— Нет проблем, почему бы и не помочь? А отчего не в городе, ведь им же удобнее было бы?
— Они заодно отдохнуть хотят от городской суеты. И внимание привлекать меньше будут. Один из них араб, студент университета Дружбы народов. По-русски говорит плохо, да и скинхеды у вас здесь развелись. Сам понимаешь, напасть на него могут. Поможешь им?
Смолин пронзительно посмотрел на него и Сапог понял, что тот очень заинтересован в этих мужиках, хотя было непонятно, какой его интерес в этих мужиках.
— Не беспокойтесь, Владимир Петрович, помогу им, чем смогу.
Распрощались они душевно и Сапог, уезжая, напряженно обдумывал план ликвидации своего бывшего шефа. А Смолин, дождавшись, когда Сапог отъедет, поймал такси и поехал в городской парк. Там он, гуляя по центральной аллее, неожиданно свернул на боковую дорожку а, затем, на тропинку, петляющую среди деревьев. Убедившись, что за ним никто не следит, он пересек парк и вышел через заднюю калитку на пустынную улицу. Дойдя до угла, поймал частника, который отвез его в летний ресторан «Дельфин», расположенный на реке, на большом старом понтоне. Там он должен был встретиться со своим бывшим сослуживцем майором Коноваловым, который занимался расследованием экономических преступлений.
Коновалов пришел на встречу какой-то кислый и Смолин почувствовал, что результат разговора может быть неудачным.
— Что, Петя, дела замучили? — участливо спросил Смолин.
— Да нет, просто второй день бросаю курить.
— Вот это похвально. Я сам думаю, как бы бросить курить. Как сказал однажды Марк Твен: «Нет ничего легче, чем бросить курить, — я уже тридцать раз бросал». Табакозависимость — страшное дело. Вот в 1650 году Папа Римский Иннокентий X решил покончить с табакокурением и запретил под страхом отлучения от церкви «употребление табака и вдыхание табачного дыма».
— И как, помогло?
— Как видишь! Говорят, акупунктурное программирование позволяет бросить курить это всего за один сеанс, но я в это не верю.
— Возможно, помогает, не пробовал. Так где ты сейчас, Володя, служишь?
— В компании у Дёмина возглавляю департамент собственной безопасности. Живу в Москве, шеф купил мне трехкомнатную квартиру в районе станции метро Профсоюзная. Так что, будешь в Москве, имей в виду, есть где остановиться.
— Спасибо за приглашение, но я в Москве бываю редко, в основном либо с семьей проездом в отпуск, либо в командировке. Платит хорошо?
— Грех жаловаться.
Официант принес заказ, и Коновалов слегка удивился обилию дорогих блюд и напитков.
— Володя, ты не вылетишь в трубу, заказывая блюда с таким размахом? Я ведь живу только на зарплату, помочь тебе рассчитаться не смогу.
— Не бери в голову, сегодня я угощаю.
Смолин выбирал момент, когда можно будет затеять нелегкий, по всей видимости, разговор. Согласно задумке Дёмина, местное управление ФСБ должно было начать расследование коммерческой деятельности губернатора Климова. Результат расследования не имел значения, так как самим фактом этого расследования бросалась тень на Климова и на его соперника Ферапонтова, сталкивая их лбами. Новость о том, что расследованием занялось ФСБ, должна была наводить на мысль о том, что инициатором расследования выступает бывший генерал КГБ Ферапонтов, который пытается создать против своего соперника уголовное дело. Эту новость за хорошую плату должна была муссировать местная пресса, трактуя её как попытку Ферапонтова использовать спецслужбу в предвыборной борьбе для очернения своего конкурента. Это вызвало бы чувство отторжения у его избирателей и резко негативную реакцию Климова. Столкнув таким образом их лбами, можно было поднять рейтинг коммуниста Завьялова, претендента на губернаторское кресло. Этот примитивный, по мнению Смолина, пиар-ход придумал один из самых известных политтехнолог, нанятый Дёминым за очень большие деньги. Между тем, Смолин, расценивая этот пиар-ход как дешевую и глуповатую провокацию, начал подумывать о смене деятельности. Если в основе пиар-кампаний, за которые платят такие колоссальные деньги, лежат столь примитивные провокации, то он реально может стать самым лучшим политтехнологом России на фоне этих глуповатых любителей. Он был мастером по части придумывания сложных многоходовых провокаций и хитроумных интриг, которые этим простакам, самозваным политтехнологам, даже не снились. Однако сейчас перед ним стояла задача инициировать расследование, и хотя он критически относился к идее продвижения коммуниста в губернаторы, но честно пытался выполнить поставленную задачу, ради которой и был направлен в командировку.
Беседа протекала вяло и после выпитого бокала вина, Коновалову захотелось курить, но он стоически сопротивлялся возникшему желанию.
— Знаешь, Петя, удивляюсь нашим политикам, — приступил Смолин к обработке гостя. — Пытаются использовать доверие избирателей для личного обогащения…
— Чего нельзя сказать о твоём шефе. Ему доверие избирателей ни к чему, он их уже давно обокрал.
Смолин вынужденно рассмеялся, хотя такой поворот ему совсем не понравился.
— Дёмин — это другой разговор. Возможно, он хранит и приумножает деньги партии.
Он наклонился над столом, приблизив лицо к Коновалову, и прошептал:
— Кто, ты думаешь, финансирует избирательную кампанию кандидата в губернаторы от коммунистов? Пенсионеры? Старушки, которым жрать нечего? Дёмин! Причем бескорыстно.
Коновалов скривился:
— Охотно верю, что он финансирует коммунистов, но не верю, что бескорыстно. Такие, как он, ничего бескорыстно не делают, уж ты должен был бы знать. Разве не он в советские времена у тебя был сексотом[21]?
— Ну, не совсем сексотом, денег он не получал, просто иногда сообщал нам некоторую информацию, а мы его продвигали по общественной линии. Так сказать, джентльменское соглашение, не больше. Но разве ты не допускаешь мысль о том, что он может быть благодарен партии, которая его вывела в люди?
— Володя, не надо со мною, как с идиотом, хорошо? Вывел в люди его ты, а не партия, а помогать суетиться коммунистам у него прямой резон: Ельцин и его окружение боятся проиграть выборы в следующем году и готовы передать финансовым кругам большие куски госсобственности. Ребята, сделавшие себе состояние за счет скупки государственных активов по бросовым ценам, получат реальный административный ресурс и, контролируя большие рабочие коллективы, разрушат главную опору коммунистов. И чем больше перепугается окружение Ельцина, тем больше достанется этим ребятам, именующим себя бизнесменами. Так что, обратная связь, как говорится, налицо.
Смолин на минуту задумался. В том, что сказал Коновалов, была, конечно, своя сермяжная правда, но не всё так просто. Некоторые факты, ставшие известными Смолину, свидетельствовали о том, что Дёмин связан с укрытыми ресурсами КПСС, именуемыми в СМИ «золотом партии», и вынужден финансировать коммунистов. Впрочем, Смолин не видел разницы между коммунистами и демократами. Те коммунисты, которые были поумнее и сидели ближе к финансовым ресурсам, вовремя назвались демократами и продолжили рулить обществом и государством, но теперь уже исключительно в пользу своего кармана. Он искренне жалел, что судьба отмерила такой короткий срок Андропову[22] . Не случайно Юрий Владимирович сказал как-то: «Нам надо еще разобраться, какое общество мы построили». Видимо задумывал какие-то реформы, но разобраться так и не успел — здоровье подвело. Хотя ещё в 1966 году врачи поставили вопрос о его переходе на инвалидность, но отмазал его тогда светило отечественной кардиологии Чазов. А стал генсеком, и спасти уже не смогли. По мнению Смолина, многолетний председатель КГБ мог бы изменить общество и сделать строй более жизнеспособным, но судьба распорядилась иначе, и на смену шефу пришел малограмотный, темный и больной человек. Потом этого человека сменил другой человек, напоминавший ему Хлестакова и говоривший какими-то длинными, незаконченными фразами, наполненными демагогией и завиральными идеями. Теперешняя борьба между Ельциным и Зюгановым представлялась Смолину не более чем схваткой нанайских мальчиков на потеху
