Семен Семеныч предложил двигаться не по главной улице, а срезать путь дворами. В Припяти это было удобно — дома здесь стояли свободно, и когда обваливались, всегда оставалось место, чтобы пройти. Артур было забеспокоился — как их найдет Ивэйн? — потом решил положиться на судьбу.
Они обошли с востока главную площадь, увидели издалека причалы, полузатонувший дебаркадер и пустой «скелет» знаменитого кафе на берегу реки Припяти. Потом свернули к северу. Шли быстро, не разговаривая, старались поменьше озираться по сторонам и вообще держаться как можно неприметнее.
И поначалу им все удавалось. Без приключений прошли мимо Дома допризывников и спорткомплекса, пересекли улицу Гидропроектовскую, миновали бывшую «Пирожковую», которую можно было узнать по покосившейся вывеске, школу и детский сад. Периодически на пути им попадались «свободовцы», но все они были заняты своими делами и на путников не обращали внимания. Однако на проспекте Строителей счастье путешественникам изменило. Их задержал патруль.
— Простите, с кем имею честь? Позвольте ваши документы, граждане, — командир патруля с нашивкой стража «Свободы» на груди комбинезона явно пытался подражать Гоголю.
Алина, Артур и Мышкин по очереди представились.
— Так, так… Замечательно… И что мы тут делаем?
— Мы ученые из группы, которая исследовала Саркофаг, — смиренно ответил Мышкин. — Там, у Саркофага, наш лагерь. Нас насильно перевезли сюда бойцы «Долга». Теперь мы возвращаемся в свой лагерь, чтобы забрать оборудование.
— Очень жаль, но вынужден вам это запретить. Припять на военном положении.
— Именно потому что город на военном положении, мы и хотим уйти, — настаивал Мышкин. — Мы не участвуем в вашей войне.
— И все же у меня есть приказ — задерживать всех, кто пытается покинуть город.
— Но на каком основании? Мы не представляем опасности для «Свободы», мы не собираемся примкнуть к «Долгу». Мы просто хотим вернуться в свой лагерь.
Двое патрульных переминались с ноги на ногу. На их лицах читалось, как в открытой книге: «Кончай тянуть резину, командир. Брось этих шизиков. Пускай проваливают».
— Это для вашей же безопасности! — воззвал «свободовец».
— Не могу с вами согласиться, — возразил Мышкин. — Мы взрослые люди и способны сами отвечать за свою безопасность.
Командир засомневался, но, видимо, ему не хотелось потерять лицо перед подчиненными.
— Ладно, — грубо сказал он. — Хватит мне зубы заговаривать. Давай в штаб, там разберемся.
И вдруг один из «свободовцев» охнул, схватившись за грудь, и осел на асфальт. За его спиной стоял Ивэйн и вытаскивал из тела убитого свой меч.
Второй патрульный повернулся, вскинул автомат, но Ивэйн почти без замаха полоснул его лезвием по горлу.
— Бегите, мой король! — закричал он. — Я задержу их!
Как развивались события дальше Артур, Алина и Мышкин не увидели — они бросились бежать в ближайшую подворотню. Сзади застучали автоматы. Потом, убедившись, что их не преследуют, ученые перешли на шаг.
— Ну ты упрямый осел! — Алина в ярости стукнула Артура кулаком в плечо. — Я же тебе говорила: не делай. Или делай, но без меня. Я что, по-твоему, с воздухом разговаривала?!
— Не кричи, пожалуйста, — Артур обиделся. — Я же был прав. Все кончилось хорошо.
— Ничего еще не кончилось! — буркнула Алина.
— Вы правы, Алиночка, — мягко сказал Мышкин. — Ничего еще не кончилось. Поэтому не надо ссориться. Успеете наверстать потом, за Периметром. Если забудете, на чем остановились, я, так уж и быть, напомню…
Тут из ближайшего переулка с грохотом вырулил БТР и затормозил прямо перед оторопевшими путешественниками. Передний люк открылся, и из кабины вынырнул «долговец» Грач.
— Карета подана! — воскликнул он с улыбкой. — Никто не хочет прокатиться?
— Ой, Никита, — возликовала Алина. — Ты просто рыцарь на белом коне!
— Да я сразу о вас подумал, когда все это началось, — ответил смущенный юноша. — Поехал к вам, смотрю: а вас нет. Решил, что будете уходить из Припяти. Ну и догнал.
— Мой король! — из-за поворота показался Ивэйн с окровавленным мечом в руке.
Добежал, встал чуть поодаль, переводя дыхание.
— Все в порядке, мой король! Погони нет.
— Спасибо, — искренне сказал Артур. — Никита, найдется у тебя еще одно место?
— Да ты что! — возмутилась Алина. — И думать не смей!
— Дура! — сорвался Артур. — Я же его сам позвал! Что же мне его теперь — бросать?!
— Оставайся с ним, раз сам позвал!
— Да поместитесь вы все, — миролюбиво сказал Грач. — Никого не бросим. Всех увезем! Залезайте быстрее.
Алина демонстративно уселась на переднее сиденье рядом с Никитой. Трое мужчин уместились сзади.
— Теперь держитесь крепче, — посоветовал «долговец». — Попробуем сходу проскочить блокпост.
Однако выбраться из города им удалось без особого труда. «Свободовцы» даже не удосужились завалить мешками трассу. Только опустили шлагбаум, который бронетранспортер сбил одним ударом. Охранявшие блокпост свободовцы выскочили на дорогу с автоматами, постреляли вслед, но пули не причинили беглецам ни малейшего вреда.
Давид Роте встретился в Ханкилдеевым и теми немногими бойцами, которым удалось избежать ареста. Быстро выслушал донесения, велел обустраиваться и поднялся на холм с биноклем, чтобы оценить обстановку. Верный сотник последовал за ним.
Генерал взглянул на юг, в сторону Припяти, на восток — тихо. Ни души. Даже тварей не видно, куда-то попрятались. Посмотрел на север — в сторону Саркофага и заметил в брошенном лагере ученых двух человек. Повернул рычажок электронного увеличения — картинка скачком приблизилась. И замер, перестав дышать. Эти заплетенные во множество косичек светлые волосы он узнал сразу, хоть и не видел их больше десяти лет.
— Даже прическу не поменяла, — пробормотал он. — Вот растяпа, все ей нипочем.
И вдруг широко улыбнулся и под взглядом изумленного сотника продекламировал:
Потом лицо генерала затвердело. Он оторвался от бинокля и крикнул:
— Ханкилдеев!
— Слушаю, господин генерал!
— Ты вот что, сотник, — Роте потер подбородок. — Собирай командиров отрядов. Мы выступаем к Саркофагу. Новый лагерь будет там…
Лета-Мнемозина была отличной помощницей. Одного она не могла сделать — мгновенно перенести его на пять километров над Зоной, к Саркофагу. Этот путь Плюмбум должен был проделать на своих двоих. В любом случае со знаниями, накопленными Летой-Мнемозиной, в голове бежать было куда легче и проще,
