ПРОЩАНИЕ С ВЕНИЧКОЙ
“...приседать приседай, – сказал ты, – но зачем в ильича из нагана стрелять?” Как сородич Фанни, открою тебе секрет, Веничка. Так и быть. Тебе – открою. Она как раз присела, когда стреляла. Присела, потому что приспичило, а приспичило потому, что нервничала. Потому и не попала. То есть не совсем не попала, конечно. Она и не совсем присела, как выяснилось. Отсюда и брызги во все стороны.
– Отчего же не присела, отчего же брызги? – замотал головой Веничка от такого избытка деталей. – Объясни, в них, в деталях, – упоение жизнью что ли, ну да, упоение этой сучьей веревкой с петлей на конце.
– Открою, открою тебе – не каждый в Российской Империи способен парить в эмпиреях небесных, когда поднимается юбка в оборочках и оголяется и округляется на глазах чуть смуглая такая еврейская попка. Вот памятники великим русским писателям, загаженные голубями, так те, может, и продолжали бы смотреть равнодушно в пространство, в задумчивости скрестив руки на груди. А рабочий завода Михельсона, нет – не такой он мудила, чтобы в такой ситуации столбом стоять. Ведь и великий русский поэт Некрасов, по слухам, считал, что бабью сексапильность можно измерить количеством мужиков, желающих ущипнуть ее за задницу.
– Она что же, хорошенькой была?
– Да кто ж ее знает, и ведь сзади не видно, но с тех пор и обзаводились русские Мараты каждый своей еврейской попкой. Такая была русская пролетарская мода. Только Отец Народов не обзавелся – так ведь он и не русский. А от брачного союза русских Маратов и еврейских попок пошло новое племя. И они уж везде свои – то Россию за попку ущипнут, то в евреев понарошку прицелятся. А Фанни промахнулась, и не погиб ильич геройской смертью, “свинцом сраженный”, а умер от сифилиса, как последний пидор.
– Значит, опять получается, что не евреи во всем виноваты, которым ничего чужого не жалко, даже не совсем чужого ильича не жалко с его крещеным дедушкой, а виноват русский мужик с его соблазном лапать чужое и щипать еврейскую попку.
– Получается, Веничка, воистину получается, – ответит Я. смиренно, очень смиренно, голосом Ангела страждущего ответит.
– А ведь по вашим законам внук еврея имеет право на возвращение на родину предков. Вот мы вам ильича прямо из мавзолея и погрузим на самолет компании “Эль-Аль”...
– Не выйдет, – ответит Ангел, и в голосе его мелькнет адвокатская нотка. – Внук еврея имеет, а внук крещеного еврея – нет. Ильича в аэропорту имени Бен-Гуриона обыщут на предмет наркотиков. Пачку газеты “Искра” – попросту в мусор, а Ильича (в аэропорту им. Бен-Гуриона – к именитым гостям – с уважением) – назад, в Мавзолей, на Красную Площадь.
– Есть коктейли, и есть коктейли, как сказал бы недостреленный ильич, – продолжает Я. свое мнимое объяснение с Веничкой. – Я по утрам рекомендую изящный, с искрами большого таланта коктейль “Русская Тройка”. Вот его ингредиенты:
1.”Перекати-поле” А.П. Чехова. Это
безобидно почти, это скорее вкус
подготавливает.
2.”Жид” И.С.Тургенева. Тут, знаете
ли, есть это особенное, тургеневское.
Немец-генерал еврея-шпиона, сутенера
собственной дочери, вешает, а
русский офицер от этого зрелища бежит –
жалеет.
3.”Тарас Бульба” Н.В.Гоголя. Это шибает
по-настоящему, чтоб до самого обеда
хватило.
– Но если кто до обеда дотерпеть не может, рекомендую, – говорит Я., – что-то вроде слабого аперитива, с которым в детстве выбегал я на улицы к соседским мальчишкам поиграть в футбол.
“Жид, жид, по веревочке бежит...” –
пели веселые мальчишки.
“Жид пархатый, говном напхатый,
Колом подбитый, чтоб не был
сердитый”, – подпевал им и я.
В этих строках что-то от южной
прелести украинских ночей,
правда?
– Ну, это никакой не аперитив, это скорее бутерброд с курочкой, – скажет Веничка. – Но что же ты чувствовал, как отозвался в тебе этот бутерброд, когда ты вступил в мятежную пору отрочества?
– Смятением отозвался, Веничка, колом в жопе я его почувствовал, – ответит Я.
– Ну а в футбол-то хоть ты поиграл, от футбола получил удовольствие? – спросит Веничка.
– Нет, не взяли мальчишки. Но не потому, что паршивый жиденок, ты не думай, просто в футбол я играл до того хуево, что дальше некуда.
Загрустил Веничка, посочувствовал, но встрепенулся, вспомнил и спросил:
– А что же к обеду? Ты скажи, мне ведь интересно, мне не терпится, – торопит Веничка.
– К обеду – “Залп Многотрубной Авроры”.
1.”Дневник писателя” Ф.М.Достоевского.
Там все начинается.
2. Письмо А.И.Куприна о евреях.
http://www.keliya.ru/Statji/Kuprin.htm
Там все объясняется.
3. Переписка Астафьева с Эйдельманом.
http://lib.ru/PROZA/ASTAFIEW/p_letters.txt
Этим все заканчивается.
– Астафьев погорячился, – говорит Веничка.
– Эйдельман тоже, – соглашается Я.
– А что же к ужину? – спрашивает Веничка.
– А к ужину, – с чего и начали, A.П.Чехов. “Скрипка Ротшильда”.
– А-а-а, вот видишь, значит, было и понимание? Была любовь? А разве ты не любил?
– Ну положим, ну была любовь, ну любил и я. Что из этого?
ОТЪЕЗД – ПРИЕЗД
