– Хорошо, товарищ профессор. Короче, мы с Петренко пообщаемся и подумаем, что делать.
– Вы меня поставите в известность, Андрей?
– Конечно, Николай, я вам сообщу наши оргвыводы, – Смирнов улыбнулся и продолжил свой путь.
Оказалось, Петренко и сам приметил маски Хатысмы, сначала он их списывал на восточный менталитет тунгуса. Потом перестал, уж больно нехороши были молнии, метаемые из-под густых бровей вождя. К тому же он довольно плотоядно засматривался на женщин экспедиции, особенно к худенькой и невысокой Мышкиной, которая так стала дорога для самого Петренко.
Поэтому он даже обрадовался разговору со Смирновым и сразу высказал свои подозрения на этот счёт. Мужики в итоге решили допросить вождя, но незаметно для его кочевья. Но сначала надо было изолировать тунгуса Алгурчи, который, собственно и привёл сюда Хатысму. Тунгуса взяли под белы рученьки ошивавшегося недалеко от частокола на полпути к чумам. Позже нашли и его парнишку, играющего с детьми в становище тунгусов. Обоих привели в избу к Смирнову. Сержант Васин своей лапищей мягко усадил побледневшего Алгурчи на лавку и встал молчаливой громадой за его плечами.
– Ну, рассказывай нам, дорогой друг Алгурчи, кого ты нам привёл?
Тот кинул тревожный взгляд на сына, который тихо перевёл ему вопрос. Алгурчи сглотнул и уставился в дощатый пол. Пауза затягивалась, Алгурчи покраснел как рак, но упорно продолжал соблюдать тишину. Внезапно Петренко треснул по лавке кулаком и заорал на тунгуса.
– Что ты теперь молчишь, засранец?! Чего вы там задумали? Хочешь, мы ещё раз вас перестреляем, как курей? Отвечай, кого привёл и чего задумали!
Алгурчи инстинктивно отбросило к брёвнам стены, Огирэ сидел, не шелохнувшись, только побледнел и закусил губу.
– Переводи, – негромко сказал Огирэ Смирнов. Тот заговорил, не глядя на отца.
Тунгус слушал сына с каменеющим лицом и, когда тот закончил, Алгурчи уронил голову на грудь и разрыдался. Петренко уже хотел было влепить ему пощёчину, но занесённую руку вовремя перехватил Смирнов.
– Не надо, Ярослав. При сыне-то, нехорошо это.
Алгурчи что-то спросил у сына, тот ответил целой тирадой, довольно импульсивно.
– Акира, пойми, мы не будем долго ждать, – Смирнов уже начал нервничать.
Огирэ кивнул, – Да, я понимаю, отец говорит, что его заставили провести кочевье Хатысмы поближе к вам, чтобы здесь Хатысма стал вашим кыштымом.
– Зачем?
– Захватить острог и отомстить за Тутумэ.
– Как он хотел захватить острог? Он что, не знает, как мы побили воинов этого Тутумэ, которые хотели убить нас, когда у нас и стен-то не было. Что они смогли? Ничего!
После короткого разговора с отцом, Огирэ продолжил.
– Он должен был войти в острог жить, а Немес…
– Кто?! Тот, о ком Бекетов говорил?
– Немес это бурятский князь, у которого Тутумэ и Хатысма были кыштымами. Вот он и должен будет напасть, когда Хатысма с сыновьями будет в остроге.
– Теперь всё ясно, – проговорил Смирнов, присел на лавку и вытер мокрый лоб, – Что-то жарковато натоплено.
– Когда он должен напасть? – Прокричал Петренко.
– Отец говорит, что сегодня ночью.
– О, чёрт!
Смирнов приказал держать пока Алгурчи в избе, не выпускать даже сына. Потихоньку собрали людей в посёлке. Петренко проинструктировал личный состав и рабочих, приказал всем проверить оружие и, вообще, проявлять всяческую бдительность. Вечером, Хатысму пригласили в посёлок, вместе с сыновьями, предоставив избу. Тунгус с невероятно гордым видом прошествовал к крыльцу, величаво держа руку на эфесе сабли.
