Когда оборотень, немного пришедший в себя во время рассказа, закончил, Корбин без интереса посмотрел на него и спросил:
– Так значит, ты со страху перекинулся?
– Ну да…
– А чего к своим не пошел?
– В таком виде? Они же меня сами и сожгут, только вначале кольями осиновыми истыкают.
– А чего кольями-то? Мечами вроде как надежнее…
– А ты им это объясни. Они же как их лошади, ни разу не грамотные. Вот вбито в них, что оборотней да вампиров только осиной убить можно – они с осиной и полезут.
– Так перекинулся бы обратно. Тебя вряд ли кто-то видел, а самому язык за зубами держать не так и сложно.
– Да пробовал, не получается. Я же никогда раньше не оборачивался. Сначала думал – счастье-то какое, стал наконец настоящим оборотнем, а потом раз – и оказалось, застрял в этой личине. Спрятался в лесу, думал ночи дождаться, а тут тебя почуял, решил посмотреть, кто здесь… Слушай, ты же маг – может, поможешь?
– Чего ради? Нет, история твоя интересная, конечно, но для меня бесполезная. Да и не смогу я тебе помочь – тут менталист нужен.
– А хозяин твой?
– Это какой хозяин?
– Ну, который нашу армию разогнал…
Корбин расхохотался:
– Вообще-то, это я.
– Брешешь…
– Сам брешешь, шавка. Может, тебе еще и шрам от стрелы показать? Между прочем, попал ты, а рану пришлось заживлять мне, любимому… Ладно, надоел ты мне, а веришь или нет – то мне без разницы. Оставлю тебя в таком вот виде, чтоб у тебя нехороших мыслей вроде напасть внезапно не возникло, и пойду. Счастливо остываться.
– Стой! Я же сдохну!
– Ну да, разумеется. А ты чего хотел? Думать надо, когда к незнакомым магам подкрадываешься.
Оборотень замолчал, только смотрел тоскливо. Похоже, смирился со своей незавидной участью. Корбин вздохнул, присел перед ним на корточки и внимательно посмотрел в глаза:
– Ладно, слушай сюда: я могу попробовать помочь тебе, но предупреждаю сразу – это будет очень больно.
– Я согласен.
– Нет, ты не понял. Будет ОЧЕНЬ больно и не факт, что что-нибудь вообще получится. Больше того, велика вероятность того, что ты умрешь. Но если получится – ты выполнишь мое поручение. Согласен?
– Какое поручение?
– Простенькое. Отнесешь мое письмо вашему королю, а потом – свободен, как ветер.
– А вдруг обману? Пообещаю отнести – и не отнесу…
– Неужели ты думаешь, что мага легко обмануть? Обманешь – умрешь, только и всего. Поверь, умирать будешь долго, смертная метка – это тебе не комар укусил.
– Согласен, – вздохнул оборотень. – Мне терять нечего.
А потом его скрутило так, что, казалось, сейчас кости вывернутся из суставов, и нахлынула совершенно дикая боль. Казалось, еще немного – и он умрет. И тут в мозгу прозвучало… Он, наверное, и сам не смог бы повторить, что, но одну мысль понял твердо: оборачивайся, или умрешь. Оборотень рванулся, задергался, извиваясь… И вдруг все кончилось, он обнаружил себя сидящим на земле. В человеческом облике.
М-дя… Оборотень был хоть и некрупный, но внушительный, а человек получился так себе. Не замухрышка, а просто какой-то… Мелковатый – так, наверное, правильнее всего сказать. Вроде и мышцы есть, и сложен пропорционально, но кость тонкая, рост невеликий. Словом, подвела его все-таки эльфийская кровь.
