Анна Рейн
Темные желания
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Граф Гримстон давно понял и принял свои вкусы и не собирался терзаться муками совести по этому поводу. Единственное ограничение, которое он себе поставил — все должно происходить по взаимному желанию и женщина должна получать большую компенсацию за свой труд в его постели. При этом он не очень любил профессиональных шлюх — с ними никогда не поймешь, нравится ей это или она просто притворяется ради денег. Но и развратные вдовушки и жены ему наскучили — никакой порядочности. Кто- то мог бы сказать, что его запросы слишком велики — найти порядочную женщину, которая с удовольствием делила бы с ним его вкусы… А уж жениться на такой?.. Где ж ее взять?
И вот ему исполнилось уже тридцать пять. Одним холодным вечером пришла к нему женщина под черной вуалью.
— Говорят, вы готовы платить большие деньги женщине, которая готова ублажить все ваши темные желания, — сказала она.
— Да.
— Мне нужно двенадцать тысяч фунтов немедленно.
— Вам никогда не отработать такие деньги ни в чьей постели, даже в моей, хотя я обещаю немало. И вы уверены, мадам, что знаете, в чем заключаются МОИ ТЕМНЫЕ ЖЕЛАНИЯ?
— Да.
— Вы уверены, что сможете и захотите выполнить все, что я захочу?
— Да.
Он коротко усмехнулся.
— Зачем вам такие деньги?
— Мой муж умер несколько месяцев назад, оставив множество долгов. Эти долги скупил непорядочный человек. Он требует, чтобы я стала его любовницей или отдала бы ему за эти расписки дом — единственное мое наследство. Я не хочу лишиться крыши над головой.
— В чем же разница — стать моей любовницей или его?
— Несмотря на ваши не совсем общепринятые вкусы в постели, вы известны как честный человек. Жестокий, но честный. В этом вся разница.
Итак, она все-таки действительно знает, о чем говорит.
— И что же я получу за свои двенадцать тысяч фунтов?
Она откинула черную вуаль.
— Меня.
Не сказать, чтобы она была очень красива, но в ее взгляде таилась такая несгибаемая сталь, что это затронуло его ТЕМНОТУ. Демон внутри довольно заворочался, почуяв эту новую жертву, которую можно сломать, уничтожить… Но граф умел держать его на цепи. Он улыбнулся.
— Таких, как вы, много.
— Нет.
Одно короткое слово. Она знала себе цену или просто блефовала от отчаяния?..
— Как насчет пробной ночи? — спросила она. — Говорят, вы платите пятьдесят фунтов за одну ночь. Даже если вы откажетесь в дальнейшем от моего общества, я по крайней мере смогу на эти деньги уехать и некоторое время жить. Возможно, найду работу или менее требовательного покровителя.
Он не видел ни единой причины отказываться от этого последнего предложения. Одна ночь… У него давно никого не было. Последние пять лет он держал своего демона на голодном пайке, лишь изредка соглашаясь на встречи с женщинами, готовыми удовлетворить его за деньги. И каждый раз после этих встреч на душе оставалось такое гадостное чувство, что потом очень долго ему без труда удавалось обходиться без женщин. Забавно… вся энергия, уходившая раньше на постельные приключения, переключилась в другое русло — он занялся делами, деньгами, землями… В результате он был богат как Крез — и ему некому было оставить это состояние. У него был двоюродный брат, и у того был сын восемнадцати лет. Граф как-то встречался с ним, и этот молодой человек ему не понравился вообще. Какое-то жабообразное, жадное, ленивое создание, способное лишь тянуть деньги. Как своим наследникам и родственникам, граф выделял им содержание в пять тысяч каждый год, но им было мало, они все клянчили и тянули с него деньги. Неужели эта женщина заслуживала помощи меньше, чем они?.. У него никогда не было желания заниматься благотворительностью, хотя он жертвовал некие суммы в женские благотворительные комитеты. Ему, правда, казалось, что эти деньги никогда не принесут пользы, лишь осядут в чьих-нибудь карманах. Три года назад по просьбе священника из своего прихода он оплатил учебу одного способного юноши в университете — это казалось ему более полезной тратой денег.
И все эти женщины, побывавшие в его постели… Пятьдесят фунтов для него капля в море, а для них… шанс несколько месяцев спокойно пожить, не продавая еще частицу своей души таким, как он.
Одна ночь… Полупридушенный демон злобно оскалился. Граф холодно улыбнулся.
— Пойдемте.
Женщина без единого слова протеста поднялась, опустила вуаль и последовала за ним. Он привел ее в свою спальню.
— Разденься, — приказал он, прислонившись к каминной полке. Он заметил, как женщина глубоко вздохнула. Но она не собиралась протестовать. Сняла вуаль, положила на стул. Плащ. Взялась за пуговки платья. Корсет. Потом ботинки. Чулки. Белье. Все вещи она аккуратно складывала на стул. И вот она, совершенно обнаженная, стоит перед ним и смотрит на него, не в пол. Ее руки расслабленно висят вдоль тела. И она не закусывает губы в отчаянии. Правда, она все-таки не смотрела ему в глаза. Ее взгляд остановился где-то в районе его груди. Его демон радостно взвыл — это именно та степень почтения, которую он любил. ПОЧТИ ровня ему.
Волосы женщины были сколоты в пучок, и оттого ее шея была очень хорошо видна. Очень беззащитная часть тела.
Она стояла перед ним и дышала очень ровно, пока он разглядывал ее.
— Подойди ко мне, — приказал он. Женщина выполнила приказ, но когда подошла к нему, то опустила глаза вниз, уставившись в ковер.
— Посмотри на меня, — он приподнял ее подбородок. В ее взгляде были страх и решительность. Ни намека на желание. Но почему-то именно с этой конкретной женщиной его устраивало отсутствие желания.
Он глядел ей в глаза, продолжая одной рукой придерживать ее подбородок. Другую свою ладонь положил ей на грудь. Она только моргнула — и больше никакой реакции, не вздохнула и не дрогнула. Он чуть сдавил сосок. Это вырвало из ее груди чуть более долгий вздох, чем все предыдущие. Ему понравилась такая выдержка. Очень хотелось узнать, до какой степени хватит ее выдержки.
— Встань на колени, — приказал он. Женщина выполнила его приказ. Ее взгляд уперся ему в пах. Она не сделала попытки поднять руки или поцеловать его, просто стояла. Он отошел от нее, пытаясь придумать, что можно использовать в качестве веревки. В своей спальне он не держал орудий своих желаний.
Кажется, вполне сгодятся ее чулки.
Она не сделала попытки встать или посмотреть на него, так и стояла в той позе, в какой он ее оставил, в три четверти оборота к нему. Когда он повернулся к ней, держа в руке ее чулки, он заметил шрамы на ее спине. Не то чтобы он никогда не использовал плеть в своих играх. Но если плеть оставляет на спине такие шрамы — это настоящая боль, не та, что может принести удовольствие женщине.
— Кто бил тебя? — спросил он, проследив пальцем снизу вверх один из шрамов.
— Мой муж.
