Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

впечатление? А просто долгие годы было принято делать хорошую мину при плохой игре, неудачи считать случайностями, валить вину на судей, что легче и дешевле всего. Благодаря такому звуковому ряду, пусть он и не совпадал с изоб­разительным, а то и прямо ему противоречил, удава­лось наводить тень на ясный день. Кто-то на своих диванах попадался на удочку, а из умевшие смотреть диву давались.

Бьют пенальти в ворота нашей команды. Коммен­татор либо прямо заявляет: «Ни за что!», либо произ­носит: «Оставим это решение на совести судьи», да таким тоном, что ясно: какая там совесть?!. Бывало, я не выдерживал и звонил Николаю Гавриловичу Ла­тышеву: «Что скажете?» — «Чистейший пенальти, ни­каких сомнений». Я успокаивался, но ведь не каждый может свериться с авторитетнейшим арбитром. И что остается? Негодовать, развивать в себе подозритель­ность. Но какого же поведения тогда ждать от зри­телей?

Всей душой я за комментарий реалистический. Тот, при котором во главу угла ставится то, что дейст­вительно есть, а не то, чего хотелось бы, заставляет смотреть правде в глаза, а не выдувать мыльные пузы­ри иллюзий. Комментарий мужественный, как сам футбол, умный, разнообразный, как сам футбол, и, как футбол, не терпящий суеты, суесловия и подтасовки.

Работать для газеты или журнала возле телевизора не так просто, как может показаться. Иногда, если почувствуешь, что закадровый голос начинает уводить в сторону, морочит голову, выключаешь звук. Смот­ ришь «тихий» футбол, и все становится на свои места; уходишь из дискуссии, которую внутренне вел, и начи­наешь привычно, самостоятельно работать, готовишь свой отзыв об увиденном.

Конечно, репортеру, находящемуся у телевизора, необходим такт: с самого начала надо дать зарок не равнять себя с теми, кто смотрит матч на стадионе, и уж тем более не воображать себя искусником, кото­ рому нипочем расстояние в тысячи километров. Оно сказывается: нет общения с коллегами в пресс-центре, которое всегда наводит на мысли, не можешь выслу­шать тренеров, взглянуть вблизи на футболистов, по­ чувствовать их состояние, неощутима погода, реакция зрителей. Картинка есть картинка, она сжата в рамке пространства и времени: полтора часа игры и ни мину­той больше.

Значит, и брать на себя надо то, что можешь взять. И обязательно с первых же слов признаться читателю, что ты не там, а здесь, а то иногда фальшивят, умалчи­вают, пишут так, что можно подумать, что автор на чемпионате.

Я не то что допускаю, а совершенно уверен, что, будучи «московским спецкором» испанского чемпио­ната для «Огонька» и «Юности» и мексиканского — для «Известий», далеко не все сумел так рассказать, как если бы был спецкором испанским и мексикан­ским. Но, видимо, отчасти выручала память о чемпи­онатах, на которых бывал ранее, имел с чем сравнить, чем дополнить «картинку».

Скажем, проявившееся еще на чемпионате 1978 го­да увеличение числа сильных, разных команд, способ­ных оспаривать призовые места, что стало ведущей тенденцией мирового футбола, было отличительной чертой и двух следующих чемпионатов. Для такого вывода достаточно телевизора.

Не оставило телевидение в секрете и причины того, почему советская сборная и в Испании, и в Мексике раньше срока выбывала из борьбы. Старая, бесконеч­но повторяющаяся история: никак не научатся у нас привести в соответствие игровой класс футболистов со всем тем, от чего зависит его проявление. Если рань­ше, как уже говорилось, наша команда отставала в та­ктике, запаздывала с модернизацией, то в 1982 году в Испании ее подвел тренерский разнобой, несовмести­мость К. Бескова и В. Лобановского. В 1986 году в Мексике скоропалительная подмена за 19 дней до начала сборной, которую возглавлял Э. Малофеев, киевским «Динамо», только что выигравшим Кубок кубков. Экспромт удался наполовину: позволил кома­нде, приехавшей в Мексику с корабля на бал, произ­вести первыми матчами впечатление, но затем рас­терявшей и задор, и стройность, что, справедливости ради, полагалось объяснить отсутствием необходимой подготовки.

В который уже раз что-нибудь да не слава богу! Впрочем, для того чтобы знать о нашей неорганизо­ ванности, не требуется ехать за тридевять земель: она нам известна, и возле телевизоров.

