* * *
С той счастливой встречи в троллейбусе прошло два или три дня. А может, и всего один день — Орлов не мог сказать точно. Единственное, что он знал — это то, что он был наконец-то счастлив. Все служебные неприятности — ссора с полковником Стригуном, гибель главного подозреваемого и прочие неурядицы, — всё отошло на второй план, казалось мелким и ничтожным.
На первом плане у следователя Орлова теперь была Зина… Зинуля… Зинок… — словом, Зинаида Ложкина. Поэтому, когда в пять часов утра Орлова разбудил телефонный звонок, и он услышал в трубке ЕЁ голос, с него сразу же слетел весь сон. На том конце провода Зина плакала и рвала волосы.
— Боже мой, Миша! — кричала она сквозь рыдания и помехи. — Олег исчез! Они украли его! Помоги мне! Это страшные люди!..
Глава 26
Панихида по Аркадию Аркадьевичу Сикуляру была назначена на вторник, в шестом ангаре троллейбусного депо, в двадцать два часа пополудни. Сообщение об этом появилось в газете «Вчерашний Горноуральск». Именно необычно позднее время для прощания с усопшим убитым и насторожило капитана Орлова.
В полдень Михаил Петрович и ещё семеро вооружённых оперативников тайно, через отверстие в заборе, пробрались на территорию троллейбусного парка и спрятались в ангаре номер шесть за кучами старых покрышек.
Ровно в без десяти двадцать два в огромном и плохо освещённом помещении начал собираться народ. Орлов никогда ещё не видел столько кондукторов разом. Все как один с кондукторскими сумками, с отрешёнными физиономиями и невидящими глазами, эти люди, не здороваясь и как будто не замечая друг друга, заходили в помещение и занимали каждый своё , словно кем-то обозначенное место. Орлов был потрясён тем, что почти две сотни подчинённых одновременно так искренне скорбят о смерти своего начальника!
Вслед за кондукторами в зал протискивались и рабочие-ремонтники, и бухгалтера, и уборщицы, и дорожные работницы, — все как один с тем же тупым и серьёзным выражением на лицах. Несмотря на полумрак, никто не щипал женщин, не шутил и не смеялся.
* * *
Народ всё прибывал и прибывал. У входа суетился какой-то человечек с фонариком в руке. По всей видимости, один из устроителей панихиды.
— Товарищи, проходите в зал, середина совершенно свободна, не стойте у входа!
— Пока двери не закроются, я собрание не начну! — донёсся откуда-то из-под потолка грозный мужской бас, усиленный динамиками. Голос этот показался Орлову подозрительно знакомым.
Скорбящие засуетились, поднатужились и дверь ангара с шипением закрылась. Люди плотной толпой окружили кузов старого троллейбуса с номером «666» на борту.
Орлову показалось, что большинство из них находится в трансе. Участники панихиды стояли, как бы замкнув огромный круг, и передавали друг другу мелочь. При этом они монотонно повторяли фразы, напоминавшие заклинания: «Передавайте на билеты», «На линии работает контроль», «Предъявляем документы в развёрнутом виде» и что-то ещё неразборчивое. Иные, закатив глаза, выкрикивали название троллейбусных остановок. Несколько человек задумчиво жевали троллейбусные, видимо, «счастливые» билеты.
* * *
«Как же я сразу не догадался! — негромко хлопнул себя по лбу капитан Орлов. — Это секта! Настоящая секта!» Капитану милиции стало жаль этих оболваненных и, скорее всего, зомбированных людей.
Тем временем, один из организаторов надел резиновые рукавицы и потянул на себя две свисающие с потолка верёвки Свет в зале погас и тут же загорелись троллейбусные покрышки, за которыми прятались оперативники. Милиционерам, чтобы не получить ожогов, пришлось слиться с толпой и тоже принимать участие в общем безумном спектакле.
Внезапно в центре круга появилась небольшая группа из женщин и мужчин, на которых из одежды были лишь кондукторские сумки. Под ритмичные хлопки и крики окружающих они принялась исполнять какой-то дикий и непонятный танец — нечто среднее между ламбадой и макареной.
Теперь, кроме пылающих покрышек, по всему периметру ангара задымились ещё и огромные мотки толстого провода. Аромат горелой резины и изоляции повергал участников шабаша в ещё более глубокий транс.
Кто-то негромко бормотал-молился: «… тот прочтет число Зверя, ибо число это — человеческое: сумма цифр справа должна быть равна сумме цифр слева…»
* * *
Вдруг толпа расступилась, и в центр людского круга медленно и торжественно вкатился массивный гроб на четырёх больших троллейбусных колёсах. В гробу покоился виновник торжества — Аркадий Аркадьевич Сикуляр, как был в момент убийства — в косо сидящей меховой шапке, в выбившемся из-под пальто пёстром шарфе, с испугом в незакрытых глазах. В сложенных на груди руках покойника торчал оторванный билет.
«Билет в последний путь, — догадался Орлов. — или в рай…» Приглядевшись, капитан увидел, что билетов в руках у убитого начальника было два — видимо, за себя и за гроб. Кроме того, вокруг шапки Сикуляра была уложена бумажная лента с витиеватой надписью «Проезд — 2 р. 00 коп. Провоз багажа — 2 р. 00 коп.»
В задних рядах тихонько завсхлипывали и запричитали женщины:
Чуть-чуть не застал, родимый, повышения платы за прое-е-езд. То-то бы порадовался Аркашенька-а- а!
Из дальнего угла послышалось заунывное, странное и страшное песнопение: «Пою тебе, о бог Фарадей, ты, что соединяешь сопротивление и индуктивность... Ток наш насущный дай нам на каждый день…» — удалось разобрать Орлову, и по спине его пробежал… нет, не ток, а всего лишь мурашки.
Стали вносить венки. Скромные еловые, обвитые контактным проводом и роскошные, из живых цветов, украшенные билетными лентами. Орлов в полумраке читал надписи: «Спи спокойно до Конечной!», «От коллектива верующих в Совесть Пассажира!» Вдруг внесли венок с надписью: «Собаке собачья смерть!» Нёсший его мужичок огрызался на возмущённо зашикавших на него:
— От старобабинских похорон остался, не выбрасывать же!..
Глава 27
Вслед за венками медленно и торжественно к гробу подошла скорбная процессия. Впереди шёл высокий, спортивного вида мужчина в траурной чёрной лыжной шапочке с бесконечной надписью по периметру «adidasadidasadid» и с прорезями для глаз. На бархатной чёрной подушке он нёс алюминиевую лыжную палку с невыносимо сверкающим, отполированным лезвием и ручкой, отделанной крупными бриллиантами.
Орлов почувствовал, что именно этот человек здесь главный.
— Ну-ка тихо, братья и сестры! — негромко, но властно произнёс Председатель. И снова Михаилу Петровичу показалось, что он уже где-то слышал этот голос.
В ангаре установилась мёртвая тишина. Слышно было, как горят шины.
— Сегодня у нас два вопроса, братья и сестры, — начал свою речь Председатель. — Панихида по Сикуляру и Разное. Под Разным я имею в виду принесение в жертву богу Фарадею одного гадкого змеёныша, из тех, что режут сидения и бросают жвачку и семечки на пол! Кому из вас хочется убить такого подростка?!
