Я посмотрел в зеркало заднего обзора. Урал тоже удачно выехал, а толпа мертвых вновь смыкалась, чтобы подкрепиться своими перееханными товарищами.
– Если так и будем тут стоять, они вновь нас нагонят…
Ну, этого никому не хотелось, поэтому мы быстро двинулись дальше. Отложив дробовик, я включил рацию.
– Урал, все в порядке? – спросил единственный волнующий меня вопрос.
– Все отлично, – раздалось из рации, – вы нам, считай, всю дорогу расчистили.
Дальше дорога как обычно, не считая того, что нет ни одной машины, только брошенные стоят. Дома здесь выглядели немного более оживленными, чем на окраине города. Кое-где в окнах были даже видны люди. В нескольких окнах вдоль дороги вывешены красные вещи. В одном я даже заметил красное полотенце, а на нем белый шарф… На балконе одного из домов мужик сидел с винтовкой и постреливал в шатающихся на улице мертвецов, заметив наши машины, он заорал что-то и кинул вниз бутылку. Не увидел нашей реакции, стал орать что-то еще, пока не выскочила его жена и не увела его внутрь квартиры. На других балконах стояли семьи, чуть ли не все целиком. С надеждой на дорогу смотрели. И на нас в том числе… А вот на одном балконе мертвяк замер…
Сначала решили выехать на площадь, оглядеться. Здесь еще стояли радиоинститут, место, в общем, мало чем примечательное, за исключением того, что должен быть не меньшим рассадником зомби, чем наш университет.
Площадь выглядела так, словно на ней вели бой. Центральная часть, где росло несколько деревьев, полностью выгорела, дорогу завалили разбитые и обгорелые машины, некоторые все еще плотно чадили горящими бензобаками. На площади было много трупов, в основном уже обращенных, с разбитыми головами и оторванными конечностями. Хотя, несмотря на все повреждения, многие из них еще дергались, пригвожденные к земле жуткими ранами. Кое-где шатались еще живые зомби, как не глупо будет сказано. И я был почти на сто процентов уверен, что если встать посреди площади и пальнуть в воздух, из-под обломков вылезет еще раза в три больше такой нежити.
В первый момент ничего особенного я не заметил, а потом, приглядевшись, заметил одну интересную вещь. Там какое-то административное здание стоит, высокое, еще советской постройки, так у него шесть черных джипов, а между ними баррикады из офисной мебели в человеческий рост. Здание в круговой обороне и его защищают. Главное, в одном окне здоровое красное полотнище вывешено, на пару этажей вниз. Вроде как там люди в форме, только не в военной. Может, они тут эту войну и устроили. Только, ничего крупнокалиберного на первый взгляд не заметно, даже особенной охраны на баррикаде не видно, только один человек на джипе с какой-то винтовкой. С такого расстояния и не определишь, что за модель.
– Спросим у них, что за ситуация, – решился я, указывая на укрепления.
– А не боишься? – спросил Артем, выворачивая автобус на дорогу.
Я только и залюбовался его умелым вождением. Тут места ровного нет, все обломками засыпано или мертвяками дохлыми. А у него все равно получается проехать, никуда не врезавшись, только пару раз царапнул за остовы автомобилей.
– Если бы нас хотели убить, то уже бы сделали, – стараясь казаться спокойным, сказал я, а потом, не удержавшись, хлопнул его по плечу и веселым голосом крикнул, – не дрейфь, все отлично будет!
– Что ты так кричишь? – возмутилась Светка, сидевшая совсем рядом, – Тут люди и так издерганы!
– Молчу… – пискнул я в притворном испуге, – нем как заливная рыба.
