смогла убедить его быть настороже. Хороший был дядечка и очень жаль, что убит. Но разве могла простая сиделка убедить его, такого опытного и отважного, быть осторожным?
Дежурная медсестра по реанимационному отделению, молоденькая девушка по имени Любаша, окончившая пару лет назад медучилище, читала толстый женский роман и с радостью встретила Ларису, так как скучно всю ночь напролёт читать книгу. Да и книга, очевидно, не проходила экспертизу в отделении челюстно—лицевой хирургии, а то врачи наверняка бы запретили её чтение из—за опасности травмирования челюсти читателя при интенсивной зевоте.
Девушки поставили чайник, и Любаша выложила на стол бутерброды и баночку растворимого кофе. Они говорили о жизни, о любви, и о том, как сложно сейчас найти нормальных парней. Любаша несколько месяцев жила в гражданском браке с одним парнем, но когда тот узнал, что она беременна, то расстался с нею, и пришлось сделать аборт. А ведь она ему так верила!
Лариса сделала вид, что прислушивается к звукам, доносившимся из коридора, с целью имитировать 'случайное' обнаружение трупа милиционера. Разговоров о жизни она достаточно наслушалась от дядечки милиционера и сетования медсестры утомляли. Нечестность одних обусловлена глупостью других и здесь ничего не поделаешь. И надо стараться умнеть сугубо народными средствами, потому что на таблетки для поумнения рассчитывать не приходится, если даже лекарство от насморка до сих пор толком не могут создать.
А как бы повел себя Вадим в такой ситуации? Тоже расстался бы? Хотя никаких гражданских браков она бы не допустила. Этот вид 'брака' придумали мужики, чтобы обманывать глупых девчонок, мечтающих выйти замуж. Она тоже строила планы насчет Вадима, но кроме поцелуев ничего не разрешала. И это очень правильно, потому что от поцелуев забеременеть невозможно.
Размышления Ларисы нарушил внезапно раздавшийся крик в ночной тишине. Любаша от испуг уронила на пол чашку с чаем и девушки стремглав выскочили в коридор. Из—за поворота к ним бежала медсестра Катя из соседнего отделения. Она шла к Любаше с намерением занять немножко сахара и увидела около дверей палаты мертвого милиционера.
Лариса с деланным ужасом бросилась к палате и начала открывать дверь, но что—то изнутри ей мешало. Любаша тоже подбежала и начала помогать, однако Катя сообразила, что, видимо, кто—то изнутри держит дверь. Может даже тот, кто убил милиционера.
— Он прячется в палате, — дрожа от страха, догадалась Катя и девушки убежали к Любаше в комнату, заперли дверь на ключ и позвонили по 02.
Милицейский патруль примчался буквально через несколько минут. Два омоновца, держа автоматы наизготове, приказали тому, кто находится в палате, выйти в коридор.
— Лапы на затылок, морда вниз! Шаг в сторону — делаем из башки решето. Пошёл, — громко и страшно скомандовал старший сержант, и ухмыльнулся, глядя, как в испуге вздрогнули стоявшие невдалеке девушки. Они тревожно смотрели на двери палаты, готовые в любую минуту убежать в дежурную комнату.
Однако преступник молчал и тогда другой омоновец ударом ноги попытался распахнуть дверь. Дверь немного подалась, но полностью не открылась, и у старшего сержанта возникло предположение, что дверь кем—то удерживается. Правда, тогда киллер закрыл бы дверь, а она так и оставалась приоткрытой. Видимо, держит её не кто—то, а что—то, решил он и нажал на дверь плечом. Дверь открылась достаточно для того, чтобы протиснуться в палату и включить свет.
Картина, которую они увидели, заставила трех девушек вскрикнуть от ужаса, а милиционеров — удивиться. Два мужских трупа валялись на полу в луже крови, а на них лежал опрокинутый стул, который упал, когда милиционеры пытались открыть дверь. У одного из ключицы торчал стилет, а у другого на лбу запеклась тоненькая струйка крови, вытекшая из раны. Вторая рана была на груди из—за чего пиджак пропитался кровью. Лариса дрожащим голосом попросила одного из милиционеров посмотреть, жив ли её подопечный, сиделкой к которому её наняли. Тот, внимательно присмотревшись к пациенту, лежащему в коме.
