хлопочем, если Сталин сумасшедший?! Зачем история, теория и проч.? Как все просто.
Поговорил он и о том, что нельзя исключать и снятие редакторов, если «наносят вред» и «не внемлют убеждениям». Медведев в принципе стал возражать.
... Как назло на другой день стало известно, что Егор Яковлев («Московские новости») подал в отставку в знак протеста против увольнения Правлением АПН его зама Бандуры за то, что тот нарушил указание не придавать информации о суде над Чурбановым характера политического процесса над Брежневым («уголовный режим»). Узнав об этом, я пытался уговорить Егора (мол, не частное это дело в такой момент). Расспросил Фалина. Но он закусил удила - административный раж: нарушение дисциплины = наказание. Словом, Фалин и здесь и со своим «1937 годом», и с «холодной войной» сползает в лигачевщину по лично-интеллигентским мотивам. Обычная история на Руси!
Тем временем прошло собрание редакции «Московских новостей», где побывал Фалин. Ему там устроили... Он их всех назвал собранием анархистов и авантюристов. А его назвали бюрократом. Потом на собрании парторганизации «Московских новостей» даже цитировали М.С. с его последней встречи с редакторами: мол, поощряет зажим, хочет загнать журналистов в привычный загон контроля и цензуры, хотя сам же провозгласил: разрешено все (печатать!), что не запрещено законом. И вообще: «с таким Правлением АПН, приняло решение собрание, мы работать не можем».
Фалин доложил Медведеву. Тот сказал, что представил записку в ЦК.
Думаю, что кончится изгнанием Егора Яковлева по формуле Ельцина (сам подал в отставку) и ... разорением «Московских новостей» без всякого Лигачева, который в отпуску, руками самих перестройщиков в лице Фалина (на Правлении голоса: 11 за увольнение Бандуры, 5 - за строгий выговор, но с оставлением в замах).
Вчера дорабатывал материалы для Ванцио и Де Миты. Дважды говорил по телефону с М.С. Звонил Шеварнадзе: ему пожаловался Бондаренко (из МИД’а), что, мол, Черняев настраивает Генсека «не вмешиваться в проблему вступления Австрии в ЕЭС». Я, действительно, ему врезал за великодержавный аккупационный подход к современному смыслу Государственного договора о нейтралитете Австрии - 1955 года. Интересно, чья возьмет...
23 октября 88 г.
Вроде сегодня не придется работать, в отличие от двух предыдущих выходных.
Вчера звонит М.С. Говорим о материалах к Колю. Обсуждаем его самого. Я ему: страна (ФРГ) готова идти далеко с нами, а он не готов. Он мне: а у нас наоборот - руководство готово и не только с ФРГ, а страна не готова...
В пятницу я, забыв, что в основном программу с Колем согласовали, решил, что не надо М.С. (помимо встречи один на один) еще и возглавлять переговоры (по формуле с Де Митой). Пусть Рыжков. Шеварнадзе поднял страшный шум. Звонил мне, говорил необычно для него грубо. И тут же позвонил М.С. Тот на меня набросился: «Кто такую глупость придумал?» Я говорю: Я. И сделал это сознательно. В конце концов, есть порядок: Вы - президент, он премьер. С итальянцами - другое дело, у нас с ними «душевные отношения». И кроме того, не Де Мита сравнивал Вас с Геббельсом. Не говоря уже о том, что Вы измотаны до предела и хватит мелькать на экране ТУ в Георгиевском и других залах, заполнять собой газеты, когда полки в магазинах пустые.
Он немножко смягчился. Стал сбавлять тон: Ну, что ты. Это же скандал. Нельзя. Словом, возвратил все на прежнее место.
А с Шеварнадзе у меня в это же утро был еще плохой разговор по поводу его предложения назначить зам. министра Карпова. Он и на этот раз говорил со мной в тоне: мол, знаю, что делаю и отвечаю за свои предложения. Таких стычек с Шеварнадзе у нас еще не было. Но он тоже пусть знает, что я сижу на этом месте не только для того, чтобы коммюнике роз! ГасШт сочинять.
М.С. дал интервью «Шпигелю». Я долго и упорно на этом настаивал. Получилось у него великолепно: сидел и мерно размышлял с умными немцами вслух. Они - в опупении.
На ПБ в четверг (с которого я сбежал после первого вопроса) произошла, как раз по этому вопросу, яростная стычка между Рыжковым и Лигачевым (этот только что вернулся из отпуска, первое заседание, на котором он появился «с понижением»).
Обсуждался план на 89 год. Рыжков доложил - все подсчитали, все вылизали, еле балансы
- и то с дефицитом - подтянули. Постарались не залезать грубо в средства предприятий и республик, словом, по возможности в РЭР. И, конечно, пришлось законсервировать или отменить много строек, в том числе задели и АПК, где десятилетиями сооружают мелкие объекты.
И вот встал Лигачев и патетически стал защищать продовольственную программу, интересы народа, проявлять заботу о простых людях, которым нечего купить и негде. И т.д.
Его разубеждали Маслюков, Слюньков, другие. Правда, поддержал Власов - новый премьер России.
И вспыхнул Рыжков: мол, вы вроде за народ, а мы, технократы, нам народ до лампочки. И пошел... Тогда Лигачев сделал заявление: он, мол, поставлен на пост защищать продовольственную программу для народа, ему дали сферу в разваленном состоянии. И пока он здесь, он будет отстаивать интересы народа.
М.С. по ходу дискуссии старался мирить их в обычном своем стиле, но после такого заявления: я, мол, раз так, тоже вынужден произнести речь И произнес! (Она записана у меня). Мол, если ты хочешь противопоставить себя ПБ, ты один - за народ, а мы неизвестно за что, не выйдет. И т.д.
Когда выходили Фролов мне шепчет: «Ну, песенка спета, дай Бог месяца два проживет».
Мне потом и Яковлев рассказывал: был у него интимный разговор с М.С. Тот нес Е.К. на чем свет... Кажется, окончательно убедился, что он гиря на перестройке, что мешал и будет мешать.
Я измучен: Враницкий, Де Мита, Сарней, Коль... и перманентные длительные дела по 12-14 часов.
Мне М.С. говорит: выдержишь?
Я: Это не имеет «исторического значения». А вот Вы... (это после того, как он сказал, что у него мерцание в одном глазу). В самом деле: конституционные дела, история КПСС, экономическая программа на 89 год и дальше, кадры, сотни повседневных дел...
28 октября 88 г.
