Достав из нарукавного кармана свои любимые конфетки-ириски, Сомов раздал каждому по штучке и спросил:
— Ну что, братва, как вы смотрите насчёт повоевать? День ясный, они тут, млять, катаются, быкуют на каждый пень. Это египтянские люди, к прокурору не ходи. К лесу пойдут, тут им самое крошево, воронам зашкваренным, ништяки ищут.
— С чёго? Одно дело в лоб нарваться, а так, спецом ждать… — усомнился я. — И самолёт в задаче.
— Да самолёт, если что, и без нас заберут прекрасно. Сообщим. После того, что мы у чехов увидели, ещё одна задача обозначилась. И кто его знает, какая из задач поважнее будет. Самолёт, что — железо. А тут люди в лесах бедуют. Уедем мы, и опять эта сволота покатит шмонать округу. Наказывать их пора, по всем понятиям так. Чтоб страх появился. Чтобы мелкие группы отморози сюда не лезли. Ясно же, что не из общака беспредельщики, мелкая бандитня, на барыг работают.
— А крупные?
— А крупные сюда никакой нормальный командир без ясной задачи не пошлёт. А какие тут для крупной есть ништяки? Какие тут могут быть задачи? Никаких, кроме сожженного в тупую топлива.
В принципе, мы нечто подобное оговаривали. Если без подробностей, то Бероев с Гонтой спят и видят, как бы египетские ряды проредить. Именно людские, мужские. И пусть потом думают, стоит ли вообще сюда соваться, не имея на местности баз и достойных для крепкой группы целей. Не устраивая никаких позиционных войн, а выкашивать мужиков с дистанции — в этом мире самая страшная потеря, при такой-то численности кластеров.
Ну, выпили досуха египтяне шесть монокластеров, поимели 144 человека плюсом. Собрали, допустим, без потерь, всех своих потеряшек. Сколько у них в максимуме мужиков может быть, учитывая очевидную ограниченность желающих присоединиться? Ну, триста человек, ну, триста двадцать. И всё. Новых они не привлекут, как я считаю, — нечем. Деток вычитаем, женщин… Останется мужиков где-то сто тридцать рыл. Сколько из них активных бандюков? Вспомним общую численность населения Ливии, Палестины, чего хотите, прикинем реальное количество желающих кататься на пикапах и покидаться урнами. Ладо, мы даже дадим арабам фору, и число активистов увеличим искусственно. Однако, вычтем непременную гвардию Нового Каира, охраняющего Мечеть, Главного и канал поставки, коя никуда не вылезет никогда, если нет непосредственного нападения на анклав, у них задача другая.
И всё же, смелых и авантюрных оставим щедро, мы вообще большинство мужиков назначим смелыми и готовыми на войну, дав 'суперфору' ещё раз, и скажем: 'У арапцев целых пятьдесят боевиков по кругу, на все кланы, сектора и на все дела!'
И это без учета неминуче высокой смертности, потерь от стычек с внешними и внутренними противниками, бытовых и производственных травм, следствий системных нарушений ТБ. Мы же фору даем…
Так сколько они могут выставить против нас быстро и конкретно, и что теперь для них значит потеря, например, пятнадцати человек? Настоящий разгром, после такого нужно очень долго вставать с колен. Это векового масштаба Катастрофа!
Тут нельзя мыслить обычными войнами и стычками.
Франки, вон, так и не очухались, ничего не могут, никуда не лезут, у них бабы в войсках и в сталкерах, как Серый рассказал! Ужас! Что было бы с Замком Россия, погибни единомоментно наша группа сталкеров и один из взводов Бероева? Кошмар, страшно и представить, реально маячит жизнь взаперти. Ибо в этом странном мире любая война длится недолго, потеря людей есть самое страшное, и тут — кто уж насколько эту важность понимает. Сотников понимает, и Гоблин понимает, как для нас ценны те 30–40 человек, ещё прячущиеся по лесам и находящиеся под угрозой резни.
А вот есть ли эти 'понималки' в арабских приоритетах — большой вопрос.
Сотников морщился, когда слышал такие речи, он постоянно говорил, что любых людей лучше не гасить, а хомутать: кого к себе брать в жители, а кого и в кабалу, до определения жизненных перспектив. Ну, это он в облаках витает, по жизни оно сложнее выходит. Как, скажите, с местными махновцами поступать? Какая там, нах, кабала? Да и люди нас не поймут, если конкретно не отомстим.
