зрителям.
— Возможно ты, Петя, прав, но речь сейчас не о Дёмине. Попробуй, копни Климова, и сам увидишь, как дерьмо фонтаном забьет! А материал я тебе подброшу. Материал горячий, из надёжных источников.
Коновалов почувствовал, что приглашен именно из-за этого момента и ему стало неприятно. Его вслепую хотят использовать против действующего губернатора, хотя непонятно, чем Климов насолил Дёмину. В то, что Дёмин делает это ради кандидата в губернаторы от коммунистов, избирательную компанию, будто бы финансирует, Коновалов не верил. Он хорошо знал Смолина: тому соврать, что плюнуть, но цели этой игры понять не мог.
Разговор не получился, и Смолин был раздосадован. Он попробовал предложить Коновалову деньги, шеф не скупился на покупку нужных людей, но тот только удивлённо вскинул брови. Попрощались они довольно сухо, и Смолин пожалел, что остановил свой выбор на Коновалове. «Не тех разогнали, кого надо!» — зло подумал он, покидая ресторан. Задание босса, как именовали Дёмина его сотрудники, надо было выполнить любой ценой, и он, идя на квартиру, где остановился, обдумывал свой следующий ход.
Остановился он у одной своей давней знакомой Лолиты Бережной, которая активно сотрудничала с ним, когда он работал в КГБ. Вначале их связывали любовные отношения, а потом они переросли в деловые, причем Лолита, работая в академическом институте, активно писала отчеты по «мониторингу» антисоветских настроений в научной среде. Используемый ею термин «мониторинг» сначала очень смешил Смолина, но его начальнику он понравился.
— Научная, видать, бабенка, твоя агентесса, — посмеиваясь, сказал однажды, полковник Тищенко, — Хорошо пишет и делает очень логичные выводы. Только непонятно, где она фантазирует, а где пишет правду. Все эти институтские болтуны, о которых она пишет, только на анекдоты и способны. Не думаю, что они представляют угрозу государству.
Смолин объяснил ей, что она не писательница и должна излагать только факты, а выводы будут делать они сами, и она после этого долго на него обижалась. В годы перестройки Лолита, по заданию Смолина, стала яростным сторонником гласности и сейчас возглавляет Департамент информационной политики и общественных отношений администрации города. Встретились они как давние хорошие знакомые, и Лолита рассказала, что недавно развелась с мужем по идеологическим соображениям. Бывший преподаватель истории КПСС на бывшей кафедре научного коммунизма политехнического института, застав на одной из вечеринок свою жену в объятиях заместителя мэра города по строительству, набросился на неё с упреками. Свою коммунистическую тоталитарную мораль он пытался распространить и на жену, отказывая ей в либеральных моральных ценностях.
— Володя, ты только подумай, какой негодяй! — возмущалась она. — Я точно знаю, что в советское время он неоднократно принимал экзамены у студенток в постели, оценивая их познания в истории КПСС с точки зрения их владения техникой секса. И этот человек клеймит меня за то, что горячо уважаемый мною человек помог мне застегнуть несколько пуговичек на блузке!
Смолин захохотал, чем обидел её, и, спохватившись, спросил:
— И где сейчас твой бывший муж?
— Живет со своей любовницей. Эта сучка — хозяйка дома моделей и строит из себя что-то необычное, но я-то знаю, что она обыкновенная тварь! Ты надолго к нам?
Смолин помедлил с ответом. Командировка у него на десять дней, но он хотел бы закончить дела как можно быстрее — в Москве у него появились неотложные дела. Недавно ему очень повезло — он напал на след крупной аферы с бриллиантами, и можно было рассчитывать сорвать жирный куш или перескочить в команду бриллиантовых дельцов. Такие люди, как он, просто необходимы для такого рода бизнеса, так как вопросы безопасности — это основное условие его процветания.
— Скорее всего, не более недели.
— И где ты планируешь остановиться?
Останавливаться в гостинице он не хотел, прекрасно знал, что гостиницы просвечиваются как рентгеном. Свою же квартиру он перед переездом в Москву продал, и особого выбора у него не было.
— У тебя, Лола, если ты, конечно, не возражаешь.
Лолита явно растерялась, но Смолин не обратил на это внимания. Конечно же, он понимал, что её стеснит, однако квартира расположена в центре города, в удобном месте, поэтому её недовольство его не смутило.
Он шел на квартиру, задумчиво рассматривая по дороге витрины магазинов, и его увидел Сапожников, проезжавший мимо на машине. Было видно, что Смолин не спешит, и Сапожников решил, что имеет прямой смысл проследить за ним, так как, скорее всего, он движется домой. Люди, идущие по делам, обычно спешат, а так бредут только домой, обдумывая результаты дня. Адрес дома, куда вошел Смолин, Сапожников запомнил и рано утром на следующий день подъехал к нему. Сидя в машине, стал ждать Смолина, но ждать пришлось долго. Прошло уже около двух часов, но Смолин не появлялся, и Сапожников уже начал думать, что вчера ошибся. Поэтому, когда Смолин вышел из подъезда, он облегченно вздохнул, однако установить квартиру, где тот проживал, ему не удалось — соседи его не знали.
Глава 26
Высокопоставленный московский чиновник из Госкомимущества Борис Степанович Черепанов, которого сослуживцы называли между собой Черепком, летел в Сибирь неохотно, так как намечалась очередная перетряска комитета, но лететь заставляли неотложные дела. Он не любил командировки в регионы — там надо было держать ухо востро. Местные деятели то молоденькую проститутку подсунут, а потом оказывается, что она несовершеннолетняя. То взятку норовят дать, а потом открывается, что деньги меченые. Многие уже погорели на этом! Все ловят, все собирают компромат, чтобы заставить принять выгодные для них решения. Но Черепанов брал только у проверенных людей, а для взяток у неизвестных лично ему лиц у него были доверенные подчинённые, которые с ним делились. Что же касается проституток, то он их всячески избегал, так как панически боялся заразиться СПИДом.
В гостинице его поселили в шикарном номере для VIP-гостей, и буквально на следующий день после прилёта он случайно познакомился с очаровательной женщиной, актрисой драматического театра Валерией Рукавишниковой. Она пришла по каким-то своим делам к коридорной, которая в тот день дежурила на их этаже. Когда Черепанов шёл по коридору, он издали обратил внимание на элегантную стройную женщину, стоявшую около стола коридорной. Они о чём-то живо беседовали, и когда он подошёл ближе, услышал, как коридорная спросила у незнакомки:
— Так всё же, тебя утвердили на роль в спектакле?
— Утвердили, — ответила незнакомка, и посмотрела на подходившего Черепанова своими большими зеленоватыми, искусно подведенными глазами, каким-то добрым взглядом, от которого у того дрогнуло сердце. В ней чувствовалась особая порода, аристократичность и элегантность. Таких женщин среди сотрудниц и круга его общения не было. Знакомые женщины были в основном простыми и бесхитростными. Даже в баснословно дорогих нарядах они выглядели дворняжками, а их интересы ограничивались сплетнями, портными и разговорами о собственной карьере или карьере их мужей. Были и такие карьеристки, которые прокладывали себе путь наверх в буквальном смысле грудью и не только ею. Как утверждала одна его знакомая по имени Жанна, лестница наверх сложена из постелей, поэтому очень важно знать, в какую постель нужно прыгнуть, а какую можно и обойти. С нею в постели он не был, но предполагал, что она там творит чудеса, потому что очень быстро перешла в политику и стремительно взлетала вверх. Став депутатом, она продвинула и его по служебной лестнице, потому что ей нужны были свои люди в таком важном учреждении, как Госкомимущество. И сейчас он, собственно, и находился в командировке из-за того, что она кому-то обещала завод «Импульс».
Женщина, которую он только что увидел, была совершенно из другого теста. Застенчиво взглянув на него, она попрощалась и хотела уже уйти, но он остановил её вопросом:
— Разрешите полюбопытствовать, на какую роль и в каком спектакле?
Женщина доверчиво посмотрела на него, и вдруг сказала:
