могу ему поддаться. Точнее — мог. Нет, подарок Бринсли Шеридана сегодня будет спокойно лежать на дне планшета. И во втором полете — тоже. Он пригодится, но позже. Право на риск нужно еще заслужить.
— «Баярдена»! — сказал он. — Скорость ноль восемьдесят пять световой. Приступаю к выполнению учебного задания.
— Хорошо, — отозвался Рамон. — Действуй.
Сергей Криворотов
МАЛЬЧУГАН ИЗ ПОСЛЕЗАВТРА
…Мерцающие звезды исчезли, то был лишь сон.
Простая деревянная мебель, словно из музея, букетик полевых цветов на круглом столе посреди комнаты… Желтое утреннее солнце тянуло в открытое окно лучи. Они и разбудили меня теплым прикосновением, и еще птичий гам, показавшийся вначале записью из фонотеки корабля. Завороженно следил я за переливами листвы в раме окна. Словно и не было долгого полета. Но день этот, будничный для планеты, —
Послезавтра по отношению к нашей прошлой земной жизни.
Я вскочил, разминаясь, и выглянул наружу. Оказалось невысоко, и я, как был в плавках, сиганул в мягко спружинившую, еще мокрую от росы траву.
Итак, физически я в норме; меня и моих товарищей волновало другое: как приспособиться к новому в человеческих отношениях, иному уровню знаний, ко всем переменам за наше долгое отсутствие?
Правда, встретившие нас заверили, что эти трудности преодолимы. Люди нашего Послезавтра… Ни деформированных черепов с гигантскими лбами, ни атрофированных нижних челюстей, ни длинных рук с чудовищно утонченными пальцами, ничего похожего на карикатурные портреты, нарисованные болезненной фантазией предков. Они выглядели совсем как мы, вернее, лучшие из нас, только казались немного отрешенными. Впрочем, о достигнутом ими приходилось лишь гадать, но мы станем одними из них, людей Послезавтра. Так обещали встретившие нас.
Я добежал до бассейна и с разбегу бросился в холодную воду. Время замерло в тот же миг и вновь ожило, лишь когда я вылез и, прыгая для согрева, направился будить ребят. Но едва я покинул воду, появилось странное ощущение. Можно было поклясться, что за дощатым некрашеным забором скрывается некто, следящий за мной. Оглядевшись, я обнаружил в заборной щели блестящий от любопытства глаз.
— Я тебя засек! — торжественно провозгласил я, демонстративно отворачиваясь.
— Знаю, — отозвался тонкий голосок, исходивший откуда угодно, только не от заборной щели.
Я вновь посмотрел на забор; глаза на месте не оказалась. Я вздохнул, намереваясь идти своей дорогой, да так и обмер. Прямо передо мной, широко расставив тонкие ноги в красных сандалетах, с руками за спиной стоял пяти-шестилетний карапуз в белых трусиках и панамке, сосредоточенно изучавший мою внешность. Одного взгляда на выразительное, полное живого интереса лицо хватило, чтобы признать следившего за мной незнакомца. Но как он смог столь быстро проникнуть по эту сторону забора и незаметно зайти мне за спину? Ребенок как ребенок. В его возрасте я начинал постигать азы радиотехники; интересно, а что может мальчуган из будущего? Словно отвечая, мальчишка присел на корточки, опустил ладони между редких ромашек, немного напрягся и медленно поднял их над цветочными головками. Через мгновение он вскочил на ноги, отряхивая с ладошек травинки и комки почвы. Там, где он касался земли, проклюнулся еще один зеленый росток; вытягиваясь на глазах, прошел все стадии развития, и вот закачалось новое желтое солнышко в оправе белых лепестков. Я не мог вымолвить ни слова, успокаивая себя, что стал жертвой гипноза.
— Вовсе нет, — возразил малыш, точно угадывая мои мысли. — Простая биоиндукция. Каждый пацан так может.
Неуверен, произнес он «пацан» или другое равнозначное слово: я понимал непосредственно смысл его фраз, звуки же оставались в стороне от восприятия. Я не мог даже поручиться, шевелит ли он губами, когда говорит.
— Этому вас учат, м-м-м… в школе? — выдавил я наконец.
— Не-а, — пренебрежительно махнул малыш. — Каждый умеет сам.
Это было сказано так, будто он вовсе не нуждался ни в какой школе. Скользнув по его лицу слабой тенью, мимо пронеслась большая стрекоза.
— Ты был у звезд? — заблестели глаза мальчишки, и снова я не заметил, чтобы он разомкнул рот.
— Конечно! — кивнул я не без гордости; пожалуй, больше нечем похвалиться перед этим необыкновенным представителем будущего.
На его губах мелькнула озорная улыбка:
— А летать можешь?
— Как? — переспросил я, подозревая, что он имеет в виду вовсе не аппараты из летного арсенала.
— Ясно! — констатировал мальчишка, тихонько смеясь. — Вот так!
Он разбежался, без усилия прыгнул, как обычно прыгают в длину дети, но не приземлился тут же, а взлетел и плавно поплыл по воздуху, направляясь к изгороди.
Мое остолбенение длилось недолго.
— Опустись сейчас же! — закричал я испуганно, живо представив, как секунду спустя мальчишка падает и расшибает нос видимо, в каждом из взрослых спит до поры до времени Воспитатель, который сейчас пробудился во мне, то ли потому, что некому больше было одернуть сорванца, то ли слишком необычно выглядело происходящее.
— Не бойся! — Мальчишка развернулся и на высоте двух-трех метров двинулся обратно.
— Где твой отец? — решительно потребовал я, подозревая, что кажусь комичным.
— У меня нет отца, мы вообще живем без взрослых, — прозвучал во мне его голос.
Я замер с открытым ртом, пытаясь воспринять картину мира, полного оставленных родителями детей. Но тут же отогнал нелепую мысль, слишком она не вязалась с представлениями о будущем. Да и вчера…
— Это биороботы, — ответил малыш, приземляясь в двух шагах.
Я вспомнил отрешенный вид встречавших, странно равнодушные взгляды, которым мы не придали значения. Выходит, мальчишка не врет?
— Вот еще! — фыркнул новый знакомый.
— Как тебя зовут-то? — спохватился я.
— Можешь называть Малышом.
— Я все-таки не пойму, неужели на Земле совсем не осталось взрослых?
— Они улетели к звездам…
Как-то не верилось, что человечество могло бросить детей на произвол судьбы и сбежать со скоростью света на звездолетах.
— Ну и словечки у тебя в голове! — засмеялся Малыш. — Да никто нас не бросал. Просто они перебрались туда все, а Землю подарили нам.
«Оригинальное решение жилищной проблемы», — с иронией подумал я. Вспомнилось мгновенное перемещение мальчишки из-за забора, и обожгла догадка, что звездолетов могло и не быть.
— Но… дети должны жить со взрослыми, учиться у них…
— Чему и зачем? — искренне удивился Малыш.
Что-то избитое о преобразовании Вселенной едва не сорвалось с языка, но я сдержался и только спросил:
