— Да по фиг. А то меня трясет что-то…
— Рябой! — повернулся Саян к сталкеру.
Тот задумчиво сидел на корточках, сверля взглядом потолок.
— Рябой!
— А? — вздрогнул Рябой.
— Будешь прямо на бегу щупать дорогу болтами.
— Почему я-то опять?
— Да потому что у тебя руки свободные, дурак! — разозлился командир. — Жора! Ты за мной идешь, и больше никаких «трамплинов». Понял?
— Угу, — кивнул лысый.
— Свин — слева, Бочка — справа. Метров за двести рванешь, чтобы занять позицию и прикрыть. Ты уже накачался?
Толстяк промолчал, возясь с защитной накидкой. Он никак не мог найти рукав.
— Кляп! Ты так же, как Бочка, только справа. Рванешь тоже к дому и прикроешь. Если заметят, мы дадим вам дойти. Понял?
Узбек кивнул.
— Ну, с Богом, — вздохнул Саян.
Солдаты, наконец, решились на второй штурм. Они долго обсуждали, как выковырять «чистого» из укрытия, пока трое возились с раненым. Потом «погоны» разделились на три крупные группы и зашли к водокачке с разных сторон. Опять началась пальба. Одна группа, прикрываясь водонапорной башней, заходила сбоку, две другие отвлекали.
— Как только накроют из гранатомета — бежим, — предупредил Саян, поднимая руку.
Тут же громыхнуло.
— Вперед, вперед!
Первым в окно просунулся Рябой, сразу метнув болт в траву, за ним потянулись остальные. Саян вылез последним. Пока отряд был прикрыт избой и сараями, шли быстрым шагом и кучно. На заднем дворе раньше, скорее всего, располагался огород, спускавшийся в конце к небольшой низине. Там же среди густых неизвестного происхождения нежно-голубых зарослей виднелись остатки деревянного, местами покосившегося и упавшего забора. Саян все рассчитал правильно — сначала постройки спрячут, потом заросшая низина укроет на время, а дальше последний рывок до «дома на отшибе». Шанс был. Тем более, как только все стихло, «вертушка» военных сталкеров ушла, заставив «монолитовцев» быстро рассыпаться по зарослям.
Не рассчитал командир только одного. Отряд не успел собраться и пройти десяток метров, как случился форс-мажор. Они уже почти подошли к забору. Рябой метнул очередной болт, и кусты впереди зашевелились. Оттуда со страшным топотом вылетел чернобыльский кабан. Алексей шел ближе всех, поэтому среагировал очень быстро. Он не видел, как мучительно искривились губы Саяна, как замахал руками Бочка, как схватился за лысину Жора, не слышал, как Кляп что-то крикнул. Стрингер просто нажал на спусковой крючок, целясь в грязный бок.
Громыхнуло.
— Твою мать! — выругался Саян, разворачиваясь в сторону военных.
— Бочка! Кляп! На позиции! Рябой и журналист — за ними! Остальные прикрывают! — крикнул он.
Со стороны деревни раздались первые выстрелы. Бочка уже толкал Смертина в спину, поторапливая. Слева бежали узбек и Рябой. В овражке было безопасно, но, как только Алексей начал галопом подниматься на взгорок, в воздухе противно завыли пули вояк. Саян, Свин и Жора ответили плотным огнем, прячась за забором.
— Давай! Давай! — подгонял пыхтевший за спиной Бочка, но Алексей и так несся газелью.
Он преодолел взгорок за считаные секунды, которые показались ему целой жизнью. Красивый, ладный кирпичный дом, хоть и порядком постаревший, но такой с виду надежный мельтешил перед глазами, но никак не хотел приближаться. В носу засела какая-то липкая гадость, а ружье не давало работать руками, постоянно сбивая дыхание. Смертину показалось, что дом издевается над ним, что он специально отдаляется, чтобы как можно дольше держать его рядом с жужжащими пулями.
