делах экономистов для подготовки материалов к тендеру по заводу «Импульс». Но совершенно неожиданно выяснилось, что есть третий претендент на завод «Импульс» — Дёмин, и это нервировало. Пару дней назад пацаны, посланные в Москву выяснить, кто хозяин автомобиля, в котором обнаружили бухгалтерские документы «Сибинвестпромбанка», сообщили, что «БМВ» принадлежит охраннику Дёмина. Стало совершенно ясно, кто стоит за нападением на банк и какова его цель, и в областном Госкомимуществе, нехотя, но за взятку, подтвердили, что Дёмин подал документы на тендер. Достать Дёмина было нереально, но можно было попробовать проинформировать Гриню о том, что прикончили Афоню скорее всего люди Дёмина из-за тендера. Неожиданное появление Смолина в такое горячее время было очень некстати, да и он теперь Сапогу, который на короткой ноге с самим губернатором, был вовсе не нужен. Не собирается ли Смолин потребовать свою долю за те несколько лет, которые он отсутствовал? Если он захочет содрать свои шестьдесят процентов, то дешевле будет его ликвидировать. Хотя, эти ребята такие, что тронешь одного из них, остальные тебя живьем закопают!
— Владимир Петрович? Неужели это вы? Рад вас слышать! Мы так давно не виделись! Вы откуда звоните?
Сапог постарался придать своему голосу искренность и теплоту.
— Я, Леня, вчера поздно вечером прилетел из Москвы. Я нынче там живу. Вот хотел бы с тобой встретиться, есть пара вопросов, которые необходимо решить. Давай завтра в три часа встретимся в кафе «Огонёк». Посидим, выпьем кофе, поговорим. Итак, до встречи.
Он повесил трубку и Сапог вслух выматерился. «Даже не спросил, смогу ли я завтра в три часа! — отметил он про себя, и бешенство охватило его. — Считает меня своим шнурком, паскуда! Не догадывается, кто нынче такой Леонид Васильевич Сапожников или просто игнорирует?».
Мелькнула мысль о том, чтобы послать к нему пару «быков» — пусть сделают из него отбивную и научат вежливости, но, подавив приступ бешенства, начал размышлять. Смолина надо устранить, это совершенно ясно, так как он знает всю правду о нем и может этим шантажировать. Если авторитеты узнают, что Сапог прессовал в СИЗО заключенных, а потом работал на КГБ, могут его стереть в порошок — вон в одной Москве засело, если верить печати, чуть ли не сто девяносто паханов. Но устранить Смолина надо так, чтобы никто не догадался, что это дело рук Сапога. Поручать его ликвидацию никому нельзя — со временем станет ясно, кто ликвидирован и Сапог попадёт в лапы другому шантажисту. Можно, конечно, нанять киллера, а потом замочить этого киллера и тогда концы в воду, но лучше сделать это самому, так будет надежнее. Только знать бы, где он нынче живет! Посылать пацанов следить за ним опасно, он, всё- таки профессионал: может легко обнаружить слежку и догадаться, кто её организовал. Может быть, на встрече телефончик для связи попросить, а по телефону уже установить адрес?
На следующий день ровно в три часа Сапог вошёл в зал кафе «Огонёк», расположенное в самом центре города и сразу же увидел Смолина. Тот сидел за столиком у окна и мог видеть, как Сапог подъехал на машине. «Чекист, сука! Всё предусмотрел, такого замочить непросто будет!» — подумал Сапог и расплылся в радостной улыбке:
— Владимир Петрович, рад вас видеть в добром здравии! Вы совсем не изменились! Небось, в Москве в центральном аппарате ФСК работаете?
— ФСК нынче нет. С начала апреля этого года контора уже называется ФСБ. Выдумывают различные названия, а по мне так лучше КГБ нет — просто и со вкусом. Я нынче, Лёня, работаю в другой структуре. Садись, выпьем за встречу по пять грамм коньячка, закусим малость, посидим, поговорим. Нам ведь есть о чем поговорить!
На столике стоял небольшой графинчик с коньком, маленькие рюмочки и несколько бутербродов с красной икрой.
— Я предвидел, что ты за рулём, поэтому заказал чисто символически. Кофе и пирожные потом принесут. Садись, рассказывай, как твои дела.