На крыльце был устроен некий почётный караул из четвёрки морпехов, так, чтобы в избу входили по одному человеку. Смирнов и Петренко у крыльца пригласили тунгусов войти. Те стали по одному заходить и пропадать в дверном проёме. В прихожей в это время трудился Васин и отделение морпехов, входящих гостей Васин встречал ударами своих могучих кулаков, а остальные лишь быстро вязали бесчуственные тела.
Позже, сложив сыновей вождя на пол в боковой комнатке, Хатысму привели в чувство, плеснув тому холодной воды из котелка в лицо. Придя в себя и оглядевшись, тунгус сразу заверещал, бойко тараторя и вращая, ставшими вмиг безумными, глазами.
– О, клиент сразу дошёл до кондиции и орать на него не надо, – рассмеялся Петренко.
– Ага, ведите Акиру, парни, – сказал морпехам Смирнов.
– Эй, Куросава, заходи! – крикнули с крыльца.
Стараниями готового во всём сотрудничать с 'очень хорошими казаками' вождя, выяснилось, что бурятский князь, решив провернуть ночную атаку на посёлок, вельми ошибся, доверившись 'лучшему другу казаков' – Хатысме, который и так хотел обо всём рассказать полковнику.
– Ну хорошо, заливай дальше, – кивая, проговорил Смирнов.
Тот продолжил о том, что сегодня ночью Немес должен на лодках подойти к посёлку со стороны Байкала. А его люди в кочевье должны были по знаку запалить чумы в становище и устроить всяческий шум в кочевье, отвлекая поселковых. А он, Хатысма, должен был с сыновьями напасть на охраняющих частокол одиноких стражников, помогая этим самым атаке воинов Немеса.
– Хех, знатно задумано. Стратег, блин, нам попался, – хмыкнул Васин.
– Ещё не попался, Олег. А вот попасться он нам теперь уже должен, – заявил полковник, – во что бы то не стало! Надо выяснить, не стоит ли за ним Бекетов.
– Думаешь? – немало удивился Петренко.
– А почему бы и нет, Ярослав? – Смирнов пожал плечами, – может, Пётр Иванович решил нас пощипать и проверить, что мы стоим.
– Хм, а ведь возможно, – пробормотал Петренко.
– Короче, так или нет, но мы должны подготовиться к атаке. Как будем встречать их, на реке, на берегу или у частокола?
Решили установить секреты и на реке и у тунгусов в становище. Всех туземцев загнали в посёлок, заперев в двухэтажной граднице-казарме и избе, вместе с сыновьями вождя. На берег Байкала отправлялся сержант Зайцев с пятёркой морпехов, Петренко с семерыми бойцами занимал позиции в становище.
Смирнов оставался защищать посёлок, рабочим выдали АКСы, а заодно и проверили ещё раз боезапасы посёлка. Выходило негусто – хотя стрелкового оружия было достаточно: ещё двадцать АКС-74М лежали в ящиках в заводской смазке, плюс оставался десяток АПС и двадцать четыре цинка с патронами для АКС, получалось около двадцати шести тысяч патронов для автоматов и около шести тысяч пистолетных выстрелов.
К двум гранатомётам было тридцать выстрелов, их пока решили не трогать. На две снайперки СВД было около девяти тысяч выстрелов. Наличествовало двадцать два бронежилета и двадцать две 'Сферы'. Около ста гранат РГО и РГН. Практически аналогичным было и состояние вооружения в Белореченском посёлке, только у них не было касок и броников. Да и запасы стволов находились только у новоземельцев.
– Ну что, ребята, пришёл и наш черёд защищаться. Надеюсь, справимся не хуже наших товарищей, – полковник напутствовал солдат и рабочих у ворот перед занятием позиций.
Солнце медленно катилось к закату, морпехи заняв позиции, выжидали врага. Пока было тихо, с Байкала сигнала не поступало. По идее, байкальская шестёрка должна была, визуально встретив туземцев, передать сигнал на базу и, сопровождая нападающих, выдвигаться к посёлку, попутно постаравшись вычислить князя. Так в ожидании уже стукнуло три ночи, потом четыре, солнце уже понемногу вставало со стороны Байкала.
Продрогшие до костей морпехи уже собирались потихоньку сниматься с засад, оставляя по паре человек
