— Прошу вас, поднимитесь, — повторил он настойчиво. Мисс Фитцджеральд неуверенно подала ему руку. Граф помог ей подняться. — Все это, и гораздо больше этого, вам пришлось бы делать, купи вас не я, а кто-нибудь другой. И уж поверьте, кем бы он ни оказался, он бы не потерпел непослушания. Своей глупостью вы испортили мне весь план, и к тому же заставили потратить лишние деньги. Я не предполагал, что вы сумеете за эти несколько дней осуществить что-то, столь безумное.
Пока он говорил все это, они вышли обратно в холл. Мисс Фитджеральд сдавленно, нервно всхлипывала.
— Фипс, позовите миссис Джонс. Скажите, пусть придет в комнату для гостей.
Граф уводил свою невольную гостью в другое крыло дома, где располагались гостевые комнаты. Ими последние лет десять не пользовались, но граф знал, что одну из комнат всегда держали наготове. Он медленно вел заплаканную, испуганную девушку по мрачным коридорам своего дома, так что, когда они достигли нужных покоев, миссис Джонс уже ждала их. Она была несколько растрепана. Граф догадался, что она уже спала и одевалась в спешке.
— Миссис Джонс, это мисс Фитцджеральд. Пожалуйста, побудьте ее горничной несколько дней, а также компаньонкой.
— Да, милорд.
— Мисс Фитцджеральд, надеюсь увидеть вас за завтраком. Спокойной ночи.
Утром граф привычно отослал лакеев из столовой, как только вошла девушка. Хотя девушка была вовсе не та, которую он желал видеть.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался он и перестал обращать на нее внимание, погрузившись в изучение утренней газеты. Он улавливал краем сознания, что мисс Фитцджеральд ведет себя нервно и завтракает с огромным трудом. В конце концов он вынужден был оторваться от газеты и посмотреть на нее. — Вы что-то хотите мне сказать, мисс?
— Да. Простите, что вчера так вышло. Но теперь… теперь я готова. На все, что вы хотите.
Граф тяжело вздохнул.
— Вы не сможете дать мне то, чего я хочу, — выделяя каждое слово, сказал он.
— Смогу. Просто… я не ожидала. А сегодня… я знаю.
Граф на мгновение прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.
— Отлично. В таком случае, снимите платье.
— С-сейчас? — ее голос сорвался на хриплый шепот.
— Сейчас, — очень вежливым, равнодушным тоном подтвердил он. И это пугало ее гораздо больше, чем если бы он зверски ухмылялся или похотливо смотрел. Граф ждал.
В конце концов мисс Фитцджеральд покраснела и опустила голову, признавая свое поражение.
— Вы не сможете, — снова указал граф на очевидный факт и вернулся к газете.
— Что вы собираетесь сделать с Джеймсом? — спросила она, совершенно отчаявшись.
— Ничего.
— Вы же сказали, у вас есть план. Не может быть, чтобы совсем ничего.
Граф холодно посмотрел на девушку. Она сжимала пальцы на салфетке с такой силой, что побелели костяшки.
— У меня есть для него одно предложение. Но пока вы гостите в моем доме, я не могу начать осуществление своего плана. Кстати, у вас есть компаньонка?
— Да.
— В таком случае вам следует пригласить ее сюда, хотя ваша репутация теперь загублена настолько, что никакая компаньонка ее не спасет.
— Это не важно. Мой брат…
— Не важно?! Ваш брат разрушил всю вашу жизнь, и вы продолжаете утверждать, что по сравнению с его судьбой ваша совершенно не важна? Вы ошибаетесь. Вы должны хоть немного думать о себе, быть хоть немного эгоистичней. Нельзя быть настолько… — у него в голове вертелось много слов: наивной, глупой, жертвенной, — доброй.
— Можно. И нужно. Я не желаю становиться такой, как все это насквозь прогнившее светское общество, готовое за пару монет предать самых близких. У меня никого нет, кроме брата.
Этот выпад графу понравился.
— Но нужно знать, ради кого стоит идти на жертвы, а кто может и сам о себе позаботиться. Ваш брат старше вас на пять лет. Он глава семьи. Он обязан заботиться о вас. И мне очень интересно, считает ли он, так же, как и вы, что кроме вас, у него никого нет? До сих пор я видел в нем только эгоистичного сукиного сына, который не заботится ни о чем, кроме своих собственных удовольствий.
— Это неправда.
— Это легко проверить. Сегодня вы берете свою компаньонку и отправляетесь в одно мое дальнее поместье в Шотландии. Если спустя несколько дней ваш брат к вам присоединится, значит, вы будете знать, что он… хоть немного дорожит вами. Если же нет… вам придется признать, что вы пожертвовали своей репутацией ради совершенно ничтожного человека. Как вам такой выбор?
Мисс Фитцджеральд часто дышала, обдумывая варианты.
— Что вы собираетесь предложить ему?
— Разве это важно?
— Да. Вы же… не собираетесь…
Она уловила, как по лицу графа пробежало какое-то выражение, очень похожее на насмешливую улыбку.
— Прошу вас, не надо… Лучше уж я, чем он, — взмолилась она, угадав ответ на свой невысказанный вопрос.
— Мисс Фитцджеральд, — твердо перебил ее граф. — Я не собираюсь принимать вас в качестве расплаты. Вы мне ничего не должны, в отличие от своего брата. Либо вы сегодня же отправляетесь в Шотландию, либо я позволю вашему брату гнить в тюрьме до скончания дней.
Мисс Фитцджеральд сдалась. Граф заронил в нее сомнения, а действительно ли стоило жертвовать ради Джеймса всем? Она очень хотела верить, что стоило, но теперь… теперь ей нужны были хоть какие- нибудь доказательства. И потому после обеда она и ее компаньонка сели в карету, которую предоставил им граф, и начали свое путешествие в Шотландию. Мисс Фитцджеральд не очень понимала, кем она теперь приходится графу и что будет делать дальше, и дорога в Шотландию была больше похожа на начало дороги в неизвестность.
На следующий день, убедившись, что мисс Фитцджеральд уехала, как ей было велено, граф отправился в долговую тюрьму. Премерзкое место. Граф надеялся, что нескольких дней здесь хватит молодому Фитцджеральду, чтобы одуматься. Он заплатил начальнику тюрьмы, чтобы ему предоставили отдельную комнату-камеру, где он мог бы без помех поговорить с Джеймсом.
Вошел Фитцджеральд. Он был подавлен, это сразу бросалось в глаза.
— Послушайте, вам же ясно, что у меня ничего нет. Или вы пришли сюда поиздеваться?
— Ваша сестра два дня назад выставила себя на торги в «Синей птице», — бесстрастно начал граф.
— Что?!
— Я купил ее.
— Послушайте, вы… Моя сестра тут ни при чем. Не трогайте ее, мерзавец.
— Она уже погублена, — граф намеренно произносил двусмысленные фразы.
— Что?! — молодой человек на мгновение потерял дар речи. — В таком случае почему бы вам не жениться на ней? — в отчаянии нападал Фитцджеральд на графа. — Она из порядочной семьи, и вы знаете, почему она пошла на это.
— Вы намекаете, что это я виновен в ее падении?
— Не намекаю, но… — Фитцджеральд оборвал себя на полуслове, потому что взгляд графа ясно говорил, кто же истинный виновник. Из молодого человека словно разом выкачали воздух. Он отвернулся. — Да, возможно, это я виноват…
— Возможно?
