– Да что у вас здесь за бункер такой! – поразился я, не выдержав.
– Потом расскажу… Сейчас прямо над твоей головой люк вентиляции, видишь его? Пожалуйста, скажи, что видишь, эта вертушка все ближе.
Я запрокинул голову. Прямо надо мной, с сорванной решеткой, было отверстие люка. Потолки здесь низкие, рукой можно свободно дотянуться. Я коснулся рукой края люка, но зацепиться было не за что. Придется подтягивать стол, чтобы влезть.
– Хорошо, теперь лезешь туда. Да, правильно, двигай стол, так легче будет. Там ход прямой, главное, не сворачивай никуда, там только дополнительные ответвления. И вниз не провались! Когда доползешь до винтов, скажу, куда лезть дальше…
Вентиляция представляла собой широкий квадратный проход с металлическими стенками, покрытыми толстым слоем пыли и обравшейся в клочья паутины. Воздух ничто больше не гнало по трубе к решеткам, поэтому ползти было легко, только от каждого движения труба отдавала жестяным грохотом, немного прогибаясь под моим весом. Были боковые ответвления, но я, помня о предупреждении, в них не совался, просто все время полз вперед.
– Слушай, Паш, – обратился я к рации, – пока ползу, развлеки меня историями, что же это за сооружение такое? И почему о нем никто не знает?
– Ладно, к черту конфиденциальность, все равно это уже никого живого не касается, – решился бывший охранник, – бункер этот был построен всего четыре года назад. Место выбрали специально, как можно удаленнее от город и вообще от любых поселков, где жили люди. Дополнительно сверху еще лесок насадили, чтобы любые следы раскопок спрятать. Ты вообще ползешь? Ну, ползи… Тут уровень секретности был как в личных записях президента. Хотя он о нем тоже не подозревал. Иначе велел бы все здесь свернуть или, в лучшем случае, вывести за пределы населенных территорий. Здесь велись разработки биологических сывороток. Догадываешься, к чему я клоню? – конец фразы многозначно завис в воздухе, но мне больше подсказок не надо было. Ответ сам быстро пришел на ум.
– Так здесь разработали эту заразу? – ужаснулся я, чуть не потеряв направление.
– Почти, – голос в рации смутился, словно не очень хотел об этом рассказывать, – здесь его улучшали. Первичные версии привозили в стальных кейсах какие-то мужики в костюмах. Я был при передаче, потому и говорю. Даже скажу, что и они, и наши ботаники знали, что это такое. И все равно с этим работали.
– Какие ответственные, – фыркнул я, снова чуть не свернув. Здесь воздух не был таким вонючим, но стал гораздо теплее. Мне даже стало душно. Я подумал, что это от того, что труба заметно опускалась вниз. Не настолько, чтобы соскальзывать с нее, но так, чтобы это чувствовать невооруженным взглядом.
– А вот и не угадал, – встал на защиту голос, – заразу не здесь выпустили. Даже сюда ее к нам занес один из рабочих. Приехал сюда уже с укусом, на складе обратился, перекусал всех своих, а потом по нарастающей. А уж после этого кто-то перевернул стенд со всеми наработками. Оттуда и всякие живчики полезли, небось уже навидался таких?
– Угу, – буркнул почти себе под нос, устав ползти на локтях.
И почти сразу же после этого вентиляция неожиданно кончилась, и я ввалился в небольшое помещение с расположенными на противоположной стене мощными и большими винтами.
– Паш, кажись, я до винтов добрался, – сказал я в рацию, поднимаясь на ноги.
– Молодец, теперь иди к стене справа от винтов. Там должна быть лестница из скоб. Ее сделали специально для техников, чтобы легче было за винтами следить. Поднимешься по ней и попадешь в небольшое помещение, это мастерская, оттуда будет дверь и длинный коридор. Идешь там налево и минут через пять бегом ты на месте. Я с ключом буду там. И торопись, вертушка с минуты на минуту будет здесь.
Я и сам об этом догадывался, поэтому не стал задерживаться. Лестница была очень даже схематичной, простые стальные скобы, вбитые в стену, без всяких поручней и других предохранений от неожиданных и случайных падений. В любое другое время я бы десять раз подумал, стоит ли по ней подбираться, но сейчас у меня не было времени даже нос почесать. Матерясь и стараясь не смотреть под ноги, я лез по скользким и холодным ступенькам, на которых даже конденсат собрался. Руки и подошвы очень быстро стали мокрыми, отчего я еще больше боялся соскользнуть.
