от могилы Авдотьи Матвеевой не осталось. К середине тридцатых с августовской заразой было покончено.
Ничего от «ожидателей августа» не осталось, кроме заметки в «Молви», двух тетрадок в коленкоровых переплетах Павла Эмильевича, да кратких отчетов в архивах КГБ. Но полностью ли с ними покончено? Многие дети августовцев перемерли, но не все. Не все мужики были расстреляны, да и кое-кто из баб в лагерях выжил. Смутные слухи о явлении Божьей Матери на Дворцовой площади как-то все время ползали по СССР. Более того, были безумцы, которые с карандашом в руках устанавливали дату прихода Марии, предсказанную Авдотьей Матвеевой. У них как-то получалось, что, если в 1909-м Авдотья предсказала явление Богоматери 15 августа 2009 года, по календарю старого стиля, то, соответственно, по новому оно должно произойти не 28-го, в день Успения , а 2-го, в день Ильи Пророка, так как именно 2-е соответствует 15 августа 2009-го по старому. Сложнейшие выкладки, совершенно бредовые.
Тем не менее, поклонников явления Второго августа в России насчитывается значительное количество. Они готовятся собраться на Дворцовой площади, молчать и ждать. Что там будет, как разберутся поклонники Второго августа с поклонниками Мадонны и охраной, будет ли выяснять отношения Богоматерь с Мадонной, или она в Мадонне реинкарнируется и воплотится, или, может быть, Богоматерь, чтобы с Мадонной не связываться, перенесет свое явление со 2 августа на 15-е, или на 28-е, покажет время.
Кассандра
Фантастический рассказ
Доброй ночи. Для вас-то она добрая, потому что вы живы, а я уже нет. Хотя не знаю — может быть, какой-нибудь кусок ободранного мяса ползает. Вообще-то братья по вере мне гарантировали прямой улет в их шахидский рай, но мало ли что. Не хотелось бы. Так что если останется от меня что-нибудь живое — пристрелите, пожалуйста.
Кстати насчет братьев по вере. Мне, чтобы к ним попасть, пришлось прочитать шахаду и все такое. Так вот, это тоже фигня. Просто надо было все быстро, а других способов не было, кроме как повязаться с фанатиками. А так — считайте меня православным, что ли.
Да, еще — все данные по ваххабитам, которые узнал за это время, я отослал куда следует, если что — копия на моем рабочем компьютере в Гильдии. Берите их всех и не цацкайтесь, а тому одноглазому арабу, что меня тренировал, особый привет от Салима, он меня под этим именем знает. И обязательно приложите ему прикладом между лопаток, он знает, за что.
Еще раз: ни разу не ваххаббит, не экстремист, не борец за свободу чего-то там от России. Я против России ничего особо не имею, даже наоборот. И против правительства нашего тоже. Я его, можно сказать, на это место и посадил.
Да, на всякий случай. Я нормальный. Понимаю, сейчас психов развелось много, в связи с последними событиями, особенно от кометы, но я не псих. Проверялся, справка даже есть. И все, что я делаю, — я делаю в здравом уме и твердой памяти. И уж точно меня бы тут не было, если бы не, извините за пафос, угроза всему человечеству.
Извините, я говорю не очень понятно, с темы на тему перескакиваю. Сам ненавижу такой способ изложения, я ведь у Льва Глебовича в Гильдии наблатыкался документы писать, стиль развил. Просто сейчас не до этого, мне все-таки жизнью жертвовать, скорее всего, а это как-то нервирует.
Кстати, убивать я никого не хочу. На самом деле мне просто нужно, чтобы визит отменился. Если без особых жертв обойдется — вообще отлично. Но вы же не поверите, если я просто вот так встану с плакатом посреди трассы и буду орать — не ехайте, мир погибнет. А покушение — это уже серьезно, тут будут копать и все такое. Поднимут хотя бы мои отчеты и прочие бумажки. Потом газеты посмотрят, сверят, что когда где сбылось. И начнут чесать свою репу дурацкую, на что и вся надежда.
Ладно, рассказываю свою историю. Кто я, вы уже, наверное, знаете. Зовут меня Павел Алексеевич, фамилию свою не люблю, уроженец города Воровск, назван в двадцать третьем в честь товарища Вацлава Воровоского, теперь вернули историческое название Воров, в честь села Воровка, куда еще при Екатерине ссылали известно кого. Места у нас глухие, даром что исторический центр. В смысле, центр истории.
