— Вы, меланхолики, ничего не знаете о текущем моменте! — Йог взял в руки бутылку с антигриппином. — А кто так громко звонит? Я надеюсь, они не с пустыми руками.
Свое лицо торжественно внес писатель К-ов. Такое лицо надо носить, говорил взгляд Дороти, его второй жены, — и, возможно, последней.
— А Дороти потащила меня к вам смотреть Дали! — Писатель по очереди поцеловал у дам ручки и устроился на диване. — Забыли мы бутылку рислинга — приготовили и вот... дома оставили.
— Значит, будете чай пить, — сказала Света, ни секунду не верившая в то, что забыли. Просто люди экономят все время... на что-то. Антон пожалел, что игра в парад так быстро закончилась: он всего два самолетика из газеты сделал — хотел пускать на параде, вот так.
— Убери это безобразие. — Света показала ему на самолетик, размокший в стакане у писателя К-ова. — Иди принеси чистый стакан. Вам с синей Настасьей можно поужинать в детской комнате.
— Сейчас, я только выпущу все через трубу и уж потом заправлю баки горючим — поужинаю. — Антон скрылся в туалете.
— Он мечтает стать летчиком или космонавтом, — наскоро пояснила реплику сына Света и достала с полки альбом.
Писатель К-ов великодушно согласился послушать о Дали, ведь если посмотреть со сто двадцать пятой точки зрения, то в будущем космонавту на неизвестной планете легче адаптироваться к странностям, если знает такие картины...
Миша вдруг стал вспоминать: в детстве он играл в космонавта: кошку завязывал в платок и крутил вокруг своей головы — это была центрифуга. Потом кошка спала очень долго.
— А мы-то спрашиваем у судьбы, за что все болезни и прочее. — Света широко раскрыла глаза. — А ты кошку мучил, и теперь надо расплачиваться...
— Да она потом жила еще сто лет!
— Вот так... все понятно...
Йог Андрей прошептал что-то вроде “карма” и мирно отключился.
Сонечка на всякий случай взяла Безымянку на руки.
— А я знаю, почему сказки хорошо кончаются! Потому что мы фашистов победили. Если б не победили, то в сказках бы Кащей сам всех съедал...
— Деточка, ты уже Дюма начала? — изумленно спросила Настю Дороти.
— Ну, Миша-то нам читает... каждый день! — Настя согрела голос максимумом восторженных нот, какие смогла выдать, чтобы помириться с домашними.
А Света все искала подходящую паузу, чтобы вставить слова Льва Израилевича: да, плохих людей, может, больше на земле, но жизнь идет вперед благодаря хорошим. Кстати, почему его сегодня нет? А раз нет, то пора бы и остальным по домам — она демонстративно раздала детям градусники, и тут в дверь позвонили. Но это не Лев. Это Лю с сыновьями. А у нас грипп! А у нас тоже, ответила Лю. И с гриппом, значит, она пошла к Ивановым, возмутился про себя Миша, но Света взглядом сказала ему, что нужно все вытерпеть.
— А то сказки будут плохо заканчиваться — победой Кащея, — прошептала она.
— Чашек не хватает!
— Сейчас... Миша мне на юбилей свадьбы подарил пару. — И Света достала завернутые в целлофан с бантиком чашки, при развертывании одна распалась на части — была разбита, но искусно скреплена целлофаном.
— Да разве можно в нашем государстве покупать что-нибудь в целлофане! — завелась Лю. — Мой благоверный цветы мне взял завернутыми... и что! Все сломанные оказались.
Тихим ангелом пролетел образ родины.
— Ладно, к счастью, — решительно всех успокоила Света. — Не будем много об этом... Как говорил мой дед, если бы ничего на свете не билось, не ломалось, то для кого заводы бы работали...
— Праведница ты наша! — Шерстяной свитер Миши пришелся Свете на щеку.
— Брат, достань там из сумки две бутылки водки, — сказала Лю закуривая.
Из детской доносилось: “Дура”, “А вы осеннее каннибальство вообще”, “Скелет”, “Фиг его знает!”.
— Что это еще за “осеннее каннибальство” такое? — спросила Лю.
— Альбом Дали купили — будешь смотреть? — Из последних сил Света старалась быть любезной с гостьей.
— Ну, поплачете вы, давая детям такие образцы! — усмехнулась Лю.
Света заметалась внутри себя в поисках положительных качеств Лю: не жадная, красивая, с юмором... А главное, что через этот крепкий узелок прошла нить ее, Светиной, судьбы — она через нее с Мишей познакомилась, нужно все вынести. И шарики под потолком своим шамански-мудрым покачиванием из стороны в сторону словно подтверждали это. Прилетел самолетик из детской — опять в чай!
Уже плачут
— Света, хватит! — Миша не находил слов для жены.
— Склеить Дали! Зная, что это для меня очень дорогая книга, да она и в самом деле двести рублей стоит! Нет, не могу... Мы должны сдать ее в детдом, сил больше нет! О мамочка, ты же говорила мне... Боже мой... Все мне говорили... Тетя Паня! Писатель К-ов, Лю, наконец.
— Ну, она же робко так склеила. — Миша размочил край альбома и разрезал страницы. — Репродукции не пострадали!
