— Приглашаю всех посетить наш музей, автобусы отходят каждый день от здания областной администрации в пятнадцать ноль-ноль, для вас я это сделаю бесплатно!
— Как для Щаранского?
Конечно, выпили тут больше, чем обычно, чтобы угрюмость ушла, и даже Вадик с трудом удержался — вернее, Галька удержала его с трудом.
Московский писатель О.П., чтобы перебить впечатление, начал свой рассказ, забасил:
— Приехали японцы ко мне как лауреату премии Акутагавы с телекамерой миниатюрной, чуть ли не в моем кулаке помещается, — тут все посмотрели на его кулак, в таком и наша, русская, камера почти поместится. — Купили они водки и, что меня удивило: повели на улицу! Говорят: вы же про бомжей пишете, идите со своими героями выпейте, а мы заснимем... Японцы любят показывать, как плохо все другие живут...
— Ну, а ты что?
— Отказался я — не пошел! СПИД там можно из стакана подхватить. Это они, самураи, любят опасности...
— А я бы пошел! — сказал вдруг Веня. — Да вот я прямо сейчас пойду, пол-ларька скуплю и на вокзал, там бомжей всегда много! Куплю им всем билеты...
— Пиджак от Версаче снимут, — продолжил Егор. — Печатку вместе с пальцем утащат, дадут по голове. В общем, ты хорошо им пригодишься!
Веню сейчас ничего не страшило: Лидия за него не идет...
О.П. изумился: сказано, что широк человек, выходит, что пермяки-то еще шире.
— Хочу с наследником престола встретиться, — озабоченно говорила Надька. — В Москву к вам поеду скоро. Это ведь будет уже новая династия! Князь Владимир Кириллович был женат на княгине из рода Багратидов, а это неравноправный брак...
Надька говорила все это Боре Ихлинскому, и он наконец-то понял: она, как бешеный штурмующий бомбардировщик, делает очередной заход, чтобы обстрелять эротическими ракетами именно его. И поступил традиционно, по-русски: бежал на кухню покурить.
— Мы же еще за родителей не поднимали, — озаботилась вдруг Галька. — Ваше здоровье, Анна Лукьяновна!
— Ну, пока еще ваш тост за мое здоровье не подействовал, я буду говорить сидя, — попросила Анна Лукьяновна. — Теперь вы можете наполнить бокалы!.. Есть люди, которые работают в обществе компенсаторами. У Лидочки, в частности, такая должность. К ней все приходят со своими обидами, проблемами.
— Ура, за нашу драгоценную! За Лидию!
— Вот мы здесь веселимся в честь моего рождения, — развела руками Лидия. — А где-то Вайль и Генис мучаются друг без друга, сглупили-поссорились, а теперь, наверно, гордость не позволяет сбежаться! А давайте их помирим!
— Это разве в наших силах? Как мы их помирим!
— Телеграмму им пошлем: “Российский читатель просит русского автора Вайля и Гениса вернуться в русскую литературу!”
— По факсу я отправлю. Только куда? — спросил Веня.
— В редакцию “Иностранки”, они там печатаются.
— Папа, папа, — тормошил Аркадия важный сын, — А ты когда о тете Лиде будешь говорить?
— Пожалуйста... Господа, предлагаю выпить, если есть, а если нет, то просто обсудить тезис: Лидия склеивает собой реальность, соединяет мир вокруг себя.
— Во дает! А в прошлом году, Аркадий, ты говорил, что распадающийся мир склеивает искусство!
— Что такое, уже полчаса удобства закрыты, кто там засел?
— Это дядя Егор закрылся, — трезво оценил обстановку племянник Лидии.
— Нам пора, — в который раз повторял Андрей Шубин.
— Ну еще пять минут, — умолял О.П.
— Хорошо. Други! “Татищев” проводит опрос: что есть Пермь для вас?
Тут посыпалось со всех сторон: место рождения, город на всю жизнь, место ссылки — это последнее сказала Лидия.
— Да? Ну, ничего, — принялась утешать Лидию вся компания. — Мы тебе скрасим ссылку-то! Побольше бы таких ссыльных было!
— Егор, выходи, тут очередь.
— Тихо, тихо! — сказал Аркашин отпрыск. — Я знаю, как нужно вызвать. — И властным тоном психоаналитика он сказал в дверь: “Дядя Егор, слушайте внимательно: правую, именно правую руку протяните к задвижке, тяните вправо...
На диво всем дверь вдруг легко распахнулась, и появился Егор, медленно наводящий порядок в одежде.
