Еврей? Это хорошо! Понимаешь мою мысль, а? Догнал? – и,
сощурив правый глаз, Монзиков внимательно стал меня разгляды-
вать сверху донизу.
-
Вообще-то я - русский, - как-то обиженно и с некоторым
раздражением ответил я.
-
Да ладно, уж. Ты это, ну... Давно? - и Монзиков правой но-
гой носком грязного модельного полуботинка стал пытаться нари-
совать на песке какую-то букву.
-
Чего давно? - не понял я.
-
Ладно, не умничай! Лучше ответь мне, а чё это ты здесь си-
дишь, а? - невозмутимо рисуя на песке буквы и точки, продолжал
беседу Монзиков. - Сходил бы лучше в лабаз, пивка бы купил, по-
нимаешь мою мысль!?
-
Ну, ты даешь!?
Моему удивлению и раздражению уже не было предела.
-
Ладно, друг, не сердись! Жвачку хочешь? - и Монзиков по-
дружески хлопнул меня по колену.
-
Давай, - обрадовался я изменению ситуации.
-
Это ты давай! Догнал, а!? - Монзиков серьезно посмотрел на
меня, а затем окрикнул проходивших мимо девочек, лет 12-13, и
спросил у них два ластика жвачки.
Читатель, не поверишь, но девочки дали Монзикову жвачку!
Вообще-то, все, кому я рассказываю о первой встрече с адвокатом
Монзиковым, мне не верят, пока сами с ним не познакомятся.
Мы сидели на скамейке, докуривали: я - Беломор, а Монзиков
- халявные Мальборо, лениво жевали и наблюдали за игрой трех
привлекательных девиц, то и дело эротично наклонявшихся на
прямых, стройных и длинных ногах за падающим на мелководье
волейбольным мячом.
8
-
Шалавы, - многозначительно подмигнул мне Монзиков и
бросил окурок в кусты сирени, кидавшие тень на нашу скамейку.
-
Откуда ты знаешь?
-
Раздетые, на пляже, втроем… Я правильно говорю, а? Пони-
маешь мою мысль? И, это, все время ржут как лошади. Догнал? -
Монзиков пристально на меня посмотрел, а затем уже серьезно
спросил, - Пить будешь?
-
С тобой, что ли?
-
А то?
На все это у меня ответа не было.
-
