этим контрастом, неровный, извивающийся траверс, ведущей к крепости Ледь. Наиболее боящаяся высоты Катерина, шла сзади и только старалась смотреть на спину Веры, да себе под ноги. Но именно ей первой, пусть и с опозданием в один час, пришла в голову вполне очевидная мысль:
- Девчонки, нас же сейчас, наверное, за сто километров видно!
Лидер компании так и продолжила идти, но через какое-то время досада всё-таки прорвалась в не совсем цензурной ругани, завершившейся словами:
- Надо было идти ночью…
Глава девятая
Допросы кречей проводили в трёх разных частях лагеря. Чтобы никто никому не мешал, и чтобы раненые сатиры не вздумали врать одинаково. Ну и время при этом здорово экономилось. Мне, как и моему другу, приходилось метаться между всеми тремя местами, вслушиваться, на ходу обобщать данные и корригировать дальнейшие вопросы. Непосредственно присмотром за рогатыми сатирами, а также принуждением их к большей словоохотливости методами физического давления, занимались три тандема старых и опытных ветеранов, потому что надо было при этом уметь многое: и от вони не задохнуться, и придавить тварей как можно болезненней, и не переборщить при этом. А то ведь раненные могли и кони двинуть от боли, страха и безнадёги, да и руки ух как чесались добить эту мерзость с одного удара.
Ещё по парочке человек в каждой 'допросной' вело стенографию ответов и это не взирая на то, что два имеющиеся у нас диктофона я тоже использовал, замаскировав их тёмным поролоном и сказав, что это некие амулеты 'честного слова', которые не известно как толком работают и проходят только пробные испытания. Понятное дело, что поставил я их там, где не было патриарха, который лично раскручивал на правду одного из кречей. По крайней мере, на тот момент, мы с Лёней ничего более толкового для отговорки придумать не смогли. Разве что добавили: 'Трогать нельзя! Иначе амулет, настроенный только на наши руки безвозвратно будет уничтожен'.
Ну и сразу по трое довольно опытных, искушённых в политике, знании обстановки и даже в истории мужчин, вели непосредственно допрос. Опять-таки, с присутствием и участием как самого Ястреба Фрейни, так и его братьев. Естественно, что первым вопросом для выяснения, стояли дислокация, планы противника, их силы и направления предстоящих ударов, как по воинским формированиям людей, так и по скоплениям переселенцев.
Мои предположения оказались верными: наш лагерь был замечен издалека ещё позавчерашним вечером, и чтобы не 'спугнуть' нас, кречи близко даже не подлетали. Ибо когда в ночной дозор выставлялось до трети боеспособных воинов, ночные, а вернее рейды перед самым рассветом частенько заканчивались тяжкими потерями как для зроаков, так и для их летающих прихвостней. В данный рейд отправилась одна из самых опытных девяток, считающаяся боевым, спаянным отрядом и даже имеющая классификацию весьма сходную с понятием эскадрилья. Кстати, это именно я ввёл такую терминологию в определения боевых лётных образований и, как оказалось впоследствии, понятия звено, эскадрилья, и 'полное крыло', состоящее их трёх эскадрилий, распространилось по Ничейным землям, словно лесной пожар. А в дальнейшем терминология перекинулась и на все остальные фронта и места сражений.
После первого воздушного удара, возникновения паники, а то и попытки устроить пожар, командир эскадры осветительным амулетом, типа переносного маленького люмена, должен был с высоты дать сигнал готовым к конной атаке зроакам. Понятное дело, что для тех дозорные в башне не представляли бы большой опасности, они бы этот заслон просто объехали по большой дуге и ударили при начинающемся рассвете по паникующим людям. Так как сигнал подан не был, людоеды догадались верно о сорвавшемся нападении и благоразумно ушли к горам. По утверждениям кречей к данному большому отряду из полусотни людоедов, ещё кроме эскадрильи уничтоженной только что, принадлежало звено из двух кречей- разведчиков и пары боевых охотников. Но охотники где-то пропали три дня назад, как и квартет диверсионной группы из зроаков. То есть вполне возможно, что и в данный момент за лагерем велось наблюдение издалека.