Сапог присел за столик, и они выпили за встречу. Рассказывал Сапог о своих делах кратко, не вдаваясь в подробности, но было видно, что Смолин знает больше, чем он рассказывал.
— Как насчет завода «Импульс»? Планируешь купить его?
«Все знает, волчара!» — понял Сапог и широко улыбнулся:
— Хочу расширить свой бизнес, сделать его полностью легальным, как вы мне в свое время советовали.
— Похвальное стремление! Это хорошо, что хочешь сделать свой бизнес легальным, только завод этот оборонный, поэтому он тебе совершенно не нужен. Есть другие предприятия, вот ими и займись.
— А кому он нужен? Есть более достойные претенденты?
Глаза Сапога сузились, и голос помимо его воли прозвучал излишне зло. Он спохватился и заставил себя улыбнуться.
— Я имею в виду, Владимир Петрович, что завод-то практически на боку лежит. Большинство молодых специалистов разбежалось, старые остались, но через несколько лет они уйдут на пенсию. Дело швах, и нужно вложить большие средства, чтобы запустить завод в работу, необходима реконструкция, оснащение импортным оборудованием. Я ведь не для того, чтобы отхватить его и перепродать, а из патриотических соображений. Неизвестно когда он начнет приносить прибыль, а пока потребуются очень большие инвестиции.
— Ты прав, Леонид, для того, чтобы его запустить в работу, необходимы большие средства и я рад, что ты не гребешь всё под себя, как многие, а думаешь на перспективу. Патриотизм это хорошо, но от завода ты должен отказаться. Его должен купить Дёмин, того требуют обстоятельства и государственные соображения.
«Так вот кто взорвал Афоню! — догадался Сапог. — Он работает на Дёмина, и на мой банк устроил налет тоже он! Если не соглашусь, и меня тоже шлёпнет. Но посмотрим ещё кто кого!».
Ему стало ясно, что Смолин просто ошибся, считая его своим агентом, которого он, как и прежде, полностью контролирует, и эта ошибка спасла ему, Сапогу, жизнь. Если бы это было не так, Смолин ликвидировал бы его, как Афонина. Но зачем Смолину надо было устраивать налёт на банк? Видимо, Смолину налет на банк нужен был не только, чтобы детально ознакомиться с финансовыми потоками банка, но и для того, чтобы осложнить борьбу за завод. И, словно подтверждая эту догадку Сапога, Смолин прервал установившееся молчание:
— В твоём банке, Леонид, я слышал, дела идут очень неплохо. Команда у тебя в банке профессиональная, рад, что умеешь подбирать людей. Как говорил Иосиф Виссарионович: кадры решают всё!
— Да кручусь, как умею. Законы противоречивые, постоянно меняются, трудно работать. Вообще-то я, Владимир Петрович, был настроен на выигрыш тендера. Дёмин живет постоянно в Москве, зачем ему проблемы с заводом? Он-то и на ГОК’е появляется раз в год, только на собрании акционеров.
— Я понимаю твою обиду, но так решили большие люди. Очень серьёзные люди, Лёня, поэтому не принимай близко к сердцу. С приобретением других предприятий я тебе помогу, можешь на меня положиться. Кстати, я не случайно о банке заговорил. Моя доля в нем ведь тоже есть, мы ведь были партнёрами. Ты как думаешь?
— Я об этом, Владимир Петрович, не забываю. Давайте послезавтра встретимся, и я подготовлю все расчёты. За это время так менялся рубль, что толком и не знаю, как посчитать.
— А ты в долларах считай, нам деревянные-то не нужны. В долларах все сразу станет ясно. Хочешь послезавтра встретиться, давай послезавтра. В три часа на этом месте. Тебя устроит?
— Конечно, Владимир Петрович. Вы где остановились? Если хотите, можете у меня на даче пожить.
— Спасибо, Леня, но я остановился у приятеля и это меня вполне устраивает. А тебе я могу дать мой мобильный московский телефон, если что, звони.
Смолин написал на салфетке номер телефона и передал Сапогу.
— Кстати, Леня, есть ещё небольшая просьба. Завтра прилетают три мужика, надо бы снять для них небольшой домик, желательно в сельской местности, чтобы не слишком мозолили глаза окружающим.
— А что за мужики?
— Да будущие врачи, микробиологи. Хотят завести связи в институте микробиологии. Если надо будут, поможешь?