Вот про это самое. Центр истории и прочие чудеса в решете.
Я, если что, по образованию материаловед, родители литейщики. Родился в Воровске, образование получал в Куйбышеве. До прихода свободы и демократии работал опять же в Куйбышеве, на военном заводе. Когда ветер перемен додул до наших мест, выписывал «Новый мир» и за Ельцина голосовал. И даже когда в девяносто втором военный наш завод прикрыли по конверсии, а все наши материалы отправились прямо к стратегическому противнику, я как-то еще во что-то верил. Во всяком случае, в КПРФ не записался, как мой начальник, который до того любил под водочку гнать на коммуняк, какие они сволочи. А я голосовал за демократов, пока у нас тут оставались хоть какие-то демократы, на людей похожие. Тогда, кстати, я под все эти дела против Тархова попал — ну, бывшего председателя облисполкома, Ельцин его смещал, сейчас он, кажется, мэр. Ладно, это все областная политика, а я занимаюсь федеральной. Во всяком случае, в Гильдии Ответственной Политики я отвечаю за прогнозы федерального уровня и выше. Лев Глебович никак понять не мог, за каким лядом мне сугубо местная пресса, а когда понял — не поверил. Зря это он — теперь вот из-за него тут лежу.
Ладно, давайте я все-таки про родной город. Это в данном случае важно.
На город он, конечно, не тянет. Население — четырнадцать тысяч с хвостиком, а теперь, кажется, уже тринадцать. Понаехавших много, ну это как везде. Архитектурных памятников нет, за исключением остатков какого-то местного кремля, он вроде был, да при советской власти в этом месте поставили то ли цементный завод, то ли еще какую хрень. А так — в центре дома деревянные, это типа нормально. Ну сейчас, конечно, самый центр застроили всякой дрянью, как в Москве, то есть это, наоборот, в Москве как у нас, только в пропорционально увеличенных размерах. Вы уж нас извините, дорогие жители столицы, особенно за Церетели. Ну мы же не виноватые, что у нас центр хронотопа, и если наши козлы сделают детскую площадку рядом с рыночком, так в столице через два года Манеж откроют.
Черт, как же эта комета мешает! Ночь безлунная, а тут все как на ладони. И свет этот красный, жесть какая. Ну да ладно, меня на местности не должно быть видно. Мое дело — нажать кнопочку, а там посмотрим, долетит до меня или не долетит. Думаю, долетит. И памятник мне благодарные потомки вряд ли поставят.
Кстати о памятниках. У нас делают носки теплые, традиционный промысел. Когда по всей провинции пошло поветрие туристов приманивать, у нас хотели поставить памятник Воровому носку, да, слава Богу, не нашли инвестора под это дело. Я потом долго в документах рылся, чему это в большой России соответствовало, несколько проектов нарыл, но точного соответствия как-то не просматривалось. Думаю, что-нибудь секретное. Вы уж там разберитесь.
Да, еще одна деталь. Городок у нас почти без славных выходцев, которые где-нибудь отметились. Из персонажей исторических был какой-то участник пугачевского бунта, к самому Емельке приближенный, его так и не нашли. Два комиссара было, в Средней Азии их басмачи расстреляли. И несколько героев Советского Союза, одному бюст бронзовый стоит в скверике на улице Ленина, у пивной «Таллин». Когда в две тыщи шестом решили бюст перенести, потому что боялись, что его в цветмет сдадут, я как-то сразу не просек проекцию и прогноз по Эстонии не дал. А когда там началось — за голову схватился. Ну ладно, это тоже фигня.
Никак не могу начать толком рассказывать, черт, волнуюсь. Тут еще и холодно. Я бы принял напоследок, даже мои коллеги по терроризму — и те только так принимают, если это не виноградное. Говорят, по Корану можно. А уж мне как шахиду — все можно. Но я как-то не стал брать с собой, не хочется помирать по пьяному делу. Ну не нравится мне такая перспектива.
А началось-то все именно по пьяни.
Я тогда как раз решил перебираться в Москву, все равно в Куйбышеве мне кранты. Работы нет, денег нет, ничего нет. В Москве у меня тоже голяк, но тогда еще можно было как-то зацепиться.
И тут повезло: позвонили мне дальние родственники с исторической родины. Делить наследство —