Лестница была даже еще более высокой, чем думал, и хоть я даже не считал ступени, отмахал никак не меньше пары сотен ступенек, прежде чем рука схватилась за край распахнутого люка.
Взбудораженный таким, подъемом, я даже не стал оглядываться, а распахнул дверь и помчался по коридору, успев все же заметить, что справа он был наглухо закрыт тяжелыми стальными дверями. Ботинки гулко стучали по полу, а я все так же несся по темному коридору, лишь местами освещенным слабыми фосфорными маячками.
А вот и нужная мне дверь. Небольшая такая железная дверка, ничем особенным не примечательная, но с двумя замками по обеим сторонам. Один горел зеленым светом, а второй все так же оставался с красным индикатором.
– Павел! Ты где? – крикнул я в темноту, пытаясь вспомнить, были ли где ответвления от коридора, из которых можно пробраться в другие части. Вроде были, но все перекрыты. Если только с другой стороны не открываются.
Ответом мне было только эхо, быстро, впрочем, затихшее. Я выругался. Сам меня гнал, будто за мной с клещами бежал, а вот сам опаздывает. Надеюсь, с ним ничего серьезного. Все же, если не он, так бы и блуждал здесь без всякого толка, пока бы мертвецы не поймали. В запертом со всех сторон помещении так бы все и закончилось. А этот парень все же вроде как жизнь мне спас. И у него второй ключ… Хотя тут один замок уже вроде как открыт.
Я достал рацию и переключил ее на вызов. К моему невероятному удивлению, огонек не мигнул, реагируя, потому что он вообще не горел. Если заряд сел, то это очень плохо. Мгновенно занервничав, я перевернул рацию, чтобы снять панель и посмотреть батарейку. Только в ней вообще не было батареи, только пустое место с торчащей пружинкой. Кто-то уже давно вытащил ее для чего-то другого.
– Да что же это такое! – мне стало страшно еще сильнее чем прежде. Не могут быть галлюцинации настолько совпадающими с реальностью!
От злости швырнул рацию об пол, и почти сразу же там ударилось что-то мягкое. Не веря своим глазам, я подошел ближе и присел рядом. Прямо под открытым замком лежало обезглавленное тело в синем камуфляже. Тело лежало здесь не первый день, кровь уже свернулось, да и гниение уже началось. Трясущимися руками я нащупал на груди трупа бейджик и сорвал его, поднеся к замку, единственному источнику света, пусть и цветному.
– Павел Свиридов… – прочитал я севшим голосом и прислонился к двери, чувствуя, что сейчас схожу с ума, быстро и без промедления. Надо было успокоиться.
Дверь почти сразу завибрировала, передавая снаружи гул каких-то двигателей. Вскочив, я одним движением ключ-картой открыл второй замок и пинком распахнул железную дверь. Мимо, на низком бреющем полете пролетал военный вертолет, тяжело вооруженный, но с местами для десанта.
– Эй! – заорал я как сумасшедший, размахивая руками пытаясь привлечь к себе внимание, – Я здесь! Я живой!
Мне было уже все равно, враги это или друзья. Лишь бы люди, хоть чье-то общество, чтобы окончательно не сойти с ума.
Эпилог.
– Не улетай! Здесь есть живые! Пожалуйста!!! – надорванный вопль пробился даже через гул лопастей вертолета, когда он на бреющем полете, постепенно набирая высоту, пролетел над остатками лагеря беженцев, окруженных уже рассасывающейся толпой зомби. Часть мертвецов отвлеклась на пожирание убитых собратьев, сбиваясь в плотные кучки над распростертыми телами, другие оказались слишком далеко от оставшихся живых, чтобы среагировать на них, просто замирая или отползая куда- нибудь в тень. Хотя еще около пары сотен зомби, волнуясь и давя друг друга, толпилась у одного из трейлеров, расшатывая его стенки. Наверху сидели три или четыре человека в старом, складском камуфляже, безоружных и отчаявшихся. Один использовал разряженный автомат как дубинку, держась за ствол и стуча по головам тех мертвяков, что пытались подтянуться на крышу. Особенных шансов у них выжить не было, да они и сами это прекрасно понимали. И последнюю надежду в душе сломал пролетевший
