Ни бармена, ни официантки поблизости не наблюдалось. Кроме меня и миссис Уэво в помещении никого не было. Я хрустнула суставами пальцев и застегнула толстовку. Миссис Уэво сняла жакет. Очевидно, у нее случился прилив. Или же, возможно, она просто любила напрягшиеся соски. Скорее всего, последнее. Я увидела, как собачка высунула голову, огляделась вокруг и тут же снова скрылась в сумке. Ну что ж, этого мне вполне достаточно.
Я приблизилась к миссис Уэво и слегка наклонилась над сумочкой.
- Извините за беспокойство, - прощебетала я, - но я просто должна была подойти и взглянуть на вашего песика. Видела только что, как он выглядывал из сумки. Такой очаровашка!
О людях, которые везде носят с собой собачек одну вещь можно сказать наверняка. Они любят своих собачек. И любят разговаривать о своих собачках. Так что совершенно незнакомый человек может подойти к ним, посюсюкать с песиком и тут же стать лучшим другом хозяев.
Вдова Уэво с надеждой посмотрела на меня.
- Вы случаем тут не работаете? Господи, кого мне надо трахнуть, чтобы получить здесь выпивку?
- Не похоже, чтобы этот бар сейчас работал, - заметила я. – Я собиралась попытать счастья за одним из тех столиков на террасе. Кажется, там сидят люди.
Вытянув шею, вдова Уэво выглянула наружу.
- Вы правы!
Она вскочила на ноги и двинулась на веранду, широко ступая длинными ногами по узорчатому ковру в стиле модерн. Стараясь не отстать, я семенила за ней, делая два шага, в то время, как она делала один.
- Черт, - спросила я, - как у вас получается так быстро идти?
- Ярость помогает.
Я постаралась улыбаться не слишком широко. «О да, - подумала я, - все выходит лучше некуда».
Толкнув двери, мы вышли на террасу и нашли столик с видом на бассейн и океан. Скорее всего, вход с собаками сюда был запрещен, но никто не собирался объяснять это стерве Уэво. Она поставила собачью сумку на колени и повернула ее ко мне, немного приоткрыв.
- Это Итси Пу, - сообщила она. – Ей три годика, и она моя любимая маленькая девочка.
Высунувшись из сумки, Итси Пу уставилась на хозяйку, и мадам Уэво из стервозной женщины мгновенно превратилась в сюсюкающую собачью мамочку.
- А кто у нас самая лучшая? – спросила она Итси Пу. – А кто у нас самая миленькая? Самая сладенькая? А кто у нас мамочкина любимица?
Итси Пу выпучила глазищи на крошечной мордочке и задрожала от восторга. Она была настолько миниатюрной, что могла уместиться на женской ладони. Размером где-то с крысу, только гораздо тщедушнее. Ее шерстка мышиного цвета была длинной, но не особенно густой. Будь Итси Пу женщиной, ей бы пришлось пользоваться «Регейном» (наружный препарат для лечения облысения и выпадения волос у мужчин и женщин – Прим. пер.). Шерстка на ее голове была собрана в хохолок, перевязанный маленькой розовой атласной ленточкой.
Я осторожно засунула руку в сумку, и Итси Пу прижалась к моей ладони. Она сидела в гнезде, сделанном из кашемировой шали. Тельце Итси Пу было теплым, а ее всклокоченная шерстка была нежной, как дыхание ребенка.
- Ух ты, - прошептала я, искренне очарованная собачкой. – Она такая шелковистая. Такая хорошенькая.
- Она мамочкина девочка. Правда же, моя сладкая? Правда же? – заворковала Уэво над Итси Пу.
К столику приблизился официант, Мамочка Уэво немного прикрыла сумку, и Итси Пу удобно устроилась в своем кашемировом гнездышке.
- Мартини, сухой, - обратилась миссис Уэво к официанту. – Три порции.
- Чай со льдом, - сделала я свой заказ.
Немигающий взгляд вдовы Уэво остановился на мне.
- Не мелите чепухи!
- Я за рулем.
- Я не могу сидеть тут и пить мартини с человеком, прихлебывающим чай со льдом. Как насчет маргариты? Там есть фруктовый сок. Так что она не считается. Можете сделать вид, что это завтрак. – Вдова Уэво бросила взгляд на официанта. – Принесите ей маргариту. Текила «Кабо Вабо» со льдом и плесните ликера «Куантро».
У бассейна в шезлонгах нежилось несколько весьма загорелых особ. Детишек поблизости не наблюдалось. И ни одного человека
- Ну, так, - начала я разговор, - что привело вас на Саут-Бич?
- Дела.
Принесли наши напитки, и мадам Уэво тут же осушила первый бокал мартини, выдохнув, когда алкоголь достиг желудка.
Я протянула ей руку:
- Александра Барнаби.
- Сюзанна Уэво.
Ее рукопожатие было твердым. Ладони – ледяными. Еще один мартини ей бы явно не помешал.
Я подняла свой бокал с маргаритой.
- За Итси Пу.
- Вот за нее я выпью, - одобрила Сюзанна.
И опрокинула в себя второй мартини.
Я дала новому заряду алкоголя минутку для усвоения, после чего сразу перешла к делу, поскольку боялась, что при той скорости, с которой Сюзанна Уэво заглатывала мартини, она скоро не сможет связать и двух слов
- Ты случайно не знала мужчину, которого убили? Кажется, его фамилия была Уэво.
- Оскар Уэво. Мой придурочный муженек.
- Обожежмой, мне так жаль.
- Мне тоже. Кто-то убил ублюдка раньше, чем я смогла до него добраться. У меня уже все было спланировано. Я собиралась его отравить. Все должно было получиться красиво и мучительно.
- Ты шутишь.
- По мне видно, что я шучу? Я была замужем за этим ничтожеством двадцать два жалких года. Подарила ему двух сыновей. Пожертвовала всем ради него, вынесла столько страданий. Я провела на степперах (тренажер, на котором имитируется ходьба вверх – Прим. пер.) столько времени, что можно было бы дважды сходить пешком на Луну. Из моих бедер высасывали жир, а мои губы накачивали силиконом. Я получила столько инъекций ботокса в лицо, что им можно убить лошадь. У меня в груди имплантаты пятого размера и полный рот фарфоровых коронок. И как он отблагодарил меня за все эти усилия? Променял меня на новую модельку.
- Какой ужас!
Вдова съела пару оливок.
- Он собирался. Прислал мне бумаги на развод. А потом умер прежде, чем я их подписала. Ну, разве это не справедливо?
- Ты знаешь, кто его убил?
- Нет. К сожалению. Я бы послала этому человеку корзину с фруктами. А потом выбила бы из него все дерьмо за то, что лишил меня удовольствия лицезреть Оскара, умирающим прямо передо мной.
Она огляделась в поисках меню.
- Я умираю от голода. Надо заказать что-нибудь из еды. Картошку фри. Я не ела картошку фри с
