Михаил не поехал на дачу, потому что необходимость в оружии отпала сама собой. Дома его ждала записка от мамы, в которой она его ругала за то, что редко бывает в Москве. А также сообщала, что её подруга, тётя Соня, хочет его познакомить со своей племянницей, приехавшей из Ростова поступать в московский институт. Он должен обязательно позвонить тёте Соне, как только приедет домой, и договориться о встрече.
Улыбнувшись, он положил мамину записку обратно на стол и позвонил Наде в Екатеринбург. Там к трубке рвался Кирилл — хотел доложить о том, что за это время ни разу не баловался и вел себя, как и обещал, по—мужски. Надя дала ему трубку на одну минуту, и потом они снова обсуждали с нею свои дальнейшие планы.
Михаил лежал в ванне с обильной мыльной пеной и различными настоями трав и блаженствовал. Он вспоминал дни, проведенные с Надей на курорте, и думал о том, как выполнить её просьбу найти двоюродную сестру. Этажом выше живёт дядя Лёня, полковник КГБ в отставке, много лет проработавший в 3—м Главном управлении [43]. Он сможет найти её за приличное вознаграждение. На пенсию прожить сейчас не так—то просто, даже отставным кагэбистам, поэтому за эту работу должен взяться с радостью. Только где бумажка с данными её сестры?
Неожиданно он осознал, что забыл, куда положил переданную Надей записку и хорошее настроение в миг исчезло. Звонить и переспрашивать данные не хотелось — слишком большое значение придавала она поиску сестры. Понять Надю, конечно, можно — девчонка одна в этом бушующем и жестоком мире и помочь ей необходимо. Хотя это девчонка даже не догадывается, что её ищут. Неужели он потерял записку? У Надиной сестры какая—то огородно—садовая фамилия, зовут Лариса, и воспитывалась в каком—то детском доме Мурманской области — это всё, что он помнил.
Михаил выскочил из ванны и, шлёпая мокрыми ногами по полу, торопливо прошел в комнату, оставляя после себя лужи воды. Ни в карманах дорожной сумки, ни в карманах куртки, ни в записной книжке бумажки не было. Он озадачено стоял посреди гостиной, не обращая внимания на увеличивающуюся под ним лужу воды на паркете и крутил в руке бумажник, который выпал из куртки. На всякий случай заглянул в него и в одном из отделений увидел заветную записку. 'Абрикосова Лариса Ивановна. 12 апреля 1972 года' — с облегчением прочитал он первую строчку и решил, что теперь уже никогда не забудет её имя. Дальше следовали данные: в каком детском доме воспитывалась, в какой школе училась и т.д., но эту информацию даже не стоит пытаться запоминать. Надо просто сделать копию и передать дяде Лёне.
Он вернулся в ванну и, лежа в теплой воде, размышлял о стратегии поиска. Искать, конечно, надо в Мурманской области, хотя это неоднозначно. Она могла выйти замуж и уехать в какую—нибудь республику СНГ. Но если она вышла замуж в Мурманской области, то можно будет это выяснить по записям ЗАГС'ов. А если просто куда—то поехала? Сейчас все прутся в Москву и масса девчонок с Украины, Молдавии, Белоруссии подрабатывают проституцией. Нет, нет, только ни это! Не дай Бог сообщить такое Надюше!
Дядя Лёня был дома и встретил его объятиями.
— Михаил, куда запропастился? — воскликнул он. — Родители волнуются, просили, как ты только появишься, чтобы созвонился с ними. Твоя мать мне уже звонила из санатория и дала номер телефона, по которому ты можешь с нею связаться.
— Я по делам службы мотался, дядя Леня, — не моргнув глазом, соврал Михаил. — А как Лена поживает?
Лена, дочь дяди Лёни, с которой они дружили с детства, удачно вышла замуж и в прошлую встречу была второй раз беременна. Возможно, даже скоро должна рожать, что давало возможность перевести разговор со скользкой темы — где был и что делал, на более спокойную, семейную.
— Ленка на днях родила мальчика, — счастливо засмеялся дядя Лёня. — Послезавтра забираем из роддома. Так что, теперь у меня есть и внучка, и внук!
— Искренне рад за вас и Лену. А у меня к вам большая просьба.
