– Какая ещё лиса?! – повысил голос Смирнов.
– Песец, – бросил подошедший Вячеслав.
– Всё, Андрей Валентинович, чую долго нам сидеть без связи с Большой землёй.
На следующий день после закрытия аномалии Галдан родила мальчика.
Мальчонка был настоящий богатырь, крупненький и горластый, весь лагерь сбежался на его крики. Появление ребёнка немного отвлекло людей от вчерашней неприятности. Малыш вытеснил на время из душ людей смятение, он мгновенно стал всеобщим любимцем.
– О том, чтобы теперь отпустить Галдан с ребёнком, не может идти и речи, вы меня понимаете? – Дарья Поповских, старший медик лагеря, внимательно смотрела на Смирнова и Вячеслава.
– Конечно, Даша, мы не можем на это пойти, – Вячеслав глянул на полковника.
Тот согласно кивнул. Но Галдан и не порывалась к уходу, наоборот, всем своим видом она показывала, что намерена остаться с приютившими её людьми. Она всем приветливо улыбалась и даже дозволяла женщинам экспедиции подержать немного мальчонку. Вечером Вячеслав после разговоров под коньячок в палатке полковника, направился к костру, где в этот раз была только Катерина. Она, не отрываясь, следила за пламенем и была полностью погружена в свои мысли. Катя обернулась, заметив приближающегося Вячеслава.
– Извините Катя, что отвлекаю, – инженеру стало неловко.
– Ничего, Вячеслав Андреевич, ничего. Так… дом вспоминала.
Молчание затянулось.
– Катя, вы не находите, что ребёнок не очень-то и похож на Галдан?
– Я заметила, что у него светлые волосики.
– Вот именно! Это говорит о том, что отец ребёнка явно не азиат, даже с учётом всех условностей, даже если волосы потемнеют.
– Знаете, Вячеслав, надо немедленно приступать к обучению Галдан русскому языку. Мы, пока она была беременна, к ней не подступались – а сейчас самое время. Плюс к этому надо и у неё учиться.
– Катя вы правы, вообще-то я и хотел к этому подвести наш разговор, – инженер улыбнулся в свои пышные усы.
– Экий вы хитрец, Вячеслав Андреевич! – хохотнула Катя, – с Галдан пока лучше всего находит общий язык Наташа из медиков и моя Ленка.
– Ясно, вот завтра и дадим им задания, пусть учат и сами учатся. Потом сержантов подключим. – Ну, я спать, всего доброго, Екатерина.
– Спокойной ночи, Вячеслав Андреевич.
Наутро Лена приступила к новым обязанностям, она не отходила от Галдан ни на шаг, постоянно показывая на что-либо и повторяя туземке русские слова. По прошествии нескольких дней Галдан уже уверенно называла многие обиходные вещи в лагере. Но с глаголами было очень туго. Пока она называла лишь несколько, самых простых слов – таких как, дай, пошли и тому подобное. Через день Лену сменяла Наташа, таким образом, учёба, путём полного погружения, не прекращалась ни на день. Вячеслав, сетуя на то, что его команда рабочих сидит без дела, получил разрешение Смирнова на рубку леса и возведение пары деревянных строений. Одну постройку Вячеслав хотел сделать жилой, а вторую забрать под склад для своего добра.
– Ну не могу я в палатке долго жить, душа дома просит, – уговаривал он Смирнова.
– Ладно- ладно, потом посмотрим, может тебе придётся не два дома делать, а десять, – хитро прищурился полковник.
– Намёк понял, – согласился инженер.
Вячеслав и его команда начали валить лес – выбирали сосны и лиственницы, с длинными и ровными стволами, не сухие.
– А то сухотка будет у жильцов, – объяснил Соколов.
