В обмен на то, что Берни оплатил мой телефонный счет, я должен был сходить к психологу, который, по мнению Берни, мог бы докопаться до причины моих проблем.
Обзвонив кучу мест, я наконец нашел врача, которая согласилась приехать на дом. Ее звали Ширли, и она специализировалась на фобиях. Меня это очень обрадовало, так как агорафобия была худшим из моих мучений. Выход на улицу был в лучшем случае неприятен, в худшем — невозможен. Когда я описал симптомы по телефону, Ширли нисколько не смутилась, и мы договорились встретиться в понедельник.
Это было так просто, что я даже удивился, почему раньше этого не сделал.
В глубине души я, конечно, понимал, что попросту игнорирую болезнь и вместо этого ввязываюсь в бессмысленные шашни с девчонками с другого конца света. Я уже поднаторел в интернет-знакомствах, поэтому перспектива влюбиться в Майю, с которой я, скорее всего, никогда в жизни не увижусь, ничуть меня не пугала.
В начальной школе я впервые испытал безответную любовь. Мне было одиннадцать лет, и Сью Ллойд казалась самым восхитительным созданием из всех живущих на свете. Я боготворил ее и даже специально подружился с ее братом, чтобы попасть к ней в дом.
Потом ее семья переехала в Канаду, и мое сердце было разбито вдребезги. То, что Сью не проявляла ко мне ни малейшего интереса, меня ни капли не волновало.
Я поклялся, что, когда вырасту, обязательно поеду в Канаду и навещу ее.
В шестнадцать лет я устроился госслужащим в Лондоне и работал в здании Сомерсет-Хаус, занимаясь завещаниями. Я сам толком не знал, в чем состояла моя работа, поэтому не заботился об ее результате и особого энтузиазма не проявлял.
Как-то летом я решил все же навестить Сью, даже если бы это означало конец моей не столь многообещающей карьеры. И вот я подал на увольнение, купил билет до Торонто (и обратно) и стал мечтать о слезном романтическом воссоединении.
То, что случилось в реальности, было в высшей степени угнетающим. Безразличное лицо Сью, когда она открыла дверь, будет вечно преследовать меня. Как и снисходительная ухмылочка ее бойфренда.
Десять дней мы тусовались с братом Сью, который помог мне подзаработать денег хотя бы на несколько недель. Когда я уезжал, она даже не пришла попрощаться.
Мы с Майей общались в чате каждый вечер, когда она приходила с работы.
Я послал ей цветы. Не настоящие, а виртуальные цветы — картинку. Это не одно и то же.
У нас уже была «наша» песня —
В разговорах с друзьями (теми, что остались) я начал мыкать, так, например: «Мы с Майей считаем, что новая книжка Дугласа Коупленда очень даже ничего».
Должно быть, это их по-настоящему бесило, но мне казалось, будто я влюблен в реального человека.
Мы даже играли в игры. Ролевые игры с участием всего чата. В моей любимой игре Майя была неверной женой, а я — солдатом, отправленным на службу в Германию.
Мы с пылом спорили по поводу того, есть ли у нее право веселиться, пока я обитаю в другой части света. Я в свою очередь утверждал, что у меня есть право иметь хорошую, преданную жену. Дальше мы развили эту тему и придумали, что Майя спит с моим братом.
Остальные участники чата должны были взять чью-либо сторону, и наши дела обсуждались до тех пор, пока мы не покинем чат.
Мне очень хотелось поговорить с Майей по телефону, но я слишком нервничал. Она чувствовала то же самое, и мы решили отложить реальный разговор до лучших времен.
Мы обменивались маленькими подарками. На день рождения Майя написала мне сказку — про принца Тревора и принцессу Майю. Сюжет сказки был вполне традиционен, но как я был счастлив, когда в конце принцесса и принц все же воссоединились!
Кроме того, ни разу за все время нашего общения я не спросил, что на ней надето и как она выглядит.
Стук в дверь оттащил меня от компьютера.
Я открыл дверь и оказался лицом к лицу с суровой, чопорного вида женщиной лет пятидесяти восьми — шестидесяти.
У нее был такой вид, словно она не умела улыбаться. Коротко подстриженные седые волосы, никакой косметики. Единственное украшение, которое она себе позволила, — длинные сережки из ракушек, свисавшие почти до плеч.
— Тревор? Я Ширли Локетт. Психолог. Мы договаривались о встрече, — произнесла она тоном, который, по ее мнению, должен был быть успокаивающим и доверительным. Серьги при этом дрогнули.
Я пригласил Ширли войти и в ужасе замер — что, если она заметит мою коллекцию женского белья, разбросанную по дивану? Я усадил ее у окна, чтобы диван оказался вне зоны видимости.
Я немного рассказал о себе и признался, что провожу в Интернете большую часть дня. Ширли спросила, есть ли у меня друзья, с которыми можно было бы обсудить эту проблему.
Я задумался, прежде чем ответить.
— Ну да, наверное, есть. Например, Мельба, Леди Генневра, Принцесса Аврора, Леди Дей. Вообще-то, ее зовут Леди Дей 22. Есть еще Леди Дей 26, но мы с ней не особо дружим…
Ширли наклонилась, выпятила губы и глубоко вдохнула через нос, после чего спросила, не являются ли эти люди моими виртуальными знакомыми.
Я кивнул, подтверждая, что это так.
Она медленно покачала головой, напустив на себя глубокомысленный вид, как ей, наверное, казалось. На самом деле она выглядела так, будто раскусила какую-то гадость, но выплюнуть сразу не могла.
— Я уже три года не выхожу из дому. У меня приступы паники. Я не знаю, что делать.
Ширли вдруг словно загорелась. Ее ноздри раздулись, губы выпятились до невозможности, и она заговорила как маньяк: — Нет, знаете, Тревор! Все ответы внутри вас. И я смогу помочь вам их найти. Но сначала расскажите, что происходило в вашей жизни, когда проблемы начались.
— Да ничего особенного, в общем. У меня была нормальная работа, с женой мы ладили, а потом все как-то случилось, и все. Мне стало страшно выйти из дому. Потом меня уволили.
— И как вы себя чувствовали?
— Я был раздавлен. Уничтожен. Унижен. И все такое.
Ширли подалась вперед, непрестанно кивая, отчего ее сережки закачались как маятники. Предположив, что таким образом она просит меня не останавливаться, я продолжил рассказывать.
— Потом стало еще хуже. Моя жена меня бросила.
— Ясно, — Ширли понимающе кивнула. — И как вы себя при этом чувствовали?
— Ну мне хотелось всех убить.
— Кого-то конкретно?
— Нет, всех людей вообще.
— Понятно.
— Вы сможете мне помочь? — спросил я, стараясь, чтобы в моем голосе не слышались нотки отчаяния.
Ширли подняла правую руку и пальцами левой изобразила маленькие шажочки на ладони.
— Вы должны двигаться маленькими шажками, Тревор. Вот наша стратегия. Понемножку, не все
