нами, заодно посмотреть, как его «орлы» службу несут. Когда мы по новому загрузились на нашу технику, я даже попытался произвести что-то вроде переклички, но из-за нехватки средств связи, единственное, что вышло, так общий хор, что все на месте. Тихомиров тогда даже крякнул от неудовольствия и выписал мне еще одну накладную со своей подписью. Вроде как на жизненно важные нам рации. Одолжив у меня одну рацию, он предупредил «гараж», чтобы ждали гостей.
Тронувшись, мы вполне спокойно выехали за пределы охраняемой территории и на первом же повороте свернули направо. Здесь улица снайперами уже не простреливалось и количество ходунов резко подскочило. Многие шатались по дороге, совершенно не обращая на нас внимания. Некоторые, правда, пытались нас остановить, но шедший первым БТР был куда тяжелее. Я вылез наверх, чтобы разглядеть получше, что твориться и сразу же увидал нужную нам стоянку. Главным ее отличием было то, что ворота были заперты, а перед ними топталась относительно небольшая толпа мертвяков. Не больше сотни… Услышав звук моторов, примерно треть из них тут же начала отползать в сторону. Остальные же лишь повернули свои уродливые морды к нам. Тормозить мы не собирались и расшвыряли в стороны, как котят. Все-таки со всеми своими технологическими новинками и приборами, человек сильнее мертвяка. И побежден ими, не успев даже понять, что битва началась. Сейчас лишь получалось спасать недобитые остатки.
Предупрежденные заранее солдаты тут же открыли нам ворота. Трое тут же заняли наиболее удобные позиции для отстрела мертвяков, а третий держал руку на пульте, готовый закрыть ворота в любую секунду. По скупости и четкости движений юыло видно, что все уже отработано.
Мы тоже не стали медлить и влетели внутрь на полном ходу. Не успел шедший последним Урал заехать внутрь, как ворота уже начали закрываться. Вместе с нами успело пробраться всего трое или четверо, да и тех солдаты быстро упокоили. Спрыгнув с брони, я подбежал к выходу, но кроме кровавого развода на металле ворот, да и расчлененного трупа, ничего не обнаружил. В сторону меня отпихнул солдат в резиновых перчатках и противогазе. Мученически вздохнув, он подцепил валявшийся с нашей стороны кусок трупа и потянул за собой. Проследив за ним глазами, я увидел, что в дальнем углу трупов навалено уже целая куча. Их просто некуда было девать, как я понял. На подземной автостоянке ни сжечь, ни выбросить тела не получится. Можно закопать, но для это нужно сначала продолбить кучу бетона, что так же не очень привлекает.
– Все в порядке парень, – сказал мне другой солдат, пнув ботинком еще один труп, оставшийся внутри, – больше никто не пролез.
– Трофимов! – позвал подполковник, – вам ниже! Четвертый уровень. Только свет там включить не забудьте.
– Так точно!
Верхние три уровня были заняты техников. Военные расположили машины так широко, потому что боялись, что перекрытия не выдержат такого веса.
Всего я насчитал больше десятка БТРов, шесть БМП и четыре тяжелых, крытых грузовика. На четвертом уровне военных машин не было. Лишь несколько дорогих иномарок. Заехав внутрь, я понял, почему нас сюда подогнали. Они и вправду не могли уследить за всей стоянкой. Возможно, даже сюда и не спускались. У одной из иномарок сидел мертвяк. Мужчина лет сорока в дорогом костюме. В спине две дырки от пюл и наполовину съедена рука. И все же он встал и пошел на нас, когда мы заехали. Я даже не стал пулю на него тратить, а проломил череп прикладом своего автомата.
– Располагаемся, – сказал с усмешкой дядя Коля, помогая оттащить труп в дальний угол, – когда, бишь, в Сельцы?
– Завтра, – подтвердил я, – Вот еще… Хорошо бы эти машины раздраконить… Там полно всего, а мы тут не на один день…
– Ты тут вообще решил остаться?
– Нет, конечно… Мы тут будем, пока военные не свернут операции в городе. Когда будет эвакуация всей Театральной, тогда уйдем и мы.