Под брёвна первого венца Вячеслав положил пару монеток в шерстяном отрезке материи. Как он пояснил, это к богатству. Параллельно с домом, его мужики сработали столы и лавки, принялись за оконные ставни, в светлое же время суток, за неимением стёкол, использовали полиэтилен, благо его было достаточно. Постоянная высадка групп наблюдения на 'Заставе Васильева', как решили назвать эту природную площадку, выявила закономерность в поведении туземцев, шаманы появлялись тут три раза в месяц, иногда на скалу доставляли человека и оставляли его на ночь. Если утром человек ещё был на скале, его забирали на лодках и провожали погреться у костра. Но зачастую, ночью оставленный на камне туземец исчезал. Дозорные объясняли это высокими волнами и холодом вод Байкала.
Как стало ясно, туземцы не жили около истока Ангары, они просто постоянно наведывались к скале, которая стояла посреди реки. Это священное место для её народа, пояснила Галдан. Её малыш рос здоровеньким, стабильно набирал вес. Волосики на головке у него так и не темнели, как и свойственно женщинам, об этом факте любила посудачить женская половина лагеря. Но уже и мужчины замечали, что черты лица мальчика явно не азиатские, точнее глаза у него были немного раскосые, но и они были светлее, чем у мамы. Галдан пока отмалчивалась на назойливые вопросы по этому поводу. И вскоре, их перестали задавать, поняв бесперспективность этих попыток докопаться до истины. Аномалия не открылась ни через день, не через неделю, ни через месяц, не через два. Людей, как могли, успокаивали, занимали работами по специальности. Отправлялись научные партии по окрестностям лагеря. Бойцы охранения постоянно находились на 'заставе Васильева', вторую заставу открыли на мысу, названном Лиственничным, из-за обилия растущих там высоченных лиственниц, с запада лагерь прикрывали патрулями на лодках. Восток держали под наблюдением пешие дозоры. Туземцы пока никак себя не проявляли, кроме как своими постоянными сборищами в истоке Ангары, у Шаман-Камня, той самой скалы над водами Ангары. Бригада Вячеслава построила таки два помещения, первое из которых – склад был забит оборудованием, инструментами и станками, пока ждущими своего часа. Во втором доме, точнее в большом зале на первом этаже, собрались начальники лагеря и главы подразделений – Вячеслав, Радек, Дарья, Катя и три офицера.
Полковник, на правах председательствующего открыл совещание, главным вопросом.
– Что мы будем делать, если аномалия не откроется? – Смирнов, скрестил пальцы рук и, бухнув по столу, обвёл всех долгим взглядом, сделав паузу, он продолжил, – сейчас нам надо уже что-то предпринимать, через три, максимум четыре месяца начнётся зима. Есть ли у вас какие-либо предложения?
Начал, как обычно, Вячеслав.
– Я вот что думаю, пока ничего не ясно… но! Нам уже надо серьёзнее обустраиваться.
– Зимой будет холодно, а топливо надо будет экономить.
– Вот,- он выложил на стол ту самую странную фигурку из белой глины, которую нашли во время похода биологов.
– Что это? – Раздалось несколько голосов.
– Что ты имеешь в виду, Вячеслав? – полковник удивлённо посмотрел на инженера.
– Кирпичи.
– Ты хочешь делать кирпичи? – воскликнул полковник.
– Разве не надо? Кто зимой откажется от печки? – инженер обвёл взглядом маленькую компанию.
– Но как ты будешь их делать, где материал возьмёшь?
– Я уже нашёл, спасибо нашей Галдан. Я месяц назад показал ей эту фигурку и спросил где взять много таких белых штучек. Она мне рассказала про белую воду, которая выше по течению большой реки входит в неё. То есть, выходило, что такие белые глины есть на реке, впадающей в Ангару. Поэтому сейчас я ставлю первоочередной вопрос по организации экспедиции на поиски белых глин. Я знаю, что они хорошего качества – глина жирная, фигурка не разбилась о камни с метровой высоты падения. Нам нужны печи на зиму и нужен кирпич для построек.
– Ясно, я думаю, что возражений быть не может по этому вопросу? – Смирнов оглядел людей.
– Но как мы поступим с туземцами? Ведь это сейчас мы в волчьем углу и пока нас никто не обнаружил, только потому, что мы не высовываемся? А они по реке шарятся постоянно.
– Да, Ярослав, это верно. Но мы не можем вечно тут сидеть! – объяснил полковник.
