времени вообще ни на что нет.
— Воооодиииичка, — позвала я.
Потом начало доходить, что здесь, похоже, нет системы 'Умный дом'. Обидно. Пришлось снимать кастрюлю и тащить ее к крану, который был вообще в другом конце кухни.
И вот я, с кастрюлей и босиком, а на полу рассыпана эта крупа прессованная… В результате грохот был не шуточный.
— Тиа? Ты в порядке? — две стройные ножки Лили остановились рядом с растянувшейся на полу мной.
— Нет, я не в порядке, — пытаюсь встать, — мне плохо…
Модель рассмеялась, помогла подняться.
— Тиа, ты опять с Киану разговаривала? — Лили взяла кастрюлю, без труда потащила к крану. — Зачем? Он упивается твоим унижением каждый раз. Кстати, а кастрюля тебе зачем?
— Кашу варить, — я отряхивала крупу с ног, — воды налей туда.
— А она сама не льется? — не поверила Лили.
— Увы, — я развела руками, — дом староват оказался.
Совместными усилиями мы наполнили этого монстра общепита, дотащили кастрюлю до плиты и зажгли огонь, благо у Лили имелась зажигалка.
— Так, — я взяла заветный мешочек и, подойдя к кастрюле, начала размышлять вслух. — Мы все голодные, так что надо варить побольше, так?
— Ага, — согласилась моя давняя подруга.
— Значит делаем так — одну жменю я варю на каждую модель, ну и мне две, вот!
— Мне тоже две, — заявила Лили, — и Сани с Феей от добавки не откажутся, ну а Джастину можно одну, он много не ест.
На том и порешили. В результате Лили держит мешочек, я горстями отмеряю сыплющуюся крупу. В результате я засыпала тридцать пять жменей, округлив для ровного счета. Потом Лили сделала нам по чаю. И мы принялись ждать.
— А долго вариться будет? — спустя две чашки чая, спросила Лили.
— Хрен его знает, — призналась я, — будем пробовать по очереди.
Минут через двадцать каша соизволила закипеть. Слабенько так, нехотя, без энтузиазма в общем. Короче налицо явное нежелание того, чтобы ее съели.
— Уже можно пробовать? — обрадовалась Лили факту шевеления со стороны кашки.
— Пробуй, — я решила быть доброй.
Подхватив чайную ложечку, Лили рванула к кастрюле, зачерпнула немного, долго и старательно дула, потом попробовала, скривилась и выдала:
— Гадость.
Я не поверила. Во-первых, люблю овсянку и во-вторых — что я зря на нее столько времени угробила? Выхватив ложечку у Лили, попыталась приобщиться к прекрасному и поняла, что это:
— Гадость!
Но так ничего иного на обед не предвиделось, решила дать вареву второй шанс и попробовала снова. Помои!
— А ты солила? — поинтересовалась Лили.
— Ищем соль!
И мы принялись обыскивать имеющиеся шкафы и емкости. Нашли перец. Он пах вкусно и потому решено было кашку поперчить. Потом отыскали какую-то приправу, она тоже пошла в дело. Соль нашли не сразу и она была синяя… но после добавления сей субстанции, каша приобрела неплохой такой вкус, правда аппетит не вызывала. А еще она начала кипеть, причем бурно.
— Масло нужно, — вспомнила я инструкцию из сказки, — и много.
И я углубилась в недра хладогенератора. Пока пыталась отлепить смерзнувшиеся брикеты, раздался испуганный крик Лили:
— Тиа… Тиа! ТИА!!!
И масло сразу отлепилось главное. Перепуганная я, держа вожделенный брикет, торопливо вернулась, чтобы заорать не менее громко:
— Лидия!!!
В общем, в сказке об этом не сообщалось, но как выяснилось, каша решила погулять. И вся эта бурлящая сине-коричневая масса начала активно вылезать из бурлящей и пыхтящей кастрюли! И теперь на полу, плите, стене, была каша! Синяя, ага! И вкусная, между прочим!
— Лидия!!! — орали мы на пару с моделью, медленно отступая подальше от мутанта именуемого кашей, а она все лезла и лезла из кастрюли, и сама кастрюля бухтела и шипела и…
Хлопнула дверь. Вбежала наша спасительница, которая домомучительница по совместительству и мы услышали чисто русский давно забытый мат. После сего лирического отступления, Лидия метнулась к плите и убавила жар. На наше счастье, каша к этому моменту перестала выкипать, и уже просто бурлила в кастрюле.
— Я сейчас буду убивать кого-то, — простонала Лидия, оглядывая заляпанные кашей стены, пол, потолок, всяческие красиво выставленные баночки и шкафчикам тоже досталось.
— Эм, пошла я, — осознав степень неприятностей, Лили решила смыться.
Ну, а мне пришлось остаться, и мило улыбаться шедшей на меня домомучительнице, с половником наперевес.
— Да не спала я с Джергом, — решила попытаться спасти свою жизнь никчемную. — И не флиртовала даже! Да я…
— Моя кухня! — не слушая мой жалкий лепет оправдания, Лидия продолжала наступать. — Моя идеально чистая кухня! Да я тебя, дура косорукая, я…
Огненный вихрь ворвался и обезоружил домомучительницу. Пока Сани успокаивала истерично настроенную особу, Фея успокаивала меня. Лили наблюдала за всем со стороны выхода, скрестив руки на груди и наслаждаясь процессом. Ну, хоть спасибо что за девчонками сбегала.
Спустя час.
— Между прочим, я дипломированный специалист! — отскабливая остатки каши, сообщаю я.
— Не отвлекайся! — Лидия варит другую кашу, а еще жарит мясо на глубокой сковородке, и ароматы от этого такие приятные.
А я мою пол. Одна! Девчонок домомучительница прогнала половником, и Джастин не помог.
— У меня даже есть лицензия! — продолжаю жаловаться на жизнь.
— Зато готовить не умеешь, — вставила Лидия.
— Готовка не главное в жизни женщины!
— Кто бы говорил, — домомучительница начала каким-то перцем мясо посыпать, — мой давай!
И вот я, в позе четвероногих, с губкой в руках отдираю пол. Хлопнула дверь, чьи-то уверенные шаги, а потом удивленное восклицание:
— Тиа?
Стремительно оборачиваюсь к Джергу, который в изумлении смотрит на унижение персональной свахи.
— Надо же, — меланхолично помешивая варево, произнесла Лидия, — вы ее по попе узнали, а?
— Да нет, — высокородный смутился, — просто платье и рисунок на чулках запоминающийся…
Лидия выронила помешивалку свою. На мною выдраенный пол!
— Убью! — поднимаясь, сообщила я домомучительнице.
Лидия схватила половник, я… а я… я…
Мои готовые рвать и царапать руки перехватил высокородный, обнял, пережидая, пока угомонюсь, а затем, чуть поглаживая по спине, тихо спросил:
— Что случилось, Тиана?
И так он это спросил, что Лидия выронила половник, а я перестала злиться. Потом подумала и сдала домомучительницу:
