жадностью. Всякое можно внушить. Немного фантазии использовать, чтобы сочинить нужную сказку в нужное время, и они сделают все то, что их опорочит в глазах остальных.
— Выходит, это ты заставил их погнать горожан в горы? А сбор податей тоже твоя затея? — продолжал удивляться Герлой.
— Да. Теперь мне нужен человек, который продолжал бы мною начатое, чтобы я мог такую же работу в Эритрее провести.
Теперь до Герлоя дошло, что именно хочет от него легендарный человек из загадочной северной страны.
— Ты хочешь меня сделать храмовником…
— Не просто храмовником, а старшим жрецом. Ты согласен мне помочь?
Герлой покачал головой:
— Я слишком сильно их ненавижу, чтобы постоянно бывать среди них. Я лишился семьи от их жадности. Как я смогу спокойно с ними разговаривать?
— Екатерина мне рассказала о твоем горе. Кстати, скажи: когда это произошло?
— Два года назад. Ближе к морозной ночи.
— А кому продали твою семью, знаешь?
— Узнал только, что одноглазому торговцу. Больше ничего не знаю, — понурился Герлой.
Виктор аж подпрыгнул на стуле. Вот это может оказаться очень удачным продолжением событий.
— Герлой, я убил того торговца рабами. И многих его рабов освобождал. Ты поздно сюда попал, не знаешь. Твоя семья сейчас счастливо живет в моей стране.
— Как! — в свою очередь дернулся Герлой. Потухшая давным давно надежда ярко вспыхнула в глазах. — Как можно проверить это?
— Очень просто, — засмеялся Виктор. — Сейчас я тебе дам коня и провожатого. Скачи туда, сам проверь.
Герлой нетерпеливо вскочил на ноги. Виктор тоже встал и повел его к выходу. По пути спросил:
— А ты вернешься обратно сюда или мне уже искать другого на роль старшего жреца?
— Все для тебя сделаю, Виктор. Все! Лишь бы знать, что семья цела.
— Прекрасно. Подойдешь там от моего имени к Сергею. Ему все расскажешь. Он тебе во всем поможет. Неделю побудь с ними и скачи обратно. Как закончишь тут, вернешься к ним туда. Устраивает тебя такой расклад?
— Конечно, устраивает! Лишь бы их увидеть. Знать, что с ними все хорошо.
У казармы Виктор позвал капитана, дал распоряжение выделить воина в провожатые до плато и выдать человеку коня. Потом повернулся к Герлою:
— Жду тебя через неделю. А там уж сам своими глазами увидишь, как и тут жить надо.
Подъехал воин с конем для Герлоя. Виктор попрощался с ним и пошел в сторону дворца. Настроение было такое, словно сам только что великую потерю обратно обрел. Как это здорово делать вовремя добрые дела, отдающиеся добром в годах! Но как их можно делать, не растерзав в клочья злобных существ, называющих себя человеками по недоразумению.
Вошел в парадные двери и прямиком прошел в тронный зал. В огромном помещении посередке уже стоял круглый дубовый стол с приставленными к нему тремя высокими креслами. Никого в зале не оказалось.
Виктор устало плюхнулся на одно из кресел. Придется ждать, пока триумвират изволит собраться. Он опустил голову на столешницу и тут же задремал. Сказывалась не столько физическая усталость, сколько нервная истощенность со вчерашнего дня.
Порой странные сны стали ему сниться с тех пор, как взобрался на крышу. Что-то с вестибулярной случается в этих снах…
… протискивался сквозь частые деревца, а устоять на ногах не получается. Все норовит упасть в мерзкую грязь по земле. И двигаться вперед ой как тяжело! Изо всех сил приходится стараться, чтобы чуть-чуть сдвинуться вперед. А там, где-то за деревцами слышится плач. Он должен помочь кому-то там. Может, это Колька плачет? Виктор старается пройти туда, а силы стремительно покидают его. Ноги еле волочатся. И тело неустойчиво кренится, грозя нырнуть в липкую жижу внизу. Почему плачет Мила? Кто смеет ее обижать? Виктор отчаянно проталкивает себя еще немного вперед. Падает на четвереньки. Руки ощущают мякоть теплой гадости. Она извивается под пальцами, как куча змей. Теперь он видит сам, что всюду змеи. Мелкие коричневые змеи вместо грязи, скользят по пальцам. Глаза закрываются. Их надо продирать, чтобы видеть куда ползешь. А впереди только деревца. И плач. Виктор видит теперь, кто это плакал. Он с сердцебиением видит Милу, погрузившую лицо в каменную чашу, а рядом в грязи играется со змейками Колька. Хочет закричать во все горло «нет!». Но только стонет беспомощно…
…его трясут за плечо. А он все пытается докричаться.
Виктор словно свалился с высоты. Перед глазами набок упавшая стена, а щека до онемения отекла на столешнице.
— Виктор, — продолжают его трясти. — Просыпайся.
Он с трудом поднял голову и осовело поглядел на майора. Рядом Бердион и незнакомый пожилой мужчина в помпезных одеяниях.
— Ох! Уснул, что ли? — поднялся он на ватные ноги. — Извините. Ночью не спал совсем, — виновато улыбнулся он, потирая затекшую щеку.
Взглянул за окно. Ого! Уже полдень, не меньше. Надо же! Нашел место спать.
— Нам донесли о похищении твоей семьи, — скорбным голосом сообщил Бердион. — Обещаю, лучших сыщиков отправлю на поиски. Обязательно их найдут.
— Виктор, — с жаром подошел к нему майор. — Что мне сделать для их поиска?
— Ничего никому делать не нужно, — успокоил его Виктор. — Я все сделал. Нашел семью и уже отправил в новую Русь.
— Как? — аж подскочил Бердион. — Когда? Кто похищал?
— Вчера еще. А похищали наемные убийцы. Заказ выполняли.
Бердион, пораженный словами Виктора, плюхнулся на кресло.
— Чей был заказ? — глухо спросил он. — Кто посмел?
Виктор обошел стол и встал напротив Бердиона. Положил кулаки на столешницу и грозно уставился на вершителя.
— Твои приближенные. Ты, надеюсь, скажешь мне: кто такие Кренсойр и Эрхилл?
— Мои верные вассалы… — удивленно округлил глаза Бердион. — Они?
— Да. Я допросил похитителей перед их смертью. Они их выдали ради быстрой смерти.
Настала мертвая тишина. Бердион как язык проглотил. Только беззвучно двигал губами. Виктор решил самому нарушить наступившую паузу:
— Триумвират будет их судить или этим тоже мне заняться?
— Триумвират, — выдохнул Бердион. — И прямо теперь же. — Бердион позвал офицера, стоявшего у двери. — Повелеваю, немедленно арестовать и привести сюда сиятельного Кренсойра и сиятельного Эрхилла!
— Пусть здесь, при мне сияют, — зло добавил Виктор.
Офицер поклонился и вышел. А Бердион с сомнением в голосе пробубнил:
— Этот арест вызовет большое недовольство среди моих знатных придворных.
— Выбирай: твои придворные или наш союз, — рассердился Виктор. — Если ты их не казнишь, союз распадется. А я все равно их казню. Лучше ты это сделай.
Угроза подействовала. Бердион не колеблясь, объявил, что триумвират немедленно отреагирует на его жалобу и сурово накажет виновных. А их немалое состояние конфискует в пользу казны. Последнее должно было быть большим утешением для вершителя Горданы. В конце концов, под крылышком союза с такой грозной силой, почему бы не прижать пару другую из собственной знати? И казна заметно пополнится…
Бердион ласково посмотрел на Виктора и сказал ему:
— Посиди в сторонке, а мы начнем рассмотрение твоей жалобы. Сиятельные, садитесь на свои места. Начнем наше судилище.
