Монзиков до прихода Виталия Сергеевича чистил три банана.
Сначала, он хотел их съесть один за другим. Но затем пришла чу-
десная мысль:
собирался выпить. Тем более что всего-то в чашке было с гулькин
нос. Как ни старался Монзиков облизать свою руку, но она была в
мякоти. Очень помогло рукопожатие, после которого она стала чи-
ще, и … штаны, о которые он ее все-таки вытер.
- Так! Ну, что там у Вас? – Монзиков приготовился к заполне-
нию договора.
- Видите ли, Александр Васильевич, я пришел к Вам с очень
необычным делом! У меня есть очень большая …
- Сумма денег, которую Вы хотите со мной разделить? – и
Монзиков заразительно засмеялся.
- Насчет денег можете не беспокоиться! Деньги будут! Про-
блема в том, что у меня стряслась беда, - Виталий Сергеевич ста-
рался подойти к своей проблеме издалека. Но Монзиков – велико-
лепный психолог – разгадал перспективу исповеди и тут же пере-
шел в контрнаступление.
- Короче! Вы вляпались! Во что? Где? С кем? Когда? Пони-
маете мою мысль, а? – и Монзиков настолько глубоко засунул в ухо
карандаш, что даже подпрыгнул. На кончике обгрызенного со всех
сторон кохинора видна была сера. Комок был таким большим, что
Монзиков радостно хрюкнул. Затем аккуратно скомкал его и начал
тихонечко обнюхивать. Когда прошло секунд 5-6, Александр Ва-
сильевич внезапно выпрямился и залихватски бросил свой 'ушной
107
серный комок' в открытую форточку. – Попал! Ай да я, ай да мо-
лодец! – Монзиков по-детски улыбнулся подобной удаче.
- Хорошо! Буду краток. – Виталий Сергеевич вдруг увидел,
как дверь отворилась, и на пороге появился мужчина, при виде ко-
торого Монзиков подскочил от радости.
- Гога! Гога, ты ли это? Сколько лет, сколько зим? Знакомься,
это – Гога! – Монзиков стал представлять друг другу мужчин. – Го-
гу все знают и все любят! Правда, Гога? А это мой клиент. Ну, Го-
га, рассказывай, как ты и где ты?!
- Да я, наверное, не вовремя? Может, вечером или … – Гога
явно был смущен.
- Александр Васильевич! Позвольте, я доскажу свою историю
… – Виталий Сергеевич вдруг отчетливо понял, что Монзиков
мысленно уже не с ним. Более того, если Монзиков, встретив этого
Гогу, уйдет, то день будет потерян окончательно. А впереди суббо-
та и воскресенье.
Гога был давнишним Монзиковским приятелем. Судьба его
была весьма и весьма оригинальна.
Гога, или Игорь Семенович Ляхов, был мужчиной среднего
роста со среднестатистическими параметрами. Лицо было, можно
сказать, неказисто. Лысоватый, чуть сутулый, с едва торчащим на-
ружу животиком и большим, как у Монзикова, задом. Впалая
грудь, сутулость и тоненькие ножки Игоря Семеновича делали по-
хожим на вопросительный знак.
