заблудитесь, и придется поисковую экспедицию организовывать.
Отец нашелся в лаборатории, но вопреки обыкновению там ничего не горело, не кипело и не булькало. Он обложился фолиантами, посвященными кровососущему племени, кипами исчерканных кривыми каракулями собственного почерка листков и пыхтел трубкой, очень напоминая маленький бородатый паровоз, механикам которого стоило бы устроить капитальный ремонт котлам.
— Здравствуй Клер, — а глаза у него конечно красные. Видимо, получив от меня письмо о скором приезде, всю ночь читал. Или все-таки еще раз увиделся с мамой и она его покусала.
— Я тоже рада тебя видеть, — попробовать, что ли повисеть у него на шее или лучше не стоит? Не помещусь же. — Чем занят?
— Думаю о будущем, — кажется, у нас проблемы. Чтобы заставить гнома, пусть даже полукровку, заниматься подобным ему нужно либо дать задачу рассчитать прибыль от финансового вложения, либо указать на пару-тройку сбывшихся примет пророчества о конце света. — И, боюсь, оно будет не слишком радостным.
— Что случилось? — даже гадать боюсь. Так, а куда бы здесь примоститься, если единственное кресло занято? Может на наковальню? Она вроде бы чистая.
— Пока ничего, — отец в задумчивости пожевал трубку. — Но прогнозы, составленные дядей твоей подруги Лаэлы, угрожающие.
— Ты знаком с ее родней? — вот уж чего-чего а этого не ожидала.
— История взаимовыгодных отношений эльфов и гномов в человеческом государстве длинна и для представителей налогового департамента смертельна, — усмехнулся один из самых богатых жителей государства. — Вообще это именно их, как лучших профессионалов, я когда-то нанимал искать Хенею. То, что ты подружилась с молодой представительницей клана спрятавшихся на свету, большая удача. Узнав об этом, восстановил старые знакомства и теперь осведомлен о ваших подвигах и проблемах даже лучше, чем ты думаешь. Эти хитрые лисы свое потомство без присмотра не бросят. Пока оно не повзрослеет, по крайней мере. И то, чего они нарыли, меня просто ужасает.
— Ну, за время моего обучения пару раз были мелкие неприятности и не совсем хорошие происшествия, — я лихорадочно начала вспоминать, чего же успела натворить. Так, семь попоек, в которых почти не пила, во всяком случае, ходила своими ногами, два дебоша, одна случайная кража… И зачем Торкат упер с лотка торговца мыло? Неужели купить нельзя было?
— На них мне чихать, — честно сознался папа. — Сам молодой был, глупости делал, юность для того и нужна. А вот то, что ты продолжила фамильную традицию и нажила врагов в контрразведке, избив и унизив сына одного из ее высокопоставленных сотрудников, это плохо. Пулю в плечо, тебе нанятые злым родителем отребья пустили именно по этой причине. А ведь хотели просто убить, хорошо Хильда рядом была. Почему, кстати, ты не взяла ее с собой на практику?
— Ну… — признаться честно, внятного ответа на этот вопрос у меня не было. — Получилось так.
— Получилось, — пробурчал отец. — А у меня чуть сердце не остановилось, когда узнал, что на поезд в котором вы ехали налет был. За что я ей плачу, спрашивается? Ладно, это потом с ней самой обсужу. Тоже мне нашлась телохранительница, подопечного больше чем на месяц от себя отпускающая… А еще Хенея опять объявилась и закупила столько товаров двойного назначения, что их хватит на небольшую войну. Если честно, удивлен, почему нас с тобой еще не пригласили на допрос под зельем правды.
— Где она появлялась? — вот это новость так новость. Надеюсь, не в городе? А то ведь придется бежать, свобода воли мне пока дорога.
— У моих подгорных родственничков, чтобы на их финансовых рынках кризис начался, — папа явно сегодня не в духе. — Черный лотос на взрывчатку меняет. Оптом.
То, что я еще не в подвале контрразведки не моя заслуга, а их недоработка. Пара лепестков этого магического растения заставит знающего пару заклятия базарного фокусника, а на две-три минуты стать самым счастливым архимагом мира. А потом начнется отходняк, который убивает каждого второго, но выживших навсегда оставляет с прибавкой к магической силе. Цветок этот идет на вес даже не золота. Алмазов.