На эту тему Лёня высказал свои мечты на ходу:
- Эх! Нам бы одну снайперку! А ещё лучше ма-а-аленкий вертолётик с ма-а-аленьким пулемётиком.
- Забыл, что здесь порох не взрывается? Да и двигатель внутреннего сгорания может не действовать…
- Абсурд! Если горит - то горит. Взрывается - то взрывается.
Тем не менее на огнестрельное оружие рассчитывать в этом мире не приходилось. И то, что у нас имелось для личного пользования, так и оставалось бесполезным грузом в нашем немалом багаже. Но споры между нами на эту тему частенько продолжались. Да и имеющиеся сведения о взрывных веществах заставляли думать, что не срабатывающий порох - это совсем не следствие какой-либо 'болезни в атмосфере', как я ошибочно считал раньше, а нечто совсем иное. Увы! Для более подробных разбирательств на эту тему нужно было иметь время, лабораторию, ингредиенты, и опять время, время и ещё раз время.
Следующим пунктом допросов шла всеобщая дислокация войск людоедов, конкретное расположение у крепостей Грохва, Ледь и политическая обстановки внутри империи Гадуни. Здесь информации оказалось многократно больше. Хоть командира эскадрильи я и уничтожил, но в плен попали оба его, так сказать, заместителя-сержанта, и они тоже оказались достаточно информированы.
Грохва с юго-запада была в плотной осаде, и зроаки там вели отвлекающие бои. То есть всеми силами показывали, что основная атака на Борнавские долины будет именно оттуда. Тогда как на самом деле, с северо-востока, на перевале с крепостью Ледь, были собраны главные магические силы людоедов и именно там собирались задействовать некий сборный удар сразу нескольких десятков Трёхщитных. Удар наподобие того, которым в своё время разрушили неприступные стены с другой стороны Леди. Причём кречи утверждали, что участь высокогорной крепости практически решена. Из людоедов никто не сомневается, что собранные обладатели Щитов разрушат стены и помогут ворваться на руины своим рыцарям. Потом войска ударят по Борнавским долинам и напоследок с двух сторон уничтожат самый крупный очаг человеческого сопротивления в Грохве. Имелись не совсем проверенные сведения, что и Грохву могут разрушить неким магическим средством.
Такие новости, меня мало сказать, что озадачили и обеспокоили. Внутренне я сразу настроился отправиться к горам, окружающим Грохву сразу после обеда. Невзирая будут у меня попутчики, проводники или не будут. На мой вопрос, отправится ли он со мной, Лёня во время нашего краткосрочного столкновения только издевательски фыркнул:
- А я с кем сюда уже давно отправился? И кто тебя кроме меня прокормит? - да и побежал дальше.
На душе стало как-то спокойнее. Я конечно в товарище не сомневался, но спросить просто был обязан. Ведь одно дело, когда приходится спасаться самим, как мы делали, случайно оказавшись в царстве Трилистье, и совсем иное - сознательно рваться в тыл врага для спасения каких-то совершенно незнакомых для тебя девчонок. Тем более что Лёня в плен к людоедам не попадал, ужасов в виде окровавленных, отрубленных детских ладошек не переживал, и такой отчаянной ненависти к людоедам как я не испытывал. А ведь жить хочется каждому! Пусть даже и на инстинктивном уровне подсознания. Но как для меня, если бы моя смерть принесла гибель даже сотне зроаков, я бы не сомневался, настолько я их ненавидел.
Нет! Лучше, конечно, делать размен на тысячу… Опять, нет! На сто тысяч… Э-э! В идеале - на всех! Вот уж точно ни одной сотой доли секунды не сомневался бы.
Коррективы в допросы я внёс всем и довольно жёсткие. И как ни странно, ни атаман, ни даже сам Трёхщитный патриарх против моих требований даже слова не пикнули. Скорей всего авторитет техника-
