о девочке действует на Валю буквально отрезвляюще.
— Валюшка, подумай сама, как я могу воздействовать на детский дом. Давай оформим её к нам на работу кем-нибудь, и пусть сидит с тобой в приёмной, — ответила Зоя на просьбу Вали вмешаться и оказать давление на директора детского дома.
Ближе к вечеру Валя попросила у Мельникова машину, и её, вместе с Юлей, отвезли в гормилицию. Оттуда они с Грузновым поехали на квартиру к Юле и узнали, что её мать уже подписала документы на продажу квартиры. Как выяснил на следующий день Грузнов, взамен мать получала одну комнату в доме барачного типа на окраине города в районе старой одноэтажной застройки. По закону Юлина мать не могла продать квартиру, так как в ней была прописана не только она, но и Юля, однако в справке, выданной паспортисткой ЖЭК’а, Юля не значилось. Дело принимало нехороший поворот, и Грузнов разрывался между своей непосредственной работой и проблемами Юли. Он предполагал, что риэлтерская фирма, купившая практически за бесценок квартиру, упрётся и без боя не сдастся, однако там мгновенно аннулировали договор, узнав, что договором интересуется уголовный розыск по делу, связанному с убийством, находящимся на контроле в Москве. История, которую выдумал и поведал Грузнов, придя в офис этой фирмы, леденила кровь, и фирмачи умоляли его не ввязывать их фирму в эту историю, иначе имиджу фирмы будет нанесён непоправимый ущерб. Паспортистка клялась и божилась, что выдала справку по недоразумению и впредь, если по этой квартире потребуется какая-либо справка, сразу же сообщит лично Грузнову, и тот уже будет решать — выдавать справку или нет.
Грузнов несколько удивился той лёгкости, с которой он решил проблему с квартирой, и предвкушал, как будет радоваться Валя. Эта девушка с каждой их встречей нравилась ему всё больше и больше, и он хотел бы, чтобы их встречи носили не только деловой характер. Закончив вопрос о квартире, он поехал в детский дом к директору, чтобы ознакомиться с документами на усыновления Сережи. Однако реакция директора была чрезвычайно бурной — ей стало плохо с сердцем и прибежавшая медсестра зафиксировала очень высокое давление и пульс 103 удара в минуту. Такая неадекватная реакция удивила Грузнова, и он почувствовал, что с усыновлением ребёнка не всё чисто. Вернувшись в управление, он поручил разобраться с этим делом практиканту, и буквально на следующий день выяснилось, что под документами об усыновлении ничего не было: ни переписки с органами опеки, ни совещаний, ни протоколов, ни комиссий, то есть вообще ничего. Действующая процедура усыновления настолько тяжела, что люди годами добиваются этого, обращаются в различные инстанции, требуют, жалуются, судятся, а здесь нет вообще никакой переписки. Стало ясно, что речь идёт о продаже детей за границу.
Начальник областной милиции генерал Прохоров удивился результативной работе Грузнова, получившего недавно очередное звание капитана. Только что он блестяще расследовал дело, связанное с убийством полковника Смирягина, оборотня в милицейских погонах, а сейчас начал раскручивать историю с продажей детей. Эта история могла стать очень громким делом с освещением его по центральному телевидению, а также с раздачей интервью известным журналистам. В последнее время начала часто поступать информация о том, что многие из российских детей, усыновленных иностранными гражданами, впоследствии используются в качестве доноров для трансплантации органов, кожи и тканей. Чаще всего у маленьких доноров изымают какой-то один орган: сердце, почку, печень, селезенку или костный мозг. После операции от ребенка, как правило, избавляются, не оставляя следов его пребывания в стране. Причём за одного новорожденного заказчики платят от 50 до 100 тысяч долларов. Раскрутка такого перспективного дела могла способствовать повышению имиджа милиции и его собственного, поэтому Прохоров взял это дело под свой личный контроль и распорядился усилить группу Грузнова, придав ему дополнительно ещё двух оперов.
Глава 52
При проведении следственных мероприятий в детском доме выяснилась интересная деталь: у некоторых девочек старшей группы были мобильные телефоны и дорогие украшения, а в их тумбочках обнаружены дорогие конфеты и разные сладости. Медицинское освидетельствование девочек и их допросы выявили ещё одно преступление: растление несовершеннолетних детей и их сексуальную эксплуатацию. Директор детского дома лежала в больнице с обширным инфарктом и не мешала следствию, которое выяснило также и то, что некоторые девочки снимались в порнофильмах на одной из подпольных киностудий.