Сомневаться в игровом умении наших мастеров давно уже не приходится. Но с удивительным постоян­ством они попадают в экстремальные ситуации «на­ибольшего неблагоприятствия». Вернее, не попадают, а привозят их с собой из дома.

Каждый чемпионат мира нов и по-своему прекрасен. Дистанция в четыре года между ними не кажется чрез­мерной: этого срока как раз хватает, чтобы улеглось взбаламученное футбольное море, чтобы собраться с умом и силами перед очередным дальним плаванием.

Мне, репортеру, работавшему уже на семи чемпи­онатах (а это более тридцати лет), ничего не остается как закончить вопросом: придет ли время, когда наша сборная явится на чемпионат во всеоружии своей игры, свободной от вериг недоразумений, неподготовленно­сти, неорганизованности? Вывод, может быть, и печа­лен, но все ее провалы и полууспехи на чемпионатах мира в большей мере предопределяются дома, чем на полях игры.

Но что бы то ни было, чемпионаты мира, эти горные цепи, всегда будут властно тянуть к себе, вла­ деть сердцами, сведя с ними знакомство, уже не мыс­лишь без них большого футбола.

НОЧЬ В ПОЕЗДЕ

Ни в какой другой город я столько не ездил, как в Киев.

Ни по какому другому городу столько не кружил. Наши командировки весенние, летние: тянули к себе днепровское плавное кудрявое взгорье, длинные набе­режные с неподвижными, как их поплавки, удильщика­ми, стадиончик «Динамо», где и без футбола приятно посиживать на дальней скамье в тени старых деревьев. Киевские площади, театры, музеи, редакции, церкви, памятники, скверы, рынки, вареничные, гостиницы, маршруты метро и троллейбусов я не то что припоми­наю, я их знаю, как свои московские, знаю так, словно среди них живу.

Июньский солнечный день, открывали памятник расстрелянным оккупантами четырем динамовцам. Строем стояли мальчишки из футбольной школы, ста­равшиеся быть серьезными, женщина — секретарь гор­кома разрезала красную ленту. Неподалеку, в бассей­не, прыгали в воду, гулко вскрикивали, и тишина вокруг памятника казалась хрупкой, стеклянной. И по­ка эта тишина была цела, в глазах стояли двое из четверки, те, кого видел: вратарь Николай Трусевич и хавбек Иван Кузьменко — сильные, молодые, на зе­ лени предвоенного московского стадиона «Динамо».

Мне нравилось слоняться во внутреннем дворике республиканского стадиона, мавританском, с колон­надой, слушать степенные, солидные речи до матча и горячечные — после; нравилось, проводив оба авто­буса с командами, не спеша выйти на улицу, еще возбужденную, перекрикивающуюся, толкающуюся. Как и дома, в Киеве я обзавелся собственным ритуа­лом посещения матчей.

.Кроме знакомств необходимых мне, там выпала удача найти надолго душевную близость. Михаил Ми­хайлов, работавший в журнале «Старт», перед футбо­лом благоговел, любил его возвышенно и всепроща­юще. Меня он высмотрел при первом появлении на киевском стадионе и отличил без выведывания и при­глядывания: для него было достаточно моей причаст­ности к миру футбола. Завязалось сотрудничество: он писал для «Футбола — Хоккея», я для «Старта». Про­гулки по Киеву, в которых он был восторженным, неутомимым гидом, вечера в кругу его милой семьи — все это сделало свое дело: мы подружились.

Среди журналистов, пишущих о футболе, немало таких, для кого эта тема единственная, —  трудно пред­ставить, чтобы они занялись чем-то другим. А есть и такие, кто пришел к футболу, сделав выбор. Михай­лов пописывал рассказы, лирические, юмористические, и сообщал мне об этом не без смущения, проверяя, как я отношусь к измене. Для вида я журил его — ему, при его влюбленности в футбол, по-моему, этого даже хотелось. Но в глубине души я знал, что футбольной теме совершенно необходимы люди в ней не запаян­ные, как в ампуле.

Михайлов изрядно потрудился для киевского фут­бола: он преподносил его в центральной прессе, помог написать книги известным мастерам Юрию Войнову и Леониду Буряку, знакомил нас со взглядами трене­ров Виктора Маслова, Александра Севидова, Валерия Лобановского, для «Футбола—Хоккея» проинтервью­ировал, должно быть, всех футболистов, игравших в киевском «Динамо» в чемпионские