Спереди раздался предупредительный выстрел. Я сразу забыл о разговоре и схватился за дробовик. Обернувшись, увидел, что весь салон уже на полу. Тихо лежат, закрыв головы руками, как я и говорил. А что там в окне…
Обогнув пару обгорелых автомобильных остовов, мы вышли почти на прямую и выстрел остановил нас метров за пять от укреплений. Сейчас там уже было больше народу Видны трое, но стволов на нас уставлено наверняка больше. И сейчас дверца одного джипа распахнута и оттуда на нас смотрит здоровенный пулемет, вроде как «Корд», но по одному стволу не определишь. А высовываться и нагло разглядывать его мне не очень хотелось. Единственное, что меня немного успокаивало, что сразу на поражение стрелять не стали, а значит, чувство совести у них есть. Смотрят на нас настороженно, но не стреляют. Я толкнул Артема в плечо. Он на меня посмотрел удивленно, но послушался. Чуть подтянувшись, нажал нужную кнопку и открыл дверь автобуса.
– Кто такие? Чего надо? – крикнул один из них, наверное, командир.
Я показался в проеме. Один мертвяк вылез из-за разбитой машины, как только дверь распахнулась. Не успел я и дробовик с плеча снять, как хлопнул выстрел, и голову зомби разнесло на мелкие кусочки. Что-то долетело даже до стекла окна нашего автобуса. Стараясь не меняться в лице и выражать прежнее спокойствие, я демонстративно снял дробовик и поднял руки вверх. Вроде как с добрыми намерениями. Люди вроде как знак поняли, стволы вверх подняли и руками махнули, чтобы подходил. Но тут же мертвяков штук восемь шатается…
Поняли, почему торможу. Несколько выстрелов и путь чистый. Другие подтягиваются на шум, но я пройти успею. У ближайшей ко мне машины дверь открыли и я влез. Сразу за мной дверцу закрыли. Нет, это точно не войска. Нашивки ЧОПа.
Меня встретил мужик лет сорока с военной выправкой. Тот самый, что нам кричал. Вопросы он задавал короткие и быстро, словно по мишени стрелял. Я старался отвечать примерно в такой же форме.
– Кто такие?
– Гражданские. Эвакуируемся потихоньку.
– А что здесь забыли?
– Семью забыли. Вытащить надо.
– Дело святое… Здесь семья?
– Нет, в доме рядом.
– А сюда что пришли?
– Спросить хотел, что да как. Не соваться же не глядя…
– Понятно… Люди в такие времена за людей держаться должны. Ситуация как? Хреновая ситуация. Мертяки ходят. Если ваша семья в синих высотках дальше по дороге, можете разворачиваться. Там уже всех сожрали. Военные туда заглядывали. еле отбились. Да и красных знаков там тоже не видно. На Театральной какая-то шваль в банке закрепилась… Если только военные их уже не вышибли. Стреляли там здорово. А что у рынка, наверное, знаете…
– А военные то как? На Победе их не слышно и не видно, только бомбили там сильно, я, если честно, только результат видел.
– Два БТРа тут проезжали. А утром еще грузовик, часов в десять… Когда уже разобрались, что к чему… Скорее всего, дезертиры…
– Так вы тут с утра?
– Мы тут с трех ночи… Собрали нас и говорят, что заплатят немеренные деньги, если тут кордон выставим. А потом добавили, что если увидим кого хрипящего и шаркающего, да еще и руки тянет, то в башню ему без разговоров. По ходу, пара шишек тут заранее знала, что за петрушка начнется… Говорили же, что в Москве это еще раньше, чем у нас началось, а нам просто не говорили…
– Может, – сказал я, – а вы что тут до сих пор делаете? Деньги сейчас же уже вряд ли пригодятся…
– А куда мы денемся? Работодатели наши где-то в районе полудня погрузились на два автобуса с тонированными стеклами и двинули в сторону Москвы… А мы уже сюда и семьи привезли, и людей с улицы понабежало… Да и мелких чиновников тут бросили… Куда всю эту толпу вывозить? А у нас всего семь машин… Не бросать же… Военные помочь обещали, да сами на ушах стоят… Больше половины по домам разбежалось… Вот, сказали, через недельку, пока все более менее устоится…Недельку то продержимся. А дальше как дела? Что дальше рынка творится, вообще не в курсах.
Я рассказал. Заодно и добавил про тех мертвяков, что неожиданно научились бегать.
– Бегать, говоришь? Это нам тогда вообще «тушите свет, сливайте воду». А с какой радости бегают