Взяв с собою трёх омоновцев, журналистку с телестудии и телеоператора, Грузнов поехал на киностудию, которая находилась на окраине города в небольшом двухэтажном частном домике. У входа в киностудию путь Грузнову и его команде преградили два охранника.
— Сюда нельзя, съёмки идут, — начал один из охранников, но не смог закончить фразу, так как один из омоновцев всунул ему в раскрытый рот кончик дула милицейского автомата.
— Лечь на землю мордами вниз, руки на шею, — заревел он. — Считаю до трёх. Счёт пошёл: раз, два…
— Зачем эти упражнения в счёте, — пожал плечами Грузнов. — Прикладом в рыло, а если в ответ не улыбнётся, считать это вооружённым сопротивлением.
Охранники проворно бросились на землю, а Грузнов, оставив одного омоновца около входа, вошёл в дом с двумя омоновцами и представителями прессы. То, что они увидели в большой комнате, ярко освещенной юпитерами, несказанно обрадовало Грузнова, и он потирал руки от удовольствия.
— Быстренько снимайте панораму, — распорядился он и телеоператор, мгновенно включил видеокамеру, фиксировал всё подряд, что происходило в комнате, включая группу мужчин из трёх человек, сидящих в креслах в стороне и наблюдающих за сценой в кровати, стоящей посреди комнаты. А на кровати лежала Вероника Васильевна, изображая страсть, а на ней суетился подросток. Сцену снимали двумя камерами с двух точек, но когда Грузнов и его группа вошли в комнату, все застыли в изумлении. Вероника Васильевна, скосив глаза, увидела посторонних людей и знакомого милиционера среди них, вскрикнув, начала сбрасывать с себя подростка, но тот переживал момент оргазма и сбрасываться не хотел, уцепившись за её плечи. Какой-то мужчина из зрителей проворно вскочил и бросился, почему-то, к лестнице на второй этаж, но Грузнов оказался там раньше его и сходу врезал ему кулаком под дых. Мужчина, судя по документам, был начальником одного из отделов областной администрации, и телеоператор снимал на плёнку его документы, а также его самого, скрючившегося от удара Грузнова.
— Видели, как он бросился на меня? — с удовлетворением спросил Грузнов у тележурналистки. Тележурналистка была возбуждённа сенсационным материалом, который сам шёл ей в руки, и кивала головой, с восторгом глядя на Грузнова. Она была ему очень благодарна за то, что он именно её пригласил с собою, устраивая налёт на порностудию. Она пыталась взять у чиновника интервью, тыча микрофон ему в лицо, но тот гневно отмахивался от микрофона и отворачивался от журналистки.
Подросток тем временем слез с Вероники Васильевны, и стоял, выпучив от изумления глаза, не понимая что, происходит, и что ему делать. А Вероника Васильевна соскочила с кровати и, закрываясь руками, побежала в другую комнату.
Грузнов всё запротоколировал и вызвал по рации дежурный автобус для задержанных. Налёт на подпольную порнокиностудию привлёк особое внимание прессы, так как в последнее время всё больше газет и журналов привлекали внимание общественности к тому факту, что в России бурно процветает порноиндустрия и педофилия. Страна, в которой от 4 до 5 миллионов детей выброшены на улицу, стала для своих и зарубежных педофилов чем-то вроде Таиланда. Прекратив своё лидерство в области космоса и балета, Россия начала борьбу за лидерство на зарубежных рынках детского порно. Первым русским режиссером детского порно, ставшим известным на Западе, был студент-кинематографист Дмитрий Зарубов. Его арестовали в 1992 году в США во время продажи 30 видеокассет американскому гражданину. На кассетах было несколько фильмов с участием трех девочек семи, восьми и десяти лет. Зарубов действовал в одиночку: отбирал девочек, приводил их к себе на квартиру, ставил видеокамеру на штатив и сам снимался в главной роли. Потом сам монтировал кадры, делал копии, и сам же продавал. За несколько лет этот бизнес получил в России огромное распространение из-за слишком мягкого наказания и обилия бездомных детей.