Теперь оборотень сидел в голом виде на куче веток и пытался понять, что же с ним произошло. А что произошло? Да ничего. В прошлый раз умение перекидываться включилось в момент смертельной опасности. Логично было предположить, что и сейчас произойдет нечто подобное. Оставалось убедить организм оборотня в том, что он вот-вот умрет, что оказалось не так уж сложно сделать. Все-таки правы палачи, боль – универсальный помощник, если надо от человека чего-то добиться, неважно, возможного или невозможного. Как оказалось, это утверждение было справедливо и для оборотней.
Пока Гринвальд приходил в себя, Корбин озаботился текстом послания для короля Руалии. Нет, с текстом проблем не было – главное, указать основную мысль и добавить побольше ругани, все остальное адресат додумает сам. Проблемы были с тем, чем и на чем писать. Как-то не привык Корбин таскать с собой в бой чернильницу, да и с бумагой здесь почему-то были проблемы. Пришлось, злобно ругаясь от необходимости портить хорошую вещь, отрывать, точнее, откромсать ножом большой кусок белой льняной рубахи. Конечно, шелк владетельному графу больше приличествует, но в походе Корбин, по старой памяти, предпочитал одежду попроще. Увы, хотя перед боем граф и переоделся в чистое, рубаха успела пожелтеть от пота и пропахнуть дымом, но все это были пустяки – не на балу, чай. Главное, что для целей Корбина получившийся лоскут подходил вполне, а рубаха – дело наживное.
Проблему с чернилами и письменными принадлежностями, точнее, с их отсутствием, он тоже решил до банального просто. Взял сухих веток и в два счета нажег угля, которым и написал послание. Не слишком презентабельно, конечно, но главное – содержание, а не форма. Правда, писать наспех обожженными угольками тоже было удовольствием ниже среднего, но, потратив с полчаса времени и сказав много теплых и ласковых слов, Корбин все-таки смог завершить послание, после чего вновь обратил внимание на оборотня. Тот с потерянным видом бродил вокруг, не решаясь уйти, хотя Корбин никаких заклинаний подчинения не накладывал, да и не собирался. С такой мерзопакостной магией – это к менталистам, Корбин подобным не занимался и в силу неспособности к ментальной магии, и просто из брезгливости. Копаться в людских душах – это хуже, порой, чем в дерьмо нырять, такая гадость там попадается. Оборотню об этом знать, правда, не полагалось, пускай думает, что находится под контролем.
– Ну и что ты ходишь, как неприкаянный, – спросил его Корбин. – Сядь, посиди, передохни – тебе еще топать и топать.
– Как я в таком виде пойду? Одежды-то нет.
– Ну, с трупа какого-нибудь снимешь, их здесь много валяется. Что я тебя, как маленького, учить должен? Чай, не первый раз замужем.
– Хозяин, а если король погиб?
– Отдашь письмо тому, кто принял на себя командование армией, и – свободен. Но лучше, конечно, королю. Готов?
– Да, конечно…
– Ну тогда держи письмо и дуй отсюда, чтоб я тебя больше не видел.
Посмотрев вслед стремительно исчезающему за деревьями голодранцу, Корбин встал и решительно направился прочь. Тело свое он как мог подлатал, и теперь ему как можно скорее хотелось выйти из зоны магических возмущений, чтобы отправиться, наконец, домой.
Нет, ну он прямо как чувствовал, что не стоит влезать в это дело, и все равно влез. А все прабабка… Явилась – и давай мозги пудрить, что надо с Багванной воевать. Армия там, мол, разваливается, магов сильных почти нет, да еще и дворяне за трон грызутся. Так что пару пограничных провинций грешно не откусить, а если повезет, то и всю страну к рукам прибрать получится.
Прабабка была, конечно, сильным магом. Одним из сильнейших на континенте – правда, это следовало только из ее слов, но, тем не менее, два королевских мага второго ранга, жившие при дворе, почтительно кланялись при ее приближении, так что если она и соврала, то несильно. Маги знают и умеют больше простых людей – это вдалбливали в голову короля с детства, с того самого момента, когда у него прорезался
