— Мне не нужен никакой мужчина.
Это был просчитанный ход. Сделать такое заявление матери — все равно что помахать красной тряпкой перед мордой быка. Лорен прекрасно это знала. И если мать ответит так же, как отвечала всегда, наступит подходящий момент для признания.
— Не нежен? — нахмурилась Кларис. — Что за ерунду ты несешь? Конечно, нужен. Тебе только тридцать. Ты в лучшей поре жизни. Ты…
— Я беременна.
Кларис захлебнулась, откинулась на спинку стула и схватилась рукой за горло. Под ее тщательно наложенным макияжем лицо стало белым, словно чистая скатерть.
Лорен так и подмывало сказать что-нибудь, но она заставила себя сидеть спокойно, давая матери время переварить новость.
— Ты уверена? — наконец спросила та.
— Я на шестом месяце, — невесело усмехнулась Лорен.
— И ты только сейчас говоришь мне об этом? — сверкнула глазами Кларис. — Кто еще знает?
— Никто, — ответила Лорен. — Ты первая, кому я сказала.
— Кто отец?
— Он ничего не знает, — покачала головой дочь.
— Кто он? — сощурилась мать.
— Ты его не знаешь. — Хотя Лорен много раз повторяла эту фразу, когда репетировала разговор с матерью, она запнулась.
— Ты никогда не умела лгать. — Кларис довольно долго молчала, потом губы у нее скривились. — Алекс Габриэлл, да?
— Алекс? — Лорен вытаращила на нее глаза, изображая недоумение от такого предположения.
— Должна признаться, что мне нравится идея иметь зятя-принца. — Мать удовлетворенно улыбнулась.
— Сожалею. Но это не он. — Лорен как-то удалось чуть улыбнуться и придать голосу насмешливый тон. — Алекс, конечно, красивый парень. И не могу сказать, что у меня не появлялось искушения. Но мы не спали вместе, пока он жил под моей крышей.
Во всяком случае, часть сказанного была правдой. И даже для обостренного слуха Кларис звучало вполне убедительно.
— Тогда кто? — Улыбка исчезла с лица матери.
— Я уже сказала тебе. Никто из тех, кого ты знаешь, — повторила Лорен.
— Не верю, этого не может быть. — Вдруг неожиданный ужас мелькнул в глазах Кларис. — Не говори мне только, что это твой рыжий друг.
— Аарон? — Мать никогда не любила Русти, и на секунду у Лорен появилось искушение сказать, что это он. Лишь бы мать отстала. Но здравый смысл взял верх, и она покачала головой. — Русти и я только друзья. Отец ребенка — мужчина, которого я встретила в Чикаго на свадьбе Мелани. Это была встреча на одну ночь.
— Он богатый? — Проблеск надежды снова сменил отчаяние в глазах Кларис. — Даже если он женат, это может сработать в нашу пользу.
— Ты же знаешь, я никогда не буду спать с женатым мужчиной, — фыркнула Лорен.
— Это правда. — Мать что-то подсчитывала в уме. — Теперь я вспоминаю. Ты тогда особенно подчеркивала, что он холостяк.
— Когда я тебе это говорила? — Лорен перебирала в памяти встречи с матерью, отчаянно стараясь вспомнить тот разговор.
— Когда ты только что вернулась со свадьбы, — удовлетворенно сообщила Кларис. — Ты рассказывала, что встретила на приеме мужчину. Старого друга Тома Алвареса. Безработного. — Она брезгливо сморщила нос.
Холодок пробежал по спине у Лорен. Как она могла забыть? Это же может разрушить ее версию. Если мать скажет об этом разговоре кому-нибудь, кто был на свадьбе, тому не составит труда вычислить, что неизвестный мужчина — Алекс.
— Для тебя всегда самым важным были деньги. — Досада переполняла Лорен, и ей не удалось скрыть горечь.
— Девочка моя, жизнь — это не сказка. — Кларис перегнулась через стол и погладила руку Лорен, будто дочери было три года, а не тридцать. — Твой отец и я желаем тебе только хорошего. Это единственное, чего мы хотим.
— Для меня не может быть хорошим мужчина, который меня не любит. — Чувства, которые Лорен долго держала взаперти глубоко в себе, вдруг вырвались на поверхность, требуя освобождения. — Мне не важно, много у него денег или нет ни цента. Мне нужен мужчина, который со мной потому, что любит меня. Мне не нужен тот, кто со мной по обязанности. Понимаешь?
Кларис послушно кивнула, но Лорен этого было недостаточно.
— Тогда, если ты узнаешь, кто отец моего ребенка, ты никогда ничего никому не скажешь, — продолжала настаивать она. — Правильно?
— Какой странный вопрос? — Обиженное выражение появилось на лице Кларис. — Я никогда ничего не сделаю за твоей спиной. Ты должна хоть немного верить матери.
— Ни одного слова. Никому. — Лорен нагнулась вперед и пронзительным требовательным взглядом окинула мать.
— Договорились. — Кларис явно негодовала. — Но, по-моему, ты делаешь удивительную глупость.
— Глупость или нет, это мой выбор. — Импульсивно она протянула матери руку и крепко пожала ее. — Я рада, что могу рассчитывать на твою поддержку.
Кафе на обочине в маленькой деревушке пустовало. Для ланча было слишком поздно, для обеда — слишком рано. Но Алекс и его брат Люк радовались одиночеству. Они нуждались в смене обстановки после деловой суеты фамильного замка.
Приготовления к пятничной церемонии шли полным ходом. Но после того, как Лорен сказала Алексу, что никогда больше не хочет его видеть, он не чувствовал никакой радости от предстоящего события.
— Так кто она? — спросил Люк.
— Что ты имеешь в виду? — Алекс сделал глоток пива и посмотрел на брата.
— С тех пор как мы вернулись из Штатов, ты сам не свой, — объяснил Люк. — Это не может быть вызвано беспокойством по поводу пятницы, потому что все знают, что ты будешь следующим…
— Люк, — перебил его Алекс, — это фантазии газетчиков. Чистой воды спекуляции.
Алекс знал, что на мать произвела впечатление его способность жить на заработанные деньги и вести дела в Бостоне. Хотя гарантий, конечно, никто не давал. Но даже если он не получит Священный меч, мир не перевернется. За последние несколько месяцев он понял, что есть более важные вещи, чем власть короля.
— Как скажете, Ваше высочество. — Люк склонил голову и церемонно поклонился, потом засмеялся. — В любом случае расскажи мне об этой женщине. Кто она? Я ее знаю?
Алекс тоже улыбнулся, хотя ему не очень нравился этот допрос. Но приятно было снова видеть насмешливые искры в глазах брата.
— Она школьная учительница. В Сент-Луисе мы жили в одном доме. — И я ужасно скучаю по ней, мысленно добавил он.
Алекс обвел глазами мощеную улицу, ряды маленьких лавок, выстроившихся по обе стороны дороги. Он легко мог представить Лорен, выходящую из этих магазинов, — лицо горит от возбуждения, в руках пакеты. Сердце его болезненно сжалось.
— Как ее зовут?
— Это не имеет значения. — Алекс вздохнул и посмотрел на брата. — Она выгнала меня. Сказала, что больше никогда не хочет меня видеть.