— Повезло тебе, девушка, — успокоил он Ларису. — Не пошла бы вовремя пить чай, лежала бы сейчас, не дай Бог, с ними третьей. Видимо, в рубашке родилась!
Вскоре приехала совместная оперативно—следственная группа уголовного розыска и прокуратуры. Она всё сфотографировала, описала и попыталась реконструировать картину происшедшего по расположения трупов. Однако попытка не имела успеха из—за множества вариантов развития схватки.
Опытные криминалисты пришли к заключению, что реальны только две версии произошедшего. Согласно первой в палате сцепились двое, один из которых был, вероятно, киллером, а другой охранником больного. Один ударил другого стилетом, а тот в него выстрелил. Но произойти это должно было одновременно, так как проникающее ножевое ранение в области ключицы приводит к мгновенной смерти, как, впрочем, и выстрел в лоб. Правда, погибший от удара ножа мог нажать курок в конвульсиях. Но тогда на лбу у второго должны остаться следы пороховой гари из—за близости противников. И как, в этом случае, вторая пуля могла попасть прямо в грудь? Трудно себе представить, чтобы пистолет, курок которого нажат в конвульсиях, выстрелил точно в лоб и в грудь.
Согласно второй версии, более правдоподобной, кто—то третий проник в окно и охранял Ферапонтова, а после уничтожения киллеров, ушёл тем же путём, имитировав схватку этих двоих. Штора приоткрытого окна отдернута, а метрах в полутора от окна проходит водосточная труба. Именно по этой трубе вполне мог взобраться человек, охранявший генерала.
— Не помните, окно было открыто, когда вы пришли в палату? — спросил один из экспертов у Ларисы.
— Окно было немного приоткрыто и я открыла его настежь, чтобы проветрить помещение, перед тем, как уйти пить чай, — заметно волнуясь, сообщила она. — Я не знала, что это нельзя делать!
— Да, нет, дело не в этом, — успокоил её эксперт. — К вам нет никаких претензий.
— Ловкий, чертяка, — рассудил следователь прокуратуры, обследовавший окно. — И руки длинные, иначе бы не достал до окна. Следовательно, высокого роста, сухощавый, спортивного сложения. Возможно, даже, использовал какое—то приспособление.
Но царапины, которые могли бы остаться от приспособления, на подоконнике отсутствовали, и это говорило о том, что человек имел рост не менее 190 см. Вторая версия казалась наиболее вероятной и объясняла многие моменты. Тем не менее, с самого начала становилось предельно ясно, что раскрыть преступление будет непросто. Слишком опытен преступник, если одного убил стилетом, а второго двумя точными выстрелами, как на соревнованиях по спортивной стендовой стрельбе.
— Он должен быть мастером спорта по стрельбе, — подумав, продолжил делать выводы следователь. — И при этом рост не менее 190 см. Так что какие—то зацепки, все—таки, у нас есть.
— Я бы рекомендовал обратить внимание ещё на одно обстоятельство, — глубокомысленно заметил эксперт. — Представьте себе быстротечную схватку в темной палате. Один против двоих. Нервы напряжены до предела. И, тем не менее, этот, назовем его условно, 'спортсмен', одного хладнокровно убивает стилетом с точностью хирурга, а второго двумя выстрелами, при этом одна из пуль идет точно в лоб. Какой вывод можно сделать?
— И какой же? — недоуменно спросил следователь.
— 'Спортсмен' побывал в горячих точках в качестве снайпера. Кроме того, где оружие убитых? Они ведь пришли не с пустыми руками? Не является ли стилет оружием одного из них? Тогда наиболее такая версия: тот, которого застрелили, был охранником генерала. Он убил одного их нападавших стилетом, а второй его застрелил и удрал через окно.
— А почему же тогда он не застрелил генерала?
— Просто потому, что его кто—то спугнул. И, скорее всего, крик девушки, обнаружившей убитого милиционера.
Эта версия немного проясняла произошедшее и следователь с уважением посмотрел на эксперта. Тому оставалось до пенсии уже немного лет, а подготовленной смены нет. С кем работать потом, когда уйдут старые опытные кадры?
— Таким образом, мы знаем о преступнике следующее: рост не менее 190 см, худощав, ловок, хладнокровен, отличный спортсмен, побывал в горячих точках, где, вероятнее всего, работал снайпером. Не
