ждение, его переквалификация – это всё звенья одной цепи. И лишь
когда все выстраивается в одну линию, в одно целое, тогда только
находится объяснение поведения, поступков и Монзикова, и других
героев романа века.
А почему романа века? Да потому, что пройдут годы и многих
из героев уже не будет в живых. Изменится общество, изменится и
качество жизни. И обо всем этом сначала можно будет лишь только
вспоминать, а затем и сама надобность в этом отпадет. Ну, разве
грустит человечество по каменным орудиям или наконечникам для
стрел? Разве сожалеют люди о том, что кануло в прошлое всеобщая
безграмотность? А кто сейчас читает Радищева или Фадеева? А
ведь еще совсем недавно они были на гребне славы и всеобщей
любви! И, тем не менее, их и тысячи других прекрасных писателей
продолжают читать. Многие их по-прежнему любят и ценят, мно-
гие восторгаются их произведениями… Но в процентных величи-
нах эти многие составляют жалкие цифры. Достаточно включить
телевизор и вслушаться в тот рекламный бред, который обрушива-
ется сегодня на нас и который не несет ничего духовного, ничего
ценного. Мы теряем самобытность, мы теряем многовековую куль-
туру, мы утрачиваем высокие человеческие ценности. И не стоит
искать ответа на вопрос – кто виноват? Крайним можно сделать
любого, было бы только желание! Но пока человек мыслит, он –
существует! И вот этого нельзя никому никогда забывать!
Виталию Сергеевичу предстояло решить трудную и нелегкую
задачу - кого взять из адвокатов. Молодого, энергичного, не изба-
лованного, но профессионально слабо подготовленного? Или ста-
рика? Который ни одну собаку на этом деле съел, но который зало-
мит столько, что мало не покажется! Или что-то среднее? Или, мо-
жет быть, женщину? Ведь именно они – самые дотошные и самые
внимательные.
На третий этаж, в коллегию адвокатов подходили люди. Одни
приходили впервые, другие – к конкретному адвокату. Однако
слишком часто все время упоминалась одна и та же фамилия. При-
чем о Монзикове все говорили по-разному. И когда Александр Ва-
сильевич поднялся по лестнице и на секунду остановился, чтобы
перевести дух, к нему сразу же подошли двое, а затем еще один и
начали в коридоре что-то рассказывать. Кто-то просил, кто-то дока-
106
зывал, кто-то пытался бросить последнюю реплику. Все говорили
одновременно, а Монзиков с равнодушным видом поглядывал по-
очередно на каждого из своих клиентов.
Монарцик 'добрался' до Монзикова только в 1525, когда от
него вышел последний из его клиентов.
- Здравствуйте! Монарцик Виталий Сергеевич. – Отчетливо
произнес мужчина и протянул Монзикову руку для рукопожатия, по которому надеялся определить характер и тип адвоката.
- Здравствуйте! – Монзиков быстро протянул свою руку, не
прилагая почти никаких усилий к рукопожатию.
Монарцик, обхватив и крепко сжав ладонь, вдруг, словно его
ударило электричеством, быстро выдернул руку и начал внима-
тельно ее разглядывать. Она была в мякоти от банана.
