покрытых пылью доспехах имелись порезы и трещины, у некоторых воинов остались незажившие раны, полученные в недавних сражениях. Выглядели они все так, словно не спали несколько дней. Один уже лежал лицом вниз в пыли.
Командир этого отряда оказался на голову выше всех своих подчиненных. Этот колосс с громовым голосом стоял, расправив плечи. Он выкрикивал оскорбления, бросая вызов знатному господину.
— Душа твоего отца гниет безымянной в Гадесе, а твоя мать стала шлюхой, чтобы не сдохнуть от голода. Твои дети сосут груди рабынь, пока жена совокупляется со свинопасами. А что касается тебя, — воин насмешливо прищелкнул пальцами, — то я сниму доспехи с твоего трупа до завтрака!
Коренастый противник не отвечал на оскорбления гиганта, он остался безразличным к тираде. Однако Эперит слышал уже достаточно. Его погнала вперед ненависть к дезертирам и ко всем людям, которые забыли о чести. Юноша вскочил на ноги на вершине склона, воткнул одно копье в землю рядом со своими сандалиями, потом поцеловал древко другого, отвел руку назад и бросил его со всей силы, на которую только был способен.
Мгновение спустя копье воткнулось в спину сквернослова и хвастуна. Его огромное тело с грохотом рухнуло лицом вперед в потухший костер. Толстые пальцы впились в пепел, оставляя за собой борозды, последнее ругательство слетело с губ, а потом из открытого рта хлынула кровь, залив почерневшие куски дерева.
Эперит не сделал паузы, чтобы порадоваться удачному броску. Он тут же вырвал из земли оставшееся копье и понесся к дезертирам, стоявшим к нему спиной, крича в полную силу своего голоса. Они остались без командира и были застигнуты врасплох, поэтому в замешательстве расступились перед ним. С одного фланга поспешно бросили копье, но прицеливались плохо, и оно только проскользнуло по траве перед ступнями юноши. Затем трое воинов из центра группы тоже бросили копья, проведя еще одну поспешную атаку. Одно пролетело над головой молодого воина, разрезая воздух, второе ударилось в его толстый щит и отскочило, острие третьего было отбито от левого наголенника, лишь придавив доспех к телу.
Боль пронзила ногу, и юноша едва не упал, но не мог остановить атаку и продолжал бежать к противникам. Увидев, как ближайший из них пытается снять с плеча шит и прикрыться им, Эперит быстро всадил бронзовое острие копья ему в пах. Неприятель с криком упал на спину, потом согнулся пополам, и копье вылетело из руки молодого воина.
Два товарища поверженного врага выхватили мечи и бросились в атаку, крича от страха и ярости. Их клинки ударили о щит Эперита. Юноша отступил под их натиском. Каким-то образом ему удавалось удерживать тяжелый щит из бычьей шкуры, а дезертиры снова и снова наносили по нему удары. Тем временем молодой воин отчаянно пытался вытащить меч из ножен свободной рукой. Он знал, что его смерть совсем близко: возможно, до нее даже оставался всего один удар сердца.
В эту минуту группа людей, которым он бросился на помощь, кинула копья в беспорядочные ряды приведенных в смятение врагов. Несколько человек остались лежать в сухой траве. Затем подчиненные коренастого господина подняли мечи и бросились в атаку через проем, разделявший два отряда. Те, кто атаковал Эперита, с опаской оглядывались через плечо. Они не могли решить, что делать — то ли помогать товарищам, то ли вначале прикончить этого неизвестного воина.
Их неуверенность дала Эпериту шанс, которым он и воспользовался. Юноша высвободил меч из ножен, замахнулся очень хорошо заточенным лезвием по широкой дуге вокруг щита и отрубил ногу одного из противников чуть выше колена. Кровь хлынула струей в пыль, а неприятель с покрасневшими глазами и выражением неверия на лице рухнул в лужу собственной крови, пролитой в бою. Он несколько раз дернулся, это были последние мгновения его жизни.
Эперит отпрыгнул назад, уклоняясь от удара меча второго противника. Однако тот не стал продолжать атаку. Какое-то мгновение они оба смотрели друг на друга из-за своих щитов. Выживший воин был гораздо старше юноши, бросалось в глаза, что в бороде его много седых волос, на лице и теле остались отметины с прошлых сражений. Также было очевидно, что этот человек был на пределе: в налившихся кровью глазах стояли страх и отчаяние, они молили о милости и снисхождении. Но Эперит знал: если на мгновение ослабить внимание, то этот неприятель с удовольствием убьет его. Молодой воин больше всего боялся такой позорной и унизительной смерти.
