— А где же вы будете хранить такую значительную сумму? — спросил Дёмин, когда Трофимов, отказав просителю, брезгливо бросил трубку на рычаг. — Из этой квартиры деньги легко украдут вместе с сейфом,
— Ты арендуешь в банке индивидуальный сейф или ячейку на моё имя и туда положишь деньги.
— Думаю, что мне на это потребуется минимум пару дней. Дело терпит, Игорь Николаевич?
— Терпит. Эту сумму снимешь с моих дивидендов. Ведь их пока не перевели на мой счёт?
— Ещё нет. Извините, что я затрагиваю болезненную для вас тему, но мне Дронов рассказал, что вы пытались действовать через МИД и всё напрасно. Неужели наше государство настолько слабое, что ничего не может сделать для своих граждан? Думаю, со Штатами побоялись бы связываться.
— Я пытался подключить МИД, но там мне сообщили, что они 'проводят контакты'.
— 'Проводят контакты'? Это в МИД'е так говорят? Они там нерусские, что ли? Если наши дипломаты таким образом изъясняются и на иностранных языках, тогда понятно, почему нас не уважают в мире.
— Да нет, они там все русские, только язык у них, как будто из жопы торчит. В своё время дипломатическая работа за рубежом была как 'почетная ссылка' для проштрафившихся секретарей обкомов партий и государственных деятелей, лишившихся своих постов. А те о дипломатии имели весьма поверхностное и часто ошибочное представление в силу своей низкой образованности. При этом, разговаривать они умели, в основном, только матом или цитатами из речей текущего генсека. Вот так и пополнялся руководящий состав министерства. Впрочем, сейчас само понятие 'дипломатия' стало зыбким и расплывчатым. Если лет сто назад с ним связывали искусство ведения переговоров, то сейчас дипломатия превратилась в лево—либеральную болтовню и раздувание газетных уток. И вообще, современная дипломатия — это не более, чем система лжи, обмана и интриг, а также вводящих в заблуждение слов. Единственная цель этой системы — сделать все для того, чтобы общественность была не в состоянии понять, что же происходит на самом деле. Дипломаты — это не более, чем опереточные персонажи, появляющихся на публике в дорогих костюмах и беспардонно лгущие перед микрофонами и телекамерами. Принесла хоть кому—нибудь в мире пользу анекдотическая суета, называемая 'международной дипломатией'?
Трофимов задумался, и Дёмин молчал, не желая нарушать раздумья старика. Его обида и злость на МИД были понятны, но в том, что он говорил, возможно была доля правды. Дедуган за столько лет работы в Международном отделе ЦК очевидно насмотрелся на дуроломов из МИД'а. Но ни одна организация не обходится без дуроломов и при исчезновении одного из функционирующих дуроломов его место тотчас же занимает другой. На этот счет даже есть народная пословица: свято место пусто не бывает!
— Понимаешь, Костя, я много думаю, почему у нас все идет вкось и вкривь, почему государство распалось, — произнес Трофимов, немного помолчав. — И прихожу к выводу, что причина в антиэволюции страны в советское время, в низком качестве руководителей, как в моральным плане, так и в умственном. По своему опыту могу сказать: умный человек мог попасть наверх, только скрыв свои умственные способности. Это относится, кстати, и к Горбачеву, и к Ельцину. Им многократно приходилось не только совершать аморальные поступки, но и прикидываться дураками, чтобы попасть наверх. И в конце концов наверху скопились совсем уже ни на что не способные люди. Такая великая держава погибла!
Лицо старика исказила болезненная гримаса. Дёмин понимал, как ему больно. Может даже не столько за державу, сколько за себя: всю жизнь карабкался наверх, достиг вершины, занимал в ЦК хорошую должность, а стал вдруг, как все — никем, хоть и с деньгами.
Но знал так же и то, что Трофимов не договаривает. Дураком прикинуться не трудно, а вот сволочью, не будучи ею, невозможно. А не будешь сволочью, не станешь своим у сволочного народца, толкущегося во властных структурах. Он вспомнил своего бывшего тестя, члена бюро райкома партии, и ту подлянку, который тот ему устроил. На бюро райкома партии обсуждали кандидатуру на должность секретаря райкома комсомола и прочили его, Костю, на это место. Но встал тесть и рекомендовал подождать с назначением.