-А я ведь любил этот город, – сказал мне охотник, проведя рукой по черному боку «Митцубиси», – никогда не думал, что придется уйти вот так…
– Я тоже… Как вы думаете, кто-то захочет уехать сейчас в Сельцы?
– Я нет… Миш, я останусь с тобой, ты мне нравишься… Если бы я тебя встретил раньше, чем все это началось, то наверняка бы взял к себе в команду охотится… Спину тебе можно доверить…
– А вам разве Алена не рассказывала, кто с ней учится?
– Она рассказывала про «тупого рокера», который одевается ужасно и еще ужаснее себя ведет… Даже голову не каждый день моет…
– В самом деле? – удивился я, но сам провел рукой по всклокоченным волосам.
– Я думаю, тебе стоит сказать остальным, что будет, пусть сами решают…
– Наверное, вы правы…
Покончив с автомобилем, мы Вернулись к остальным. Не став откладывать дела в долгий ящик, я попросил тишины и взял слово.
– Друзья… я надеюсь, что сейчас каждого могу так назвать… Мы вместе много пережили, но сейчас время решать… Завтра уезжает конвой на полигон, под охрану военных… Я же пока остаюсь здесь… Я никого не хочу заставлять принимать мое решение, поэтому спрашиваю у вас, кто хочет остаться со мной, а кто хочет уйти. Никого заставлять не буду и приму любое решение. Единственное, о чем попрошу – оставьте оружие. На полигоне вас запишут в рабочие отряды, и оно вам не понадобиться. Там вас ждут безопасность, еда и спокойная работа. Здесь же у вас останется оружие и возможность хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию… Решайте…
Это было необходимо. Просто необходимо для того, чтобы потом не возникало противоречий. Наша спасательная функция почти завершена. Осталось только вытащить одну семью и больше не будет той опорной идеи, что цементировала отряд. Все снова развалятся на семьи, которые будут думать в первую очередь о себе. В такой ситуации мы не сможем долго так продержаться. Те, кто не хотят бороться, должны уйти…
Как не удивительно, но первой вышла Светка. Встав рядом со мной, спокойно сказала:
– Я тебе верю. И останусь с тобой…
Взяв ее руку в свои, я только и смог, что сказать спасибо. Следующим ко мне присоединились дядя Коля, Сашка… К моей радости многие из тех, с кем мы начинали, не захотели уходить… Зато нас покинул Сергей вместе со всей семьей и почти все, кого мы подобрали на посту ДПС. Остался лишь Влад, брат Насти. Сказал, что хочет вернуть долг за то, что мы их вытащили. Макс тоже остался. Сказал, что на полигоне ему делать нечего, как и его семье. А здесь все свое…
В общем, нас осталось меньше тридцати человек. Чуть больше половины людей, что я сюда привел, не желали оставаться бок о бок с зомби и единственное, чего хотели – покоя и возможности по новому начать жизнь.
– Завтра мы поедем за оружием, – закончил, – все, кто хочет уехать, поедут с нами.
Таков итог…
Этот вечер и ночь все равно проводить здесь, так что еще будет время попрощаться. Все важные вопросы уже были решены, поэтому сидеть и спокойно занимать одно место не было надобности. Сейчас занялись, в основном, бытовыми проблемами, особенно бурное участие приняла женская часть нашего коллектива, распоряжаясь, что и куда разложить. Мне же срочно был необходим повод, чтобы не принимать участие в этой постройке второго Рима. Как и все гениальное, на ум он пришел совершенно случайно, пока все располагаются, я объявил, что нужно сходить к солдатам, дежурившим наверху. Очень важно разузнать информацию о том, что здесь происходило, происходит и, возможно, будет происходить. На деле же, как говорит одна моя подруга, сходил «погреть уши».
Немного страшно было идти одному по пустым залам автостоянки, но я успокаивал себя тем, что здесь военные точно зачищали территорию, и нет ни одного мертвяка. Кроме того, со мной сейчас был трофейный АКС, поэтому любая неправильно зашевелившаяся тень рисковала возможностью получить несколько пуль от меня, сильно испугавшегося.
– Стой, кто идет?! – остановил меня окрик, когда я уже вышел на верхний уровень.
Я поднял руки и ответил, что не зомби, а живой. Иду с нижнего уровня. Военные успокоились и
