Внезапно Беатрис взяла себя в руки, тряхнула копной огненно-красных волос и бодро поинтересовалась:
— А как твои дела, Ричи? На уме по-прежнему одна работа?
Ричард в очередной раз поразился интуиции сестры. Действительно, до самого последнего времени все свое внимание он уделял исключительно юридической практике. Однако в течение нескольких недель в его жизни произошли коренные изменения.
— Бетти, милая, — мягко начал он, — я тоже хочу тебе кое в чем признаться. Вернее, я собирался сделать это еще несколько дней назад, но ты внезапно исчезла и… и…
— Ричи, да что с тобой?! Не волнуйся. Я же твоя сестра. Ты можешь рассказать мне обо всем на свете.
Беатрис ободряюще улыбнулась брату. Ричард отпил немного вина, тщательно прочистил горло и только затем произнес:
— Да, конечно-конечно… знаю. Но тебя это известие, наверное, очень удивит.
— Ричи, говори скорее, я уже начинаю нервничать.
В доказательство своих слов Беатрис вытянула вперед левую руку. Напрягшиеся пальцы слегка дрожали.
Ричард поставил на стол бокал с красным вином и осторожно взял тонкие пальчики сестры в свою ладонь.
— Бетти, я безумно влюблен и собираюсь в самое ближайшее время связать свою судьбу с… с одной женщиной.
Беатрис выронила вилку и вскрикнула от удивления. В следующее мгновение она радостно захлопала в ладоши.
— Сестренка, не забывай, где мы находимся, — предупредил Ричард, оглядевшись и удостоверившись, что ни один из его бывших, настоящих или потенциальных клиентов не стал свидетелем очередной непосредственной выходки Беатрис.
— И кто же эта прелестница? — спросила она. И с легким упреком добавила, опередив Ричарда: — Надо же, брат называется! Собрался под венец, а я даже не знакома с твоей будущей женой!
— Бетти, ты с ней знакома.
Ее брови снова поползли вверх, а и без того фантастически большие глаза округлились еще больше.
— Ричи, ну сколько можно нагонять таинственность и говорить загадками?!
— Это Моника.
— Моника?! — воскликнула Беатрис.
— Моя секретарша, — пояснил Ричард.
Беатрис бросила на брата укоризненный взгляд и твердо заявила:
— Незачем объяснять мне, кто такая Моника.
— Да? А что же тебя тогда так удивило?
— Меня поразило то, мой любезный братец, что ты только недавно рассмотрел в своей помощнице женщину. Ну и дела! — Беатрис всплеснула руками. — Моника! Да она же сохла по тебе с самого первого дня, что работала у тебя. А неприступный Ричард ничего не желал замечать. Я уж думала, ты никогда не женишься. Моника и так, и эдак пыталась обратить твое внимание… Однако ты обсуждал с ней лишь очередное судебное дело. Мне было так жаль бедняжку!
— Жаль бедняжку? Что же ты мне тогда ни разу даже не намекнула о ее чувствах? — в свою очередь удивился Ричард. — Ты сэкономила бы нам кучу драгоценного времени.
— Ну, знаешь ли, Ричи. В нашей семье роль воспитателя — твоя. Моя — быть непослушной и сумасбродной младшей сестренкой, вечно доставляющей тебе проблемы.
— Перестань, Бетти. Я люблю тебя, и ты приносишь мне помимо неприятностей еще уйму радости и счастья.
— Да? — с сомнением спросила Беатрис. — Недавно один мужчина уверял меня, что к такой женщине, как я, вообще нельзя испытывать никаких «позитивных чувств».
— Можешь ему передать, что он болван.
— Именно это я и ответила, — гордо вскинув голову, заявила Беатрис.
— Однако от этого тебе не стало легче, ведь так? — снова угадал причину ее расстройства Ричард.
Беатрис молча кивнула.
— Кстати, раз уж речь зашла о твоих поклонниках… Адам несколько раз звонил мне. Просил поговорить с тобой. Образумить. Наставить на путь истинный, что ли?
— Я не желаю возвращаться к прошлому. Адам — пройденный этап моей жизни.
— Да, конечно, это твое личное дело. Но он говорит, что любит тебя больше жизни и не хочет терять.
Во время этой проникновенной речи Беатрис тщательно работала челюстями, изображая на лице безумное удовольствие от поглощаемого ею омара. Однако Ричард не сдавался, видимо решив довести начатый разговор до конца.
— Бетти, ты окончательно решила порвать с ним?
— Более чем, — отрезала она, продолжив жевать.
— Не думай, что я защищаю его. Но, милая, я так и не понял, почему вы расстались. Я спросил об этом Адама, но ничего вразумительного он не смог мне сказать. Заявил лишь, что это твой очередной легкомысленный и необдуманный поступок. Бетти…
Беатрис на минуту отложила вилку и пожала плечами.
— Так оно, наверное, и есть. Я легкомысленно переехала к нему жить и столь же легкомысленно покинуло его теплое и уютное гнездышко.
— Перестань. Я ведь лучше других знаю, что на самом деле у тебя нашлись куда более весомые причины для разрыва.
— Да? И какие, например? Просвети неразумную сестренку, — с иронией поинтересовалась Беатрис, вновь приступив к трапезе.
— Ну-у-у, возможно, Адам был с тобой недостаточно ласков.
— Напротив, он мне проходу не давал со своими нежностями.
— Тогда, может быть, ты заподозрила его в измене?
— Разве Адам не поведал тебе о том, что это он меня увидел с другим мужчиной?
— Да, но Адам отказывался верить в то, что ты могла иметь любовника.
Беатрис вопросительно вскинула брови.
— В самом деле, Бетти, ты же все свободные от работы часы посвящала живописи. Адам вечно жаловался, что у тебя не хватает на него времени. Трудно поверить, что ты умудрялась крутить еще и роман на стороне.
Беатрис снова пожала плечами.
— Возможно, вы не подозреваете о моих скрытых возможностях.
— В любом случае, Бетти, подумай еще раз. Адам любит тебя и мечтает создать с тобой семью. Одно то, что он готов терпеть все твои выходки…
Беатрис хмыкнула.
— Да-да, не каждому мужчине под силу примириться с такой своенравной женщиной, как ты, — без тени улыбки сказал Ричард.
— И не говори. Адаму это тоже не по плечу.
— Почему ты так решила? Мне кажется, что из вас получилась бы прекрасная пара. Адам поддерживал бы все твои начинания. У тебя отпала бы необходимость корпеть над открытками в твоей полиграфической фирме…
Беатрис внимательно взглянула на брата.
— Это Адам тебя надоумил? Уж не решил ли он купить меня? Кроме того, ты как-то расхваливал мои открытки. Теперь же выясняется, что я впустую трачу на них время и силы!
— Бетти, что ты такое говоришь? Но я действительно считаю, что Адам мог бы сделать тебя