— Хорошо хоть не меня ловит, — надо же найти в этом дне что-то положительное, верно?
— Угу, — вздохнул отец. — Крови то во фляжке много осталось?
— Почти полная, — честно созналась я. — К прикладывалась раз десять всего, не больше?
— Да ну? — поразился он и даже привстал из кресла. — Это у тебя так редко проявляется жажда?
— Ее симптомов вообще ни разу не чувствовала, — ну если не считать пару раз, когда вместе с гномами «почти не пила» чуть больше, чем нужно. Похмелье на описание этого бича вампиров, кстати, сильно походит, только оно вроде бы слабее. — Просто использовала кровь как легкий стимулятор.
— Странно, — отец пыхнул трубкой. — Очень странно. Уж раз в месяц-то накатывать обязательно должно было, я даже заговоренный бочонок своей крови уже заготовил, думал у тебя там на донышке осталась…
— Так она твоя? — поразилась я.
— А чья ж еще? — пожал плечами папа. — Не с Рональда же сцеживать, отравишься еще, кровопийцам содержимое вен рыб, лягушек и прочих холоднокровных противопоказано. Да и потом родственная вроде как должна сильнее действовать.
Хм, логично. Да и что-то такое нам преподавали в теории магии. Впрочем на практике при использовании и разработке различных ритуалов этот эффект почти никогда не используется, среди магов процент законченных моральных уродов не выше, чем среди простых обывателей.
— Действительно, странно, — согласилась с ним я. — Если верить тем грудам макулатуры, в которые ты зарылся, то после второй инициации я должна полюбить кровь всей душой, а мне она как-то абсолютно безразлична. Ну, примерно как кефир. Пить можно, но лучше налить в бокал чего-нибудь еще. Пап, а ты точно уверен, что мама была вампиром?
— Ну а кем же еще? Кровавое безумие есть, регенерация есть, способности к магии есть. Все совпадает!
— Но кровь то я не люблю. Ну, если только с мясом и гарниром.
Отец задумался, пролистал чего-то в своих книгах, но потом просто захлопнул их и махнул рукой. Ответа у него не было.
— Ладно… И вообще пап, я тебя хотела познакомить со своими друзьями. И они между прочим уже полчаса ожидают нас в малой гостиной под зорким взглядом Рональда.
Басовитый смешок, раздавшийся из широкой груди отца заставил меня очаровательно покраснеть.
— Моя принцесса до сих пор не любит присутствие дворецкого во время еды?
При этих словах папа подошел и заключил меня в свои теплые и такие надежные объятья, и как в детстве приподнял и закружил по каморке, сбивая в беспорядке раскиданные документы и шелестя страницами раскрытых томов. После чего опустил обратно на землю и удерживая за плечи отставил на расстояние вытянутых рук, изучая мое раскрасневшееся лицо с ехидным прищуром.
— Спасибо что вернулась дочка…
Не знаю, может быть в мире и существует какое-нибудь средство от девичьих слез, но к сожалению или к счастью оно не попадается у знакомых мне аптекарей. После этих слов в уголках моих глаз что-то предательски защипало и я наконец-то ощутила, что я дома. Не дома у отца промышленника и владельца большинства окрестных земель, ввязавшегося на свою и мою голову в конфликт с сильными мира сего, а дома у моего папы, моего единственного, самого близкого человека.
Улыбка, заполненная слезами, слезами радости и облегчения и моментально покрасневший и распухший носик, который хлюпает где-то в районе воротника отцовской рубашки. Что это если не счастье…
Кое-как приведя себя в соответствующий приличной девушке вид и для острастки пару раз ударив кулачком по широкой папиной груди, я все же вытащила его из лаборатории. Но несомненно он бы не был бы самим собой если бы не оставил последнее слово за собой. Уже перед самыми дверьми гостиной он немного притормозил и с загадочным видом шепнул мне на ухо:
— Рональда при гостях не взрывай! Договорились?
Вот зараза! За это он схлопотал острый локоток куда-то в район несуществующей талии.
