Он по-прежнему был одним из самых близких соратников Горбачева. Весной 1991 года сопровождал его в поездке в Японию и Южную Корею. На обратном пути сидели в президентском салоне самолета и пили коньяк.
- Раиса Максимовна меня обняла, треплет меня за мочку уха и говорит: «Миша, вот из всех, кто здесь присутствует, тебя только я не предам и Леня. Остальные - уже продали тебя давно». А там все его окружение сидело, и все рты пооткрывали, Игнатенко (пресс-секретарь президента СССР, ныне - гендиректор ИТАР-ТАСС. - О. К.) вообще позеленел. Пришлось еще коньяка приносить, чтобы сгладить неловкость.
С предательствами, впрочем, и по линии Горбачев-Кравченко тогда все было не вполне безоблачно. Втайне от президента СССР председатель Гостелерадио вел переговоры с руководством РСФСР о передаче второго вещательного канала российскому телевидению.
- Мы тайно встречались с Полтораниным, Попцовым и Лысенко (министр печати, председатель и гендиректор Гостелерадио РСФСР соответственно. - О. К.), к маю должны были начать вещание - так и случилось, 13 мая «Вести» вышли в эфир. Тогда начиналась кампания по выборам президента России, Ельцину был нужен телеканал, и, конечно, Горбачева на нем метелили всячески. Горбачев мне звонит: «Кто открыл канал?» Я говорю: «Конечно, я». Он: «Ты что, с ума сошел?» А мне до этого Скоков (вице- премьер РСФСР. - О. К.) приносил тайно сделанную диктофонную запись разговора Ельцина с Горбачевым, когда Ельцин говорит, что ему нужен телеканал, а Горбачев отвечает: «Я только за, но Кравченко почему-то дурачится и саботирует решение». Говорю Горбачеву - я, мол, это слышал своими ушами, наверное, вы просто забыли мне указание дать. Он разозлился, но возразить не смог. А я ему сказал еще, что сейчас уже поздно с Ельциным воевать, надо думать, как с ним сосуществовать в дальнейшем, потому что две главные ошибки уже совершены. Во-первых, зачем-то Ельцину дали Госстрой, который он превратил в свой политический штаб, и, во-вторых, - не выставили против него в Верховном Совете РСФСР кого-нибудь из тяжеловесов типа Лукьянова или Рыжкова, которых депутаты с радостью бы избрали, потому что у Ельцина-то большинства не было. А теперь уже поздно, и не обольщайтесь, Михал Сергеич, Борис Николаич все равно выиграет. Вот так я Горбачеву и сказал.
IX.
Гостелерадио СССР Кравченко возглавлял меньше года, но все три события, символизировавшие окончание перестройки на ЦТ - это все он, Кравченко. Закрытие программы «Взгляд», изгнание команды Татьяны Митковой из «Телевизионной службы новостей» и «Лебединое озеро» 19 августа 1991 года.
О «Лебедином озере» Кравченко вспоминать не любит («У нас всегда по понедельникам был день театра, а каждый третий понедельник мы давали в эфир музыкальные спектакли. 'Лебединое озеро' стояло в программе задолго до ГКЧП, мы его запланировали, не зная ни о каком перевороте») - хотя даже в 1998 году, когда Госдума утверждала его главредом «Парламентской газеты», Галина Старовойтова предрекала, что он устроит в газете «Лебединое озеро».
Разгром ТСН после вильнюсского «кровавого воскресенья» Кравченко считает эпизодом, не заслуживающим внимания: просто Татьяна Миткова отказалась читать написанный текст и хотела дать в эфир свой комментарий, а заместитель Кравченко Петр Решетов, курировавший ТСН, не понимал телевизионной специфики, устроил скандал, порвал митковский комментарий и бросил порванные листы на пол - Кравченко потом извинялся перед Митковой, а Решетова сосватал преподавать в Академию общественных наук при ЦК КПСС.
