит себе лёжа. Как и вся его община, тоскует, привыкает к новым реалиям.
Иногда вспоминает.
— В Сербие ест всего 10 милион, пока в Белграде имеет около двух миллионов жителей. Крупнейший сербский город после Белграда, где сербы живут, является Чикаго. Многие сербы живут в Вене, в Цюрихе, Берлине, Мадриде, Перте, Ванкувере, Рио-де-Жанейро… Просто нет места на земле, где они не. Но что такое душа каждого серба, является желание, чтобы в один прекрасный день вернуться в Сербию…
— Не горюй, Бранко, мы тут ещё краше города выстроим.
Трясёт его, конечно, но серб и не думает роптать, говорит, зато просторно, удобно. Серьёзный