Тяжело дыша, он еще крепче сжал обтянутую кожей рукоятку меча, костяшки пальцев юноши побелели. Поблизости слышался звон ударов бронзы и бронзу, прерываемый криками и стонами раненых. Противник Эперита нервно бросил взгляд через плечо, и в это мгновение молодой воин ринулся вперед, оттолкнул в сторону щит врага, и его меч вошел через ухо в голову врага. Потом Эперит вырвал меч из головы воина и отрубил ее вторым, более сильным ударом.
К этому времени новый командир собрал оставшихся дезертиров с одной из сторон ложбины. Там они пытались сдержать натиск более дисциплинированных противников. Почти сразу же еще один из дезертиров рухнул в пыль и стал извиваться на земле. Удар по нему нанес сильный мужчина с суровым выражением лица, в котором виделся возраст и боевой опыт. К тому же, воин явно проводил много времени на открытом воздухе. Седые волосы и борода были длинными, как у жреца, доспехи — старомодными, но надежными и полными. Используя щит, он попытался пробить брешь в рядах неприятеля в том месте, где упала жертва. Но к тому времени битва уже превращалась в уличную драку. Шла борьба один на один, противники искали защиты и ощущения уверенности поблизости от своих товарищей. Сейчас не осталось места для использования копья или меча. Каждая сторона пряталась за щитами и пыталась сломить вражескую стену одной лишь грубой силой. Люди обменивались ругательствами вместо ударов, потому что оказались очень близко друг к другу. Но ни одна сторона не уступала.
Внезапно с гребня горы послышались крики вновь прибывших. Там стояла группа из девяти воинов, перья на их шлемах трепетали на ветру, а броня казалась ярко-красной в лучах восходившего солнца. При виде их в душе Эперита зародилась надежда, поскольку он посчитал их подкреплением. Но когда оставшиеся в живых дезертиры отступили назад от места схватки и побежали вверх по склону, чтобы присоединиться к вновь прибывшим, юноша понял: до конца сражения еще далеко. Он вырвал копье из тела мертвого противника и бросился к тому месту, где коренастый знатный господин выкрикивал приказы подчиненным. Командир хотел, чтобы они перестроились на дне ложбины.
Седой воин хлопнул Эперита по спине.
— Ты хорошо поработал, парень, — поприветствовал он юного бонна, не отводя взгляда от неприятеля, который выстраивался в линию на гребне. — Я уже давно не видел такой храбрости в сражении. Или такой удачи.
Эперит улыбнулся и посмотрел в ту сторону, где враги наступали вниз по склону, приближаясь к ним. Противники уже приготовили копья и выбирали цели. В это мгновение невысокий знатный господин шагнул вперед и вытянул руку ладонью вперед по направлению к враждебно настроенным копьеносцам.
— Опустите оружие! — приказал он, и его сильный голос действительно заставил их остановиться. — Сегодня и так уже погибло много людей. И чего ради? Ради нескольких медяков, которые у нас есть? Не будьте дураками — возвращайтесь домой, сохраните ваши жизни и честь.
В ответ одни из вновь прибывших шагнул вперед и плюнул в пыль. Бросались в глаза шрамы на его лице, принявшем насмешливое выражение. Говорил этот воин с сильным акцентом.
— Мы жили в Фивах, а теперь от них остались только дымящиеся руины. Но если вы хотите сохранить свои жалкие жизни, отдайте нам медяки, которые у вас есть. И тогда мы позволим вам идти своей дорогой. Мы заодно заберем ваше оружие, плащи и все остальное, что у вас есть.
— В этих горах можно встретить других людей, у которых будет гораздо легче все отнять, чем у нас, друг, — ответил знатный господин. Голос его звучал спокойно и уверенно. — Зачем терять еще воинов и проливать кровь, если вы можете найти каких-нибудь богатых беззащитных паломников?
Копьеносцы, выстроившиеся в одну линию, одобрительно загалдели, но быстро замолчали, как только мужчина со шрамами на лице поднял руку, призывая к тишине.
— Мы уже получили все, что хотели от паломников, — сказал он. — Кроме того, паши мертвые товарищи взывают о мести. Неужели вы думали, что мы оставим их смерти безнаказанными?
Знатный господин вздохнул, затем с поразительной скоростью понесся вверх по склону и бросил тяжелое копье в ряд воинов. Один из врагов рухнул на спину после его удара. Эперит почувствовал, как возбуждение распространяется по всему его телу, и вместе с другими понесся в атаку, крича и выставив