— Приемлемо. Я впишусь.
Сербы, еще минуту назад быстро переговорив, только кивнули, у них руки не просто чешутся, они уже в кровавых язвах.
Бойцы начали разбирать позиции.
А я пока квадры отогнал чуть назад, и в овражке поставил, чтобы дурная пулька моего Зверька не укусила. Поднял по трубе Серёгу, описал текущую ситуацию. Тот встретил тему с пониманием, спросил, как там мы, справимся, помощь не треба? Видать, и сам повоевать не против.
Машины уже можно разглядеть.
Первым идёт квадр-вездеход с прицепом, в экипаже двое. Следом катит маленький джип, 'Судзуки- Джимни' песочного цвета, сколько человек в кабине, пока не видно, но вряд ли больше трёх, там на заднем сиденье места практически нет. Последним катит квадрацикл с единственным пассажиром, этот идёт налегке, без прицепа. Может, это так командир у них выделяется из масс? Антенн дальней связи нет ни у кого, пулемётов не заметно, хотя в 'джимни' машинка может найтись.
— Значит, так. Скоро они остановятся, чтобы оглядеться, Ну, это я так думаю, не совсем же они безбашенные, сходу к лесу лететь! Так что минут через десять начнём. Нам нужно, чтобы последний ушёл от нас чисто, геройски, без байды какой. Пусть съездит за подмогой, сука, этих нам мало.
— А почему ты думаешь, что приведут ответку?
— Да нельзя им иначе. Говорю же, это не армия, не войска Шаха Аббаса. Просто банда сектора. У них, может быть, вообще общей армии нет, лишь небольшая охрана при канале состоит для охраны Главного, и всё. Они прекрасно понимают, что никто на них первым не нападёт, упали кому эти арабы… Это Крутой Клан, который считает, что тут его земли. Обязательно приедут. Вернётся один, доложит о наглецах или конкурентах, соберут своих, и двинут. А в Каире и знать никто не будет, есть и такой вариант… Сообщат, лишь когда нас накажут, чтобы похвастаться, какие они крутые перцы.
— Так он и по рации брякнет своим.
— По рации они в Каир сообщить не смогут, не дотянутся, даже если автомобильные стоят. Но ты, Костя, всё равно станцию на скан поставь. И давай сразу тряси Гонту, раз сладилось. Если увидите, что кто-то тянет антенну, гасите такого сразу же, нам время нужно выиграть. Начинаем от края озера, дотуда… — он измерил точное расстояние бинокулярным дальномером. — Четыреста двадцать метров! Годится.
— Как сканировать? Да я хрен чего услышу!
— Значит, увидишь, — пресёк пререкания Сомов.
— Люди! Будьте люди, не уродуйте джип без надобности! — завыл я в голос. — Хоть в морду ему не лупите, чтобы двигун не разбить, а жесть мы зачеканим. Нет, ну, серьёзно!
Ржут, собаки.
— Ладно. Джипу в двигатель не бить. Ты сам не разбей, пулемётом своим, жалостливый какой. И помните про отсечку одиночки. Пусть катит.
— Раз так… Я меняю позицию, — сообщил невозмутимый Бранко, улыбаясь, — дальше отойду, там лес кончается. Отсекать… Значит, Гриша, мы никого не боимся, всех бьём?
Гоблин приосанился.
— У арабов сейчас в ходу старая египетская поговорка: 'Даже Время боится Пирамид. А Пирамиды боятся Гоблина'. Вот я эти 'пирамиды' им макушкой в жопу и повтыкаю…
— 'Заслон' — 'Кастету'. Приём.
Гонту я вытащил в эфир не сразу. Точнее, связь-то сразу установилась, они наготове сидят, как в отеле — всё включено, энергию не берегут. А вот прапор где-то лазит… Но нашли быстро. Грише ситуацию обрисовал сжато, это я умею, хоть вам и не верится, но всё и в деталях. Жаль, не видел прапора в этот момент, наверняка, он там дискотеку устроил.
Расклад таков: мангруппа выдвигается практически сразу же, готовность вояки держат высокую.