- А со «Взглядом» - с ним да, с ним было интересно. Шел съезд народных депутатов, учредили должность вице-президента, Горбачев хотел выдвигать Шеварднадзе, но тот отказался, а потом выступил на съезде, сказал, что надвигается диктатура, и ушел в отставку из МИДа. И уехал куда-то. Взглядовцы решили взять у него интервью. Просят меня его найти. Я звоню в МИД, помощник министра и будущий министр Игорь Иванов говорит мне: «А вы его не найдете, даже не пытайтесь». Пересказываю это ребятам из «Взгляда», они не верят. Я предлагаю Янаева - возьмите интервью у него, издевайтесь над ним как хотите, бомба будет. Они отвечают: «Нет, хотим Шеварднадзе или не выходим в эфир». Наступила пятница, «Взгляд» действительно уходит в невыход, а на экране появляется диктор Игорь Кириллов, который говорит: «В связи с тем, что взгляды 'Взгляда' на итоги съезда разошлись со взглядами товарища Кравченко, программа снята с эфира, извините». Я в шоке, конечно, тем более что Кириллов до сих пор меня чуть ли не боготворит, но тогда, видимо, деньги оказались для него важнее, «Взгляд» очень хорошо платил. Звоню Любимову: «Ребята, что вы наделали? Я же завтра в программе 'Время' расскажу, как все было на самом деле». Они отвечают: «Ладно-ладно», и обещают в следующую пятницу в эфир выйти. Но через неделю Любимов мне объявляет - мы, мол, решили повторить летнюю передачу про поездку Шеварднадзе в Африку. Это очень актуально и интересно. Я говорю: «Нет, это не эстрадный концерт, это политическая передача, ее повторять нельзя. Давайте заключать договор, чтобы таких эксцессов больше не было». Они отказались заключать договор, объявили себя жертвами цензуры и стали ездить по стране, выступая за деньги во дворцах культуры. Ну, их право.
Между прочим, после падения ГКЧП именно съемочная группа «Взгляда» во главе с одним из ведущих программы (Кравченко просил не называть имя) сделала самое доброжелательное интервью с уходящим в отставку главой Гостелерадио, которого тогда никто иначе как пособником путчистов не называл. Но Леонид Петрович уверен - это интервью было обусловлено необходимостью: просто телеведущий работал на КГБ и боялся, что Кравченко об этом кому-нибудь расскажет.
- Все боялись. У нас же у каждого второго политобозревателя, и это не преувеличение - у каждого второго, - была корочка. Но я никого сдавать не стал.
X.
Не стал он сдавать и другую телеведущую, муж которой заведовал корпунктом где-то в Африке и звал жену к себе работать корреспондентом, а она не хотела ехать к нему, потому что у нее был роман с партнером по той передаче, которую она вела. Кравченко вызвал женщину к себе и сказал - либо вы едете в Африку, либо мы отзываем вашего мужа. Она сказала, что не поедет, и мужа отозвали, а любовника Леонид Петрович («чтобы в семье разбоя не было») отправил собкором куда-то в Европу.
- Его я спас, а ее нет, и смешно было - выходит газета «Неделя» с ее портретом на первой полосе, а я- то знаю, что ей вчера муж лицо разбил, ну, думаю - хоть в газете красиво выглядит.
В августе 1991 года Леонида Кравченко в главном останкинском кабинете сменил Егор Яковлев. Кравченко какое-то время просидел без работы, потом, когда Руслан Хасбулатов решил отобрать «Известия» у Игоря Голембиовского (Верховный Совет России в имущественных делах считался наследником Верховного Совета СССР, которому принадлежали «Известия», но в промежутке между двумя режимами коллектив успел приватизировать газету), Кравченко назначили главным редактором «Известий» по версии парламента - эта газета так и не вышла. Потом работал в «Российской газете», потом в «Парламентской», теперь вот в «Строительной» за столом без компьютера.
Дай Бог ему здоровья. Что-то подсказывает мне, что опыт замены «А ну-ка девушек» политическим прямым эфиром еще будет востребован - тут-то Кравченко опять и пригодится.