— Хоть мы и родственники с комсомольцем Дёминым, но со всей партийной прямотой должен сказать: надо немного подождать. Ему следует ещё поднабраться опыта работы с молодежью, поэтому рекомендовал бы пока поручить ему создание Центра научно—технического творчества молодежи. А там через годик посмотрим.
Принципиальная позиция тестя не прошла мимо внимания вышестоящих партийных органов — ведь каждый настоящий коммунист, как пионер Павлик Морозов, должен быть всегда готов сдать своих родных и близких. И через пару месяцев тесть единогласно был утвержден секретарем райкома по идеологии. Сейчас уже видно, что просчитался тесть: вскоре перестройка перешла в свою заключительную фазу — фазу распада партии и страны. Тесть хоть и был сволочью, но дураком не прикидывался, а был им со всей искренностью настоящего партийца. Так и не смог пережить конца своей карьеры и, обиженный на свою судьбу и судьбу государства, помер от обширного инфаркта.
А он, Костя, успел неплохо заработать в Центре так называемого творчества молодежи. Правда, в 1990 году ограничили предпринимательскую активность комсомольцев—бизнесменов и были отменены налоговые льготы и привилегии, но основа состояния и полезные связи среди руководителей предприятий уже были, что в дальнейшем очень помогло. Ведь вести успешный бизнес без связей все равно, как строить коммунизм без НКВД. Настоящего коммунизма без расстрельной команды не бывает.
Со своей бывшей женой он расстался по—человечески: купил для неё и для ребенка квартиру в Москве и ежемесячно выплачивает оговоренную сумму на проживание. Конечно, она была против, но жестокая правда жизни в том, что с отработанным материалом необходимо расставаться. Приходить на тусовки и попойки со своей женой — это сейчас дикость, и никто не поймет. А как вести бизнес без тусовок?
Хорошо Трофимову — сидит старый хрыч дома, сдает анализы, а деньги сыпятся. И вовсе не за державу ему обидно, а, так же как и тестю, за себя, за то, был одним из гвоздей в основании режима, а сейчас никто. Просто богатый человек, как и многие, крутившиеся около родника изобилия.
Раздумывая об этом, Дёмин смотрел, как на подоконник открытого окна уселась птица и вертела головой, заглядывая внутрь комнаты. Птица вскоре улетела и он, прервав паузу, задал вопрос, который уже давно вертелся у него на языке:
— Игорь Николаевич, а вы не обращались напрямую, по старой памяти, к бывшим арабским друзьям Советского Союза? Ведь они в своё время много поимели от нас, хотя бы какая—то благодарность должна сохраниться.
— Какие там друзья, Костя! Как говорится, упаси нас Бог от таких друзей. Просто руководство страны использовало арабских бандитов для того, чтобы побольше насолить американцам. А бандиты бесцеремонно использовали наших глуповатых руководителей в своих целях.
Трофимов снова замолчал и смотрел в окно, что—то вспоминая. Потом повернулся к Дёмину:
— Могу, Костя, рассказать историю, которая прекрасно иллюстирует наши отношения с арабами. Тебе она неизвестна, потому что не разрешали публикации на эту тему. В конце сентября 1985 году в ливанском городе Триполи шли кровопролитные бои между частями сирийской армии и группировками палестинцев, возглавляемыми Ясиром Арафатом, нашим близким другом. После трех недель боев, Арафат понял, что его бандформированиям приходит конец: ведь, несмотря на весь свой гонор, они не в состоянии успешно противостоять регулярной армии. И он попытался заставить Москву надавить на Дамаск, чтобы сирийские войска, блокировавшие его банду, дали ему возможность уйти. До сих пор помню день 30 сентября: никому неизвестная группировка 'Силы Халеда Бин аль—Уалида' захватила четырех советских дипломатов: атташе, врача посольства, одного из торгового представительства и Аркашу Каткова из консульского отдела. Я Каткова запомнил потому, что при захвате его ранили в голень, а через два дня расстреляли и тело выбросили недалеко от разбомбленного Бейрутского стадиона. Убили выстрелом в затылок. Врачи потом нашли в нём ещё пули: под правой лопаткой и в бедре. Он родом был из Краснодара, как и я. Похоронили его на Троекуровском кладбище.
Трофимов тяжело вздохнул и через некоторое время продолжил:
— Палестинцы выдвинули требование прекратить наступление сирийских войск, иначе расстреляют наших дипломатов. Бейрутская резидентура КГБ сработала очень оперативно и установила истинных организаторов захвата: это были террористы ФАТХ'а с благословения религиозного лидера 'Хезболлы'