Наконец стрингер преодолел пригорок, влетел на осыпающуюся плотину и нырнул в заросли смородины. Бочка грузно повалился за ним, прокатившись несколько метров по земле. Пока Алексей приходил в себя, Бочка успел подползти к глиняной насыпи и открыть огонь.
Алексей подался к нему, но снайпер только зашипел:
— К дому! К резине!
Смертин сначала не понял, что имел в виду сталкер, и только потом увидел справа от стены беспорядочно наваленную гору покрышек от «Кировца». До нее было метров десять, и стрингер решил проползти их по краю пруда, чтобы меньше рисковать.
Военные уже подошли к границе поселка, когда откуда-то слева Алексей услышал пулемет узбека. Смертин быстро дополз до угла дома, пролез в узкую щель между стеной и покрышками, ткнулся рукой во что-то мягкое. Он даже не успел испугаться, когда столкнулся нос к носу с Рябым.
— Черт! — выругался стрингер.
— «Монолитовцев» зажали, — кивнул сталкер на развернувшееся у околицы сражение.
«Погоны» вытеснили Саяна и компанию в низину. Бочка и Кляп подключились вовремя, прижав вояк к забору. Смертин увидел пару трупов в черных комбинезонах, нервно меняющего магазин Саяна и отстреливающегося с одного колена Жору. Свина не было.
— Свин у забора остался, — словно прочитал мысли стрингера Рябой. — Его сразу завалили, он даже пальнуть не успел.
— Давай, шеф! — заорал Бочка с плотины.
Саян швырнул в наступавших гранату и рванул вверх по взгорку.
Алексей напряженно следил за силуэтом командира. Он не мог объяснить, почему так волнуется, почему нервно сжимает кулаки и кусает нижнюю губу. Этот «монолитовец» был, по сути, чужим для него человеком. Проводником, случайным знакомым, причем не самым лучшим парнем в мире и далеко не самым гуманным. Алексей вдруг вспомнил, как хладнокровно Саян застрелил в ангаре НИИ Зайца. Но даже эти гадкие воспоминания не смогли заставить его желать для командира пули в спину. Может, потому, что от этого человека зависела дальнейшая судьба стрингера в Зоне, а может, потому, что в голове крутились слова «монолитовца»: «Я буду до конца выполнять свою миссию…»
Этот мир был такой зыбкий. Жестокий и бескомпромиссный мир Зоны. Тут каждую минуту могло произойти что угодно и никто не был застрахован. В конце концов, Саян мог просто пришить его еще в коллекторе Припяти, уложив рядом Рябого, и вернуться к своим. Смертин сомневался, что «монолитовец» серьезно бы пострадал за провал. Аномалии — они ведь быстро убивают, независимо от того, сталкер ты или журналист, ползешь ли ты за желанием к Исполнителю или просто делаешь свою работу. Стрингеру очень хотелось думать, что он делает в Зоне именно свою работу.
И если Саян так верен своим обещаниям, верит в свое дело, значит, есть что-то такое в этом Монолите, способное влиять на души людей.
Рябой теребил его за бок, но Алексей не замечал, наблюдая за силуэтами Жоры и командира. Сталкер становился все настойчивей, Смертин повернулся к нему и увидел бледное, испуганное лицо.
— Ты чего? — не понял Алексей.
Рябой тыкал пальцем куда-то за спину и мычал. Стрингер глянул через плечо. Со стороны куцей посадки в сторону деревни неслось с десяток огромных тварей, издали напоминающих людей-переростков. Только были они какие-то бугристые, будто слепленные из красного пластилина неумелым пятиклашкой, начитавшимся комиксов. Маленькие головы смотрелись на массивных телах комично, глазки прятались где-то в складках кожи. Зато торчащие из огромных пастей кривые клыки вовсе не умиляли.
— Танки, — прошептал Рябой.
— Чего?
— Псевдогиганты… Целый выводок. Наверное, на шум бегут.
— На выстрелы? — не поверил Смертин.