Михаил протянул ему листок с данными Надиной сестры.
— Можете помочь разыскать эту девушку? Все расходы я оплачу и, конечно, заплачу за работу.
Дядя Лёня удивленно взял листик и, внимательно ознакомившись с данными, поднял глаза на Михаила.
— А кто это такая?
— Это двоюродная сестренка моей будущей жены. Они с матерью, моей будущей тещей, уже давно безрезультатно ищет её. Если я найду девушку, то это серьёзно повлияет на мои отношения с будущей тещей. Во всяком случае сейчас она меня и на дух не переносит.
— Да, тещи такие! Не зря о них столько анекдотов ходит, — махнул рукой дядя Лёня. — Ну что же, попробую что—нибудь раскопать. Но боюсь, что такое накопаю, что тебя тёща убьет. Сам понимаешь, сейчас такое время, что одиноким девчонкам трудно выжить. А если воспитывалась в детдоме и после выпуска оттуда не на кого опереться, то такие легко становятся жертвами криминальных структур. Отбирают документы, подсаживают на иглу, отбирают документы и заставляют заниматься проституцией. Так что можно такое раскопать, что и сам рад не будешь.
— Всё равно искать надо. Я обещал. Другое дело, сообщать или нет результаты поиска, — упрямо сказал Михаил, и дядя Лёня спрятал листик в карман.
— Хорошо, раз настаиваешь, попробую что—нибудь раскопать. Дней через десять скажу.
— Передавайте привет и поздравления Лене, — обрадовался Михаил и, отказавшись от чая, засобирался домой.
Надо было ещё отбить атаку тёти Сони, которая попытается пристроить к нему свою племянницу. Молодые холостые мужчины находятся в постоянной опасности пасть жертвой тётушек, добровольно принявших на себя миссию сводниц.
На следующий день в одиннадцать часов, как и договорились, Михаил был в новом кафе на Мясницкой, где встретился с Зубковым и Кругловым.
— Рад, что ты жив и здоров, — обрадовался встрече Зубков. — Мы встряли с тобой в неприятнейшую историю.
— Ваша фирма мне должна ещё десять тысяч баксов. И штраф сорок тысяч за попытку покушения на меня. Надеюсь, что мне заплатят сполна, иначе я очень осерчаю, — хмуро произнес Михаил, садясь за столик, за которым сидели его друзья.
История с однофамильцами утром показалась ему не такой уж простой. Следует проверить — действительно ли фамилия Вовкиного шефа тоже Зубков. Но даже если это и так, то всё равно здесь не всё чисто. Зачем понадобилось его заказывать? Чем он мешал? Не захотели платить остальные десять тысяч? Теперь заплатят полсотни, если им дороги собственные жизни!
— Решайте свои вопросы, а я схожу в бар за пивом и возьму что—нибудь к нему, — сказал, вставая из—за столика, Круглов.
Он почувствовал настроение Грачева и хотел дать возможность приятелям выяснить отношения. Зубков наклонился к Грачеву:
— Знаешь, почему убрали Смолина? Он разнюхал то, о чем не должен был знать, а именно: вышел на схему транспортировки алмазов. Шеф не подозревал, что Смолин бывший офицер КГБ, а когда узнал, то очко сыграло и решил спрятать концы в воду. Боялся, что ФСБ начнёт копать и выйдет на заказчика. А ты знал, кто он такой?
— Конечно. Поэтому и поднял цену. И сейчас жалею, что продешевил. Надо было требовать больше.
— Я случайно узнал, что шеф послал тебе вдогонку киллера, но связаться с тобой и предупредить не смог. Не знал, где ты находишься и как тебя найти. Потребовал, чтобы шеф отозвал киллера, но он вскипел и начал меня материть. Ну и пришлось ему врезать. Перед этим он поставил себе новый фарфоровый зуб, укреплённый на платиновой сетке. Хвастался, что очень дорого ему обошелся. Но зуб оказался непрочным и вылетел вместе с двумя другими, но родными. По этой причине шеф пришел в негодование, и меня в тот же вечер чуть не сбила машина. Пришлось предупредить руководство, что в случае моей смерти на Лубянку поступит письмо с описанием операций с алмазами. Вот теперь нахожусь в